Он настолько сильно увлёкся физикой и математикой, что даже был по­слан от Московской области в Киев на Всесоюзную математическую олимпи­аду. Подвигов не совершил, тем не менее само участие уже о многом говори­ло. Естественно, после школы он выбрал Московский физтех.

После института Кузнецова распределили в соответствии с его желанием в один из НИИ, имеющий отношение к судостроительной промышленности. Отработав там шесть лет, Саша совершил невероятный переход из учёного в журналистику. В это время в обществе “Знание” образовались две газеты — “Аргументы и факты” и “НТР: проблемы и решения”. Вот во вторую газету Куз­нецов пошёл работать журналистом, хотя до этого, конечно, он журналисти­кой не занимался. Там он тоже некоторое время поработал и перешёл в жур­нал “Техника и наука” редактором отдела.

После чего некоторое время участвовал в бизнесе. Предпринимательство не сложилось, и Кузнецов снова вернулся в журналистику. Стал работать в жур­нале “Инженер”. А в 1999 году пришёл к нам. Пришёл уже довольно опытным специалистом в работе с компьютерными технологиями и созданием локальных сетей. Пришёл к нам очень нужный человек. У всех у нас были компьютеры. Но были мы, как котята: печатаем, печатаем, что-то случилось — ой, с кем по­советоваться? Бросались узнавать, обращались друг к другу, к тем, кто хоть чуть-чуть разбирается... Наши разрозненные компьютеры он соединил в еди­ную сеть, установил в приёмной главного редактора большой принтер, где все могли печатать свои материалы. В случае поломки разбирал компьютер и ме­нял его внутренности. Вот так нужный человек оказался в нужном месте.

Пробовал он и писать. Иногда более удачно, иногда менее. Одна из его работ — одна из самых больших и стратегически важных работ — касалась за­ключения договора СНВ-3, то есть договора об ограничении стратегических наступательных вооружений. Александр изучал иностранные источники — кни­ги и публикации в прессе, встречался со своими коллегами ещё по институ­ту, работавшими в близкой к теме сфере. С другими экспертами из научной и военной среды он познакомился в ходе обсуждений, проводимых в Думе. И постепенно стало понятно, что американцы нас облапошили. Они призыва­ли нас сократить количество ракет, а сами вовсю развивали противоракетную оборону. Вот на эту тему он и написал статью.

Она оказалась настолько “не ко двору”, что её, уже набранную, выброси­ли из “Независимой газеты”. Не прошла она и в нашем журнале, тем не менее её выставили на сайте “РФ сегодня”. И хотя ущербный для России договор уже был заключён, идеи статьи стали тиражироваться.

В феврале 2002 года к нам пришла Лида Сычёва. Она до этого работала в “Отраслевой газете”. Я её тоже спросил, каково у неё было первое впечат­ление о журнале и что привело её сюда. Она говорит, что, во-первых, её ав­тор Артём Ермаков как-то принёс журнал “Российская Федерация сегодня” и сказал: “Посмотри, интересный журнал”. Она его почитала. Ну, дама она такая скептическая, тем не менее решила пойти туда, потому что издание, где работала, было насквозь “голубое”.

Пришла. Вошла в кабинет к Хренову. И тут она, по её словам, впервые услышала от журналиста длинный, занудный монолог. Лида собралась было уже уйти. Но журнал-то вроде неплохой! Однако на всякий случай заявила Хренову, что ушла из предыдущего издания из-за нехватки времени для пи­сательского творчества. У неё уже были опубликованы художественные про­изведения.

Перед тем она училась в Литинституте. Группа единомышленников, где Лидия играла заметную роль, создала интернет-журнал. Сычёва стала его главным редактором. Журнал назвали “Молоко”. Имели ввиду: “Молодое око”. Но произносилось-то и писалось, как “Молоко”. Отсюда, я думаю, у многих пишущих возникало несказанное удивление, когда их обещали на­печатать в журнале “Молоко”. Причём здесь молочная продукция, поражались они. У нас речь совсем о другом. Поэтому я, когда что-то касается этого жур­нала, пишу: “Мол.Око”.

Вообще-то я считаю, что учиться в творческих институтах — дело не очень нужное. Если есть божий дар, если есть талант, то он без всяких ин­ститутов выйдет наружу. Да, институты помогают образованию, расширяют базу познавательную у студента. Но чтобы неумелого научить хорошо пи­сать — это вряд ли можно. Я работал в Ярославле, когда меня сослали на ра­дио, был такой у нас Лёва Бутырин. Он закончил Литинститут. Но был абсо­лютно беспомощный как журналист. А ничего литературного я не читал, и он мне не давал читать. Больше того, когда мы сидели в компании коллег, и я начинал рассказывать историю “Гасителя”, у него загорались глаза. Он был очень спокойный, равнодушный, медлительный, немного похожий на немец­кого бюргера. Слушая меня, Лёва говорил: “Слава, это же повесть! Хорошая тема для повести!” Я смеялся: “Лёва, у меня этих тем, как вшей у тифозника в голове”.

А вот, скажем, когда я на практике был в Бурятии в республиканской га­зете, там я увидел парня, который работал в промышленном отделе. Мне го­ворили: посмотри, какие он сдаёт тексты, с какими грамматическими ошиб­ками. Потом я сам увидел их. Но зато какие это были тексты по идее, по язы­ку! Это был вообще талантище! И ни в каком творческом институте парень не учился. Имел техническое образование.

После того, как Лида сказала Хренову, что пришла в журнал, чтобы иметь время для литературной работы, он воодушевился, оживился. Тогда она ещё не знала, что Юрий Алексеевич пишет стихи. Кстати говоря, стихи Хренова, как потом мы узнали, были очень даже неплохие. И именно он сочинял мно­гие подписи к снимкам под рубрикой “Неожиданный ракурс”. Короче говоря, он сказал: “Идите к моему первому заместителю Руслану Александровичу Лынёву”. Лида подошла к двери, на которой была написана фамилия Лынёва. Постучала. Оттуда голос: “Входите”. Лида вошла и остолбенела. В кабинете на каком-то тренажёре вниз головой висел мужчина, причём не в спортивном костюме, а в тройке, с галстуком. Увидев Лиду, он слез с этого тренажёра, сел на своё кресло. Кстати говоря, в его кабинете были диваны и кресла ещё сталинской эпохи, кожаные.

Начали говорить. И тут она, по её словам, услышала нормальную речь. Потом Руслан ей сказал: “Идите к Александру Викентьевичу Черняку и пере­говорите с ним. У нас коллегиальное руководство”. Вот так она стала у нас работать.

Надо сказать, что это было приобретение. Поначалу нам, и мне лично, приходилось её править. Но в целом она быстро совершенствовалась, наби­рала опыт и становилась классной журналисткой.

Она много писала о культуре, о школе и её проблемах. Но вместе с тем у неё были публикации очень масштабные. Например, статья под названием “Третья беда”. Это о бюрократии. Факты были убийственные. Если в 1999 году в России было 1 148 тысяч чиновников, то через 10 лет их стало на миллион больше. Плодятся, как тараканы. В процентном отношении мы обогнали Китай. А сравнивать с советским периодом просто бессмысленно. При Брежневе один чиновник был на 253 человека, а в 2009 году, когда создавалась эта статья, один чиновник уже был на 68 человек. Интересно, на сколько кормильцев се­годня один чиновник.

Реакция на эту публикацию была, так скажем, только внизу. Когда люди прочитали, сколько стало чиновничества, как оно бурно растёт, возмущение, конечно, было большое. К сожалению, рост чиновничества в Российской Фе­дерации продолжается безостановочно. Власти то и дело говорят о сокраще­нии аппаратов, о наведении порядка в этом деле, но дальше слов, как часто бывает, дело не идёт. Сейчас их почти 2,5 миллиона человек, чиновников.

В 2020 году планировалось сократить значительную часть. Пока этого не произошло. Но благодаря сокращению должно было быть высвобождено 100 миллиардов рублей. И что вы думаете, эти деньги пойдут в экономику, на строительство дорог, детских садов, яслей? Нет. Они были запланирова­ны, эти 100 миллиардов рублей, на повышение зарплат тем, кто остался в этой братии.

Вторая статья Лиды Сычёвой “Нары, Канары и Господь Бог” наделала не только много шума, но и дотянулась во времени чуть ли не до нынешней по­ры. Речь там шла о коррупции и о том, что места во властных креслах про­даются — в Совете Федерации, в Государственной Думе, в региональных парламентах, в губернаторских кабинетах. В статье были приведены цифры, которые обнародовал либеральный клуб партии “Единая Россия”.