В подготовленной статье рассказывалось в том числе и о массовом убийст­ве евреев в прибалтийских республиках во время немецкой оккупации, там действительно были жуткие вещи. Особенно в Литве.

Об одной из жестоких расправ литовских националистов с еврейским на­селением говорит в Википедии статья “Каунасский погром”. Это происходило 27 июня 1941 года в гараже кооператива “Летукис”. Вот как описывает событие известный историк Юлия Кантор. “С левой стороны большого двора находи­лась группа мужчин — евреев от 30 до 50 лет. Их там было человек 45-50. Этих людей пригнали туда какие-то гражданские.

Молодой мужчина, литовец, с засученными рукавами, был вооружён же­лезным ломом. К нему подводили человека из стоящей рядом группы людей. Он одним или несколькими ударами по затылку убивал его. Таким образом он менее чем за час убил всех 45-50 человек. Ненависть к евреям в Литве до­стигла такого масштаба, что даже сотрудники немецких спецслужб удивля­лись рвению своих литовских помощников”.

Об этой зверской расправе на сайте RUBALTIC.RU автор Игорь Шишко пишет 28 июня 2019 года в статье “Каунасская резня”, “что на такое способ­ны только маньяки”.

Но главное, конечно, здесь было в том, что нужен “цивилизованный раз­вод”. Скажем, подоходный налог Россия весь отдавала в союзный бюджет, а Грузия, Эстония, Латвия и Литва весь забирали себе. Все республики эти потребляли больше, чем производили. На них потратилось огромное количе­ство денег. За 45 лет пребывания в Советском Союзе объём промышленной продукции в Эстонии вырос в 55 раз. Эти две республики — Эстония и Лат­вия — были чуть-чуть более развиты, чем Литва, когда вступали в Советский Союз. Правда, в той же Латвии её уровень промышленного развития состав­лял всего 40 процентов от 1913 года. А Литва вообще была самой нищей.

Даже эти чуть-чуть развитые республики так много поимели за счёт дру­гих республик Советского Союза, что перечень этот может занять несколько страниц. Я назову только немного. Скажем, Таллинский глубоководный порт обошёлся советскому бюджету в 6 миллиардов долларов, 3 миллиарда дол­ларов стоила паромная переправа Клайпеда — Германия из Литвы, это не го­воря уже о том, что были построены заводы, фабрики.

Ну, о Литве разговор особый. О том, какой была эта нищая республика, говорят некоторые цифры и факты. Промышленность Литвы составляли три фабрики: чулочная, табачная и спичечная. Основная продукция была мясо­молочная.

По словам президента Литвы досоветского периода Казиса Гринюса, ко­торый в 1939 году обследовал 150 крестьянских хозяйств, картина была такая. Примерно 76 процентов крестьян носили деревянную обувь, башмаки, и толь­ко 2 процента — кожаные ботинки. Всего 1 процент женщин имели ночные со­рочки. Только пятая часть женщин пользовалась мылом. Почти в 90 процентах семей обнаружились паразиты. Смертность в республике превышала рождае­мость. 80 процентов детей болели рахитом.

И вот после Великой Отечественной войны прошло 45 лет. Что же теперь представляла собой, накануне будущего выхода, Литва? Благодаря развитию экономики, строительству заводов, фабрик, энергосистем энерговооружён­ность её возросла значительно. Объём электроэнергии вырос в 258 раз. Мне лично даже трудно представить себе, что это такое. Количество студентов на каждые 100 тысяч жителей сравнялось здесь с уровнем Германии, Японии, Англии, хотя до вступления в Советский Союз там были считанные единицы. Это за 45 лет! И не поставить вопрос о том, что республики должны заплатить часть того, что на них потратили, было просто преступлением перед сущест­вующим законом.

Сначала стреляли слова, затем — танки

Позиции Горбачёва с каждым днём слабели, и выпадали вожжи из рук. Хотя его избрали президентом страны, но он уже мало влиял на обстановку. И его бы надо было переизбрать, как требовали некоторые и депутаты, и чле­ны партии, которую вскоре стали запрещать. Но народ был странный — всё верит в царя-батюшку. Его надо было, конечно, гнать не метлой, а дрыном. Он спустя годы вдруг заявил, что специально действовал так, чтобы разру­шить Советский Союз. Я думаю, он лжец. Трусливый, сопливый лжец. Когда он получил огромную власть в огромной стране, видно было, как гордится он ею, как дорожит и как красуется почти что императорской властью.

А в противовес ему набирал силу разбойный Ельцин. Народные депутаты России поддерживали его, несли его, как знамя, и Ельцин всё больше и боль­ше, я бы даже сказал, зверел от ощущения власти. Причём, когда прибалтий­ские республики стали заявлять о своём выходе из Союза, Ельцин даже поехал в Эстонию, чтобы поддержать и приветствовать этот процесс. То есть разру­шение началось в том числе и при поддержке этого нового лидера России.

Некоторые люди, обеспокоенные тем, что вот-вот сейчас произойдёт раз­вал, организовали так называемый ГКЧП. Я в этот день был в Кишинёве. Ког­да увидел по телевизору группу этих людей, выступавших с заявлениями, и видел, что у Янаева трясутся руки, я сказал своим родственникам тогдаш­ним: “Всё, ребята, эта публика — шаромыги, слабые, безвольные, слюня­вые, такие же, как Горбачёв”. Так оно и получилось.Участников ГКЧП аресто­вали, что только усилило позиции разрушителей Союза. В итоге собралась тройка негодяев (я их иначе не могу назвать) — Ельцин, Кравчук от Украины и Шушкевич от Белоруссии — и подписали соглашение о роспуске Советского Союза. Строго говоря, они — государственные преступники, ибо за несколь­ко месяцев до их сходки состоялся референдум, на котором почти 77 процен­тов советских граждан высказались за сохранение обновлённого СССР. В том числе, в РСФСР — более 71 процента, на Украине — свыше 70 процентов, в Бе­лоруссии — почти 83 процента. А в Закавказье и в среднеазиатских респуб­ликах — почти 90 процентов выступали за сохранение Советского Союза. По Конституции же высшей властью в стране являлся народ. Беловежская банда украла государственную власть у её владельца. Их надо было судить, а может, там же, в пуще, расстрелять.

К этой же категории я отношу и Горбачёва. Если бы он был лидером госу­дарства, помнящим о благе народа, думающим о будущем, он, на основании существующего закона о чрезвычайном положении арестовал бы эту троицу. Но этого он не сделал, как и многого другого. И Советский Союз распался.

Причём некоторые республики, например, Казахстан категорически не хотели уходить из Союза. Их просто выталкивали. Россия отталкивала их от себя. Но не Россия, а кодла политическая во главе с Ельциным отталкивала от нашего государства российского.

И наступили жуткие времена. Обесценивались жизни, нищало население. Я видел, как люди роются в мусорных баках, потому что есть было нечего. На­чалась на окраинах всякая межнациональная возня, даже кровавые разборки. Например, в Молдавии отделилось Приднестровье — более промышленное. Так вот, сейчас об этом молчат, не напоминают, как-то неудобно, не толерантно напоминать. А что творили эти нацисты, когда врывались в посёлки и городки Приднестровья: взрывали людей, вспарывали животы беременным женщинам, расстреливали и убивали.

И только приход российских войск, кстати говоря, под командованием тогда популярного, я бы сказал, правильно думающего генерала Лебедя ос­тановил эту вакханалию. И постепенно конфликт затихал. Теперь никто об этом не вспоминает. А зря! Есть хорошая русская поговорка: кто прошлое по­мянет — тому глаз вон. А кто забудет — тому оба.

Дорога к октябрю 93-го

А в России, между тем, назревала своя буря. СССР, к радости Запада, был разрушен, в чём принимали активное участие и некоторые мои друзья. Володя Надеин несколько раз говорил мне: социализм и его главный носи­тель Советский Союз — это аппендикс исторического развития. Надо сделать операцию, и начнётся здоровая жизнь.

Операцию произвели, но лучше что-то не становилось. Недолго работали в согласии Верховный Совет и Ельцин. “Известия” вместе с другими рупора­ми развала и уничтожения страны теперь принялись клеймить и топтать Вер­ховный Совет России. Дискредитировали председателя Верховного Совета Р. Хасбулатова, других руководителей, говорили, что это никчёмная структу­ра, а всё должен решать президент Ельцин.