Надеин в одной публикации прозрачно намекнул, что Хасбулатов — нар­коман. Я его спросил: “А у тебя есть доказательства этого?” — “Какие доказа­тельства? — ответил он. — Люди об этом говорят”. Тогда я ему сказал: “На ме­сте Хасбулатова я бы сейчас поднял все судебные органы и разорил бы дотла газету “Известия”. Так, чтобы она вынуждена была продать здание своё, а люди ушли бы на улицу. Вот как надо отвечать за свои слова”.

С Володей Надеиным мы очень тепло относились друг к другу. Я — особен­но. Мне нравились его талантливые фельетоны, его остроумие, забота о това­рищах из охотничье-рыболовной компании. Немало помогал он и мне. Пытался сделать публикацию в «Известиях» о моей борьбе против Ярославского обкома партии после фельетона “Дача в кармане”, о чём я рассказывал ранее. Приез­жал в Казахстан, когда после статьи “Паутина” меня попробовали “пришить” к браконьерству, которого не было. Став собкором “Известий” в США, Надеин организовал мою поездку к нему. Там у нас возникло первое политическое раз­ногласие, правда, абсолютно мирное и добродушное. Видя краешек американ­ской жизни, я сказал Володе, во время очередного спора о советских пробле­мах, что, напряжение может возникнуть и в этой стране. Причём, по линии: чёрные против белых. Надеин наотрез отверг моё предположение.

— Ты что! Неграм здесь нет повода для борьбы. Среди них много видных адвокатов, артисты, телеведущие, богатые люди.

— Но не все ведь такие! Много чёрной бедноты. А это — взрывная масса. Причём, не всегда причины экономические или социальные. Ты знаешь, ка­кими белые люди представляют чертей? Чёрными. А у негров они белые.

Надеин рассмеялся над моими предположениями, и я забыл об этом раз­говоре. Пока недавно, в начале 20-х годов XXI века Соединённые Штаты не потрясли бунты темнокожих американцев. К сожалению, Володя, беззаветно влюблённый в США и считавший это государство безукоризненным, не уви­дел их. Несколько лет назад он умер. Однако по другому поводу споры на­ши были довольно жёсткими. Надеин дал несколько публикаций, где дослов­но говорил следующее: “Зачем России нужна эта грязная лужа — Чёрное мо­ре? Мы должны отказаться от него, не бороться за него, ибо это только во вред России”. Я был поражён. “Ты что, с ума сошёл? Не видишь, что происходит? Турция — член НАТО. Одна из самых вооружённых стран региона, прилегаю­щая к Чёрному морю. Болгария, Румыния, Грузия, где к власти пришли якобы демократические, а на самом деле профашистские правительства. Все они имеют виды на Чёрное море, а мы, по-твоему, должны уползти на сушу и там сидеть. Ты этого хочешь?” Он многословно возражал, причём никаких доводов не приводил, а только всё говорил, что демократические государства не вою­ют друг с другом. Демократия должна быть везде.

Но вот прошло время. В ноябре 2021 года НАТО и США начали проводить в Чёрном море внеочередные манёвры. Очередные, после наших споров с На­деиным, проходили не раз. А тут — внезапные. В грузинский порт Батуми при­шли два военных корабля США. В операциях приняли участие: Украина, где в 2014 году к власти пришли отвязные националисты, Молдавия, Румыния, Болгария и, конечно, активный член НАТО — Турция. Все они не думали о Чёр­ном море как о “грязной луже”. Для них это был плацдарм против России.

Раскол по политическим мотивам всё сильнее разрывал нашу компанию. Я и Володя Надеин расходились друг с другом. Он становился всё более авто­ритарным. От прежних его рассуждений о том, что газета должна представлять весь спектр мнений общества, не осталось и следа. Признавалась единствен­ная точка зрения, которой придерживался он.

Будучи человеком работоспособным, трудоголиком, он этого требовал и от других. А поскольку начал курировать иностранные отделы, то там ребя­та взвыли.

В нашей компании его политические устремления и взгляды активно под­держивали Лапский и Страхов. Ну, Лапского, когда раньше заходила речь о разрушении Советского Союза, понять, наверное, кое-кто бы мог. Он не­навидел систему, которая 20 лет не давала ему возможности выехать в кап­страну в качестве зарубежного корреспондента “Известий”. Но почему их поддерживал госплановец Страхов, мне было непонятно! Его отец — генерал, когда-то работал советским торговым представителем в США. Сам Володя входил в элитный круг советского чиновничества, курировал авиапром. Кста­ти говоря, благодаря ему мы одними из первых в стране обзавелись титано­выми термосами, которые начал выпускать авиазавод в Куйбышеве. Позд­нее, когда он мог приобретать их больше, мы начали награждать термосами егерей. Забегая вперёд, скажу: Страхов, пожалуй, больше всех нас потерял от разрушения Союза. Мы как были журналистами, так ими и остались. А он... Однажды я позвонил ему, спросил, чем занимаешься? Страхов помял­ся, неохотно ответил: “Работаю помощником по хозяйству у одного хрена. Разбогател стервец и теперь содержит прислугу”. В романе “Дуэль алмазных резидентов” я вывел эту неизвестно откуда вылезшую публику. Назвал их “че­ловеки из щелей”. Грабя общенародное добро, они становились хозяевами жизни и страны. У одного из них был разнорабочим — куда хозяин пош­лёт (!) — и сторожем Страхов.

Чем дальше, тем реже мы стали встречаться. Да и общаться почти пере­стали. Правда, в сентябре 1992 года собрались ехать в Астрахань на рыбал­ку. Взяли в издательстве “Известия” “рафик”, погрузили мешки, спиннинги и выдвинулись в аэропорт. В машине опять мы с Надеиным заспорили по всем этим делам, которые происходили и в которых уже видно было, что от демократии нет даже и следа.

Я ему говорю: “Это ты считаешь демократией — действия Ельцина в кон­фликте с Верховным Советом?” — Он говорил: “Да, надо их приводить в чув­ства, в порядок.”. Мы с ним спорили всё острее, всё злее. Вдруг он кричит: “Остановите машину, я не поеду больше с этой компанией!” Меня поддер­живал Игорь Карпенко, кажется, Саша Корнешёв и работник издательства, который напросился с нами. Но Лапский и Страхов были на стороне Надеи­на. Надеин вышел.

Со стороны картина казалась, наверное, странной. Прямо на шоссе стоит машина, около неё кучкуются люди, что-то громко говорят. Все, в том числе Лапский и Страхов, начали уговаривать Надеина: Володя, брось ты заводить­ся! Есть разные мнения! Мы же друзья... Любим и ценим друг друга, обнима­емся, стоит ли рвать многолетнюю дружбу? Надеин хмурился, сердито сопел. Потом сел в “рафик”, и мы поехали. Это была наша последняя совместная по­ездка. Да и какие объятия, если уже вырастали баррикады?

Перетягивание властного одеяла между парламентом и президентом при­нимало всё более острый характер. И причиной было разное видение прива­тизации Верховным Советом и Ельциным. Я в своё время, ещё при советской власти, был в командировке в Польше и специально интересовался так назы­ваемым разгосударствлением промышленности в этой стране. Писал об этом в “Известиях”.

Коротко суть вот в чём. Для того чтобы выставить на торги то или иное предприятие, создавалась комиссия. Приглашались известные зарубежные специалисты, которые оценивали предприятие со всех сторон: что на нём бу­дет выпускаться, если, скажем, произойдёт перепрофилирование, какова бу­дет цена, объём, какова выгода. То есть изучалось всё досконально. Причём работали не одна-две компании, а три-четыре. И только после всесторонне­го и тщательного анализа принималось правительством решение о приватиза­ции того или иного завода и фабрики. Ельцина же толкали захватившие власть и стоящие за ним “человеки из щелей” к тому, чтобы приватизировать без всяких оценок. Захотел кто-то купить — и купил. А Верховный Совет настаи­вал, что нужен продуманный, точный и чёткий закон по этому поводу.

Были и другие причины, тем более что Ельцин всё больше зарывался, всё больше чувствовал свою силу. В итоге в сентябре 1993 года он издал указ о поэтапной реформе. Там предлагалось вообще распустить Верховный Со­вет и начать новые выборы. Естественно, депутаты воспротивились этому делу. Тогда Ельцин стал ещё более агрессивным. Депутаты не соглашались и обратились в Конституционный суд. Конституционный суд в полном соста­ве под председательством Валерия Дмитриевича Зорькина принял решение о неконституционности этого указа и обращения Ельцина к народу и поста­новил о его отстранении от должности. Власть передал вице-президенту А. Руцкому. Верховным Советом были назначены новый министр обороны и другие должностные лица.