– Ты его любишь? – Ну конечно, закономерный вопрос. А что ещё может думать двенадцатилетняя девочка, видя, как мама плачет из-за мужчины?

– Мне просто было очень обидно, что он меня обманул. – Я вздохнула и отстранила её от себя, заглядывая в серо-зелёные глаза. – Иногда это бывает очень, очень обидно.

– Но он тебе нравится, – утвердительно спросила Лета, вскидывая бровь.

– Нравится. – Чайник закипел, и мы одновременно бросились его выключать. Столкнулись руками, рассмеялись. – Папа где?

– Ушёл ещё вчера. – На удивление, Лета не выказала грусти по этому поводу. – Сказал следить за тобой и не пускать в бар, если соберёшься.

– И ты всю ночь не спала? – ахнула я.

– Нет, конечно. – Дочка беззаботно пожала плечами. – Я дождалась, пока ты уснёшь, и сама легла.

– Золото моё, – умилённо пробормотала я, взъерошив светлую макушку.

 В баре было тихо и пусто. Мебельщики должны были приехать через два часа, времени ещё полно, но сидеть дома не хотелось. Я рассеянно бродила по залу, пока взгляд не наткнулся на темное пятно на месте, где раньше висела лицензия. Надо же, совсем про неё забыла с этим Станиславом-Вячеславом. Поднявшись наверх, осторожно достала её из ящика стола и с грустью уставилась на коричневое пятно, залившее старую бумагу. Надо поискать в Интернете, может, получится осторожно отчистить документ? Как-то же их реставрируют…

 Открыв ноутбук, я невольно вздрогнула – прямо с экрана на меня смотрел Горелов. Чёрт, никак не могу привыкнуть к его настоящему имени! Некоторое время я просто рассматривала его, отмечая, что фотография нещадно отретуширована, скрывая мелкие недостатки вроде крохотной родинки в уголке правого глаза. Я вот её сразу заметила! Раздражённо вздохнув, закрыла сайт и принялась разыскивать реставраторов.

 Незаметно пролетел час, и, когда внизу раздались шаги, я не сразу смогла отвлечься, поднимая голову на заскрипевшую дверь.

– Ты забыла замкнуться, – в ответ на мой невысказанный вопрос проговорил Слава, заглядывая в кабинет. Я подскочила от неожиданности и замерла, чувствуя, как бешено заколотилось в горле сердце.

 Он был такой же, как и вчера, такой, каким я привыкла его видеть последние две недели. Небрежно зачесанные наверх волнистые волосы, неизменная кожаная куртка, белая футболка, джинсы… Но мне так уже не казалось. Передо мной стоял не обычный парень с улицы, а мужчина, привыкший к всеобщему поклонению и обожанию. Не удивительно, что он так легко меня обольстил! Вчерашняя злость поднялась мутной волной, сметая остатки благоразумия. Я даже забыла, что сама готова была вешаться на него едва ли не с первого дня.

– Надеюсь, вы пришли не за зарплатой, потому что наличные я с утра не снимала. – Старалась говорить сухо, но голос дрожал, как и кончики пальцев, принявшиеся отбивать мелкую дробь по столу.

– Кир, не надо так. – Он прошёл и остановился напротив. Близко: руку протяни – и коснёшься. – Что изменилось теперь, когда ты узнала?

– Что изменилось? – Хвалёное самообладание полетело ко всем чертям. – Да всё изменилось! Ты изменился! Как я могу… как я теперь… как я… – Задохнувшись от возмущения, я замолчала и раздражённо сцепила руки на груди, надеясь унять их дрожь. – Прошу тебя, лучше уходи.

– Я стал тебе так противен? – Слава смотрел с сожалением, и я невольно задумалась.

– Конечно же нет. – Сама мысль об этом была настолько абсурдной, что даже не приходила мне в голову. – Просто ты… Ну зачем тебе это? И мне, честно говоря, пиар не нужен.

– Ты думаешь, я остался работать у тебя ради дешевого пиара?! – Он словно окаменел, только ноздри раздувались, как у породистого жеребца, в любую секунду готового сорваться с места.

– Нет, конечно, – поспешила заверить его я. Ну вот, уже начинаю оправдываться. Отлично. – Просто я не знаю, как к тебе теперь относиться. Ты за несколько минут взлетел на такую высоту, до которой мне никогда не допрыгнуть.

– А ты хочешь? – Слава успокоился так же быстро, как разозлился.

– У нас была неделя в запасе, – напомнила я, чувствуя, как ночные сомнения рассеиваются от его улыбки. В самом деле: что изменилось? Он перестал быть мужчиной, а я – женщиной? Мы и раньше ничего друг другу не обещали, так какого чёрта я строю из себя оскорблённую невинность? Нет, обижаться мне было на что, напомнил голос благоразумия, но можно возмутиться позже. Не сейчас, когда его губы находятся так возмутительно близко.

– Слав, я… – я прикрыла глаза, почти касаясь его губами.

 Когда приехали мебельщики, мы уже сидели внизу, попивая чай и обмениваясь довольными взглядами. Конечно, секс за стойкой так и остался пока мечтами, но и кабинет неплох. Очень даже неплох.

– Как думаешь, они уехали? – Я спрашивала про вчерашнюю журналистку и её команду. Мысли о возможной популярности в прессе пугали и очень напрягали. Слава, чувствуя мою нервозность, пытался рассмешить забавными историями из своего опыта в общении с прессой. Но помогало это мало.

– Нет. – Обнадёживать не стал. И на том спасибо. – Скорее всего, о том, что я здесь, уже известно, и под каждым кустом сидит папарацци. – Он задумчиво посмотрел в потолок. – А за каждым углом поклонница со смартфоном. – Слава посмотрел на меня и широко улыбнулся. – Я пошутил, ты что?

 Видно, лицо у меня вытянулось и побелело. Матерь Божия, это нам что, и не выйти никуда вдвоём?!

– Ну, сфотографируют пару раз издалека, на этом всё закончится. Поверь, таких наглых, как вчерашняя леди, на самом деле гораздо меньше, чем все привыкли думать. Обычно люди довольствуются одним-двумя фото и коротким интервью. Правда, привыкнуть к этому сложно.

– Не хочу привыкать. Когда ты там собираешься уезжать в свою Америку? – невинно поинтересовалась я, криво усмехнувшись.

 Зазвенел колокольчик, в зал зашёл Денис и замер, удивлённо разглядывая нас со Славой. Потом кивнул, будто сам себе, и решительно прошёл к стойке, останавливаясь перед нами.

– Денис Терлецкий. – Он протянул руку Славе. Тот с удивлением её пожал.

– Мы знакомились вчера, – напомнил он.

– Д-да. – Денис замялся. Я следила за ним с усиливающимся интересом. Надо же, он нервничает! – Просто… Кира сказала мне… Что вы… Мои дети – ваши фанаты, и я…

– Вам нужен автограф? – понимающе улыбнулся Слава, и я снова удивилась тому, как он преобразился в медийную фигуру, общающуюся с поклонниками. – Если хотите, я зайду к вам. – Он повернулся ко мне и подмигнул. – Мы зайдём к вам вечером.

– Было бы здорово! – воодушевился Денис, расслабившись и даже позволив себе хлопнуть Славу по плечу. – Тогда будем ждать вас сегодня вечером…

– Денис! – Я попыталась образумить разошедшегося бывшего мужа. – Денис! Сегодня – понедельник! Мальчики на тайском боксе, вернутся к девяти, не раньше. А потом Маруся нас загрызёт, если мы нарушим режим! – Я была осведомлена о расписании его детей лучше, чем сам папаша. Впрочем, с Летой в своё время было так же…

– Точно, – Денис с сожалением вздохнул. – Тогда я спрошу у жены, когда можно. Вы же ещё не уезжаете? – Он с такой надеждой посмотрел на Тома, что я чуть не поперхнулась чаем. И этот человек ещё вчера говорил мне, какой Горелов мерзавец?!

– У меня есть ещё неделя, и с радостью зайду к вам в гости. – Улыбка Славы была такой искренней, что Денис не усомнился в её правдивости. Впрочем, я тоже.

– Так как тебя занесло к нам? – Бар давно остался позади. Как и проблемы, и журналисты, что пытались фотографировать промчавшийся мимо байк. Позади остался мой нервный смех и его слова о том, что волноваться не о чем. Позади остались его входные двери, прихожая и комод – и вещи, разбросанные по полу.

 Сквозь не задёрнутые шторы лился лунный свет, бесстыдно скользя по нашим обнажённым телам, по сплетенным ногам. В комнате только несколько минут назад повисла тишина, и я первая решилась её нарушить.