— О негус! Да поможет вам бог рассудить нас! Мы — братья. Раньше мы жили в бедности; у нас был один дом и один осел на двоих. Мы вместе занимались торговлей. Теперь мой брат разбогател. Он построил себе много других домов и купил много мулов и лошадей. А сегодня он пришел ко мне и сказал, что хочет сломать наш старый дом и взять свою половину, зарезать осла и тоже забрать половину. Я очень просил его, чтобы он оставил мне дом и осла, но он и слышать не хочет. Тогда я сказал, что заплачу ему за полдома и половину осла, но не дам ломать ему дом и резать осла. О негус! Рассудите нас по справедливости и спасите меня от жестокости брата!
Негус Шиворот-Навыворот выслушал его и обратился к обвиняемому:
— Ну, что ты можешь сказать?
— О негус! — сказал богатый.— Да поможет вам господь рассудить нас! Каждый волен делать со своим добром то, что захочет. И вот, когда я сказал, что желаю распорядиться имуществом по своему усмотрению, что сломаю дом и возьму себе половину, зарежу осла и отдам половину собакам, он не позволил мне сделать этого и пошел судиться со мной. Да поможет вам господь рассудить нас! Я не сделал ничего плохого!
И негус Шиворот-Навыворот произнес приговор:
— Зачем ты мешаешь брату делать со своим добром то, что он хочет? Пусть сломает дом и зарежет осла и пусть возьмет свою половину! — сказал он бедняку.
Обрадованный благоприятным исходом дела, богатый брат пошел и сломал дом, а потом зарезал осла. Обозленный бедняк вынес из дома всю утварь и стал поджигать свою половину дома.
Богатый увидел это и сказал:
— Я не дам тебе сжечь дом, потому что может сгореть и мой дом.
— Кто может помешать мне распоряжаться своим добром так, как я хочу? — ответил бедняк.— Я хочу сжечь свою половину дома и посадить на этой земле бобы.
Опять они пошли к негусу Шиворот-Навыворот, чтобы он рассудил их.
Негус выслушал их и говорит богатому:
— Почему ты мешаешь ему делать со своим домом то, что он хочет?
Потом он повернулся к бедняку и сказал:
— Иди сожги свой дом и, как решил, посади на том месте бобы.
Бедняк пошел и поджег свою половину дома, а вместе с ней сгорели и дома богача со всей утварью. Потом бедняк вскопал землю на том месте, где была прежде его половина дома, и посадил бобы. Когда бобы выросли, пятилетний сын богатого брата забрался как-то в огород к своему дяде и поел бобы. Бедняк поймал его, привел к отцу и сказал:
— Я разрежу ему живот и выну свои бобы.— И он поднял нож, угрожая выполнить свое намерение.
Богатый брат взмолился:
— Не убивай моего сына! Вместо бобов, которые он съел, я дам тебе другие.
Но бедняк был неумолим.
Богатый послал к нему деревенских старейшин, чтобы те вступились за его сына, и сказал им:
— Если мой сын съел пять бобов, я готов заплатить брату пять больших мер, лишь бы он не убивал его!
Но бедный брат не стал слушать стариков.
— Мне нужны только те бобы, которые находятся в животе у его сына. Ничего другого мне не требуется,— сказал он.
Тогда они пошли к негусу Шиворот-Навыворот, чтобы он рассудил их.
Негус Шиворот-Навыворот выслушал их и сказал, обращаясь к богатому:
— Зачем твой сын съел бобы? Этот человек волен делать со своим добром то, что он хочет. Если он говорит, что хочет взять только свои бобы, а чужих ему не надо, зачем ты принуждаешь его брать твои бобы? Убирайся и не спорь! Пусть он разрежет живот мальчику и возьмет свои бобы.
И они вернулись домой. Бедный — радостный и довольный. Богатый — убитый горем.
Тогда богатый снова послал к брату старейшин и сказал им:
— Помирите нас! Скажите ему, что я готов отдать ему половину состояния, лишь бы он не убивал моего сына!
Еле-еле старейшинам удалось уговорить бедняка помириться с братом. Так бедняк завладел половиной всех богатств своего богатого брата.
Кто позарится на чужое добро, тот потеряет свое. Если плюнешь вверх, лежа на спине, плевок попадет тебе же в рот. Если бросишь камень вверх, он тебе же разобьет голову.
Второй приговор негуса Шиворот-Навыворот
Жена одного человека должна была родить. И вот когда пришло время, муж и жена решили, что ей лучше рожать в доме у своей матери. Муж посадил жену на мула и отправился в путь, медленно ведя мула на поводу. Вдруг какой-то человек налетел на них сзади, как сумасшедший, и отсек мулу хвост саблей. Мул испугался и шарахнулся в сторону. Женщина упала на землю и преждевременно родила мертвого мальчика. Тогда муж схватил этого человека и повел его на суд к негусу Шиворот-Навыворот.
— О негус! — сказал муж.— Да поможет вам господь рассудить нас по справедливости! Моя жена была на сносях, и, когда пришло время ей родить, я посадил ее на мула и повез к матери, чтобы она могла рожать у нее в доме. Я медленно вел мула, как вдруг сзади на нас налетел этот человек и без всякой причины отрезал хвост мулу. Мул подпрыгнул, моя жена свалилась на землю и преждевременно родила мертвого мальчика. Этот человек трижды виноват передо мной. Во-первых, он отрезал хвост моему мулу, во-вторых, моя жена была ранена при падении, и в-третьих, он убил моего мальчика. Да поможет вам господь рассудить по справедливости!
Негус Шиворот-Навыворот выслушал его и сказал обвиняемому:
— Ну, что ты на это скажешь?
— Да поможет вам господь рассудить нас по справедливости! — начал обвиняемый.— Я не знал, что его жена на сносях, и сделал это без злого умысла. Я хотел узнать, смелый у него мул или пугливый, и прикоснулся саблей к его хвосту, а хвост вдруг сам отпал.
Тогда негус сказал:
— Ах ты проказник! Зачем ты обрезал хвост мулу, который принадлежит этому человеку? Если бы ты не обрезал хвост мулу, его жена не упала бы на землю и не родила бы преждевременно. Возьми у него мула и держи у себя до тех пор, пока не вырастет новый хвост. А как только хвост вырастет, отдашь этого мула хозяину. Возьми также и его жену. А когда она родит мальчика, верни ее обратно.
О том, какие бывают жены
У троих мужей были жены. Одну из них звали Пусть-Все-Знают, другую — Всегда-с-Детьми, а третью — Луч-ше-Матери. И все они были разные и по характеру и по поведению.
Та, которую звали Пусть-Все-Знают, по утрам, когда все еще в постели, вставала и шла к соседям. Хотя у нее дома и было все, что ей нужно, она просила:
Потом она опять шла к соседям и, хотя у нее была своя сковорода, просила:
— Дайте мне вашу сковороду, я поджарю ячмень. На другой день она приходила к ним и говорила:
— Попробуйте сусло, а потом я налью воды. На третий день она приходила и говорила:
— А ну-ка, попробуйте тэлля.
И она ходила по соседям и всех угощала тэлля. Потом она доливала в ган воды, запечатывала ган17 и, когда тэлля было готово, опять шла к соседям и говорила:
— Я сегодня открою ган, и будем пить тэлля. Приходите попробовать!
Каждому, кто приходил к ним в дом, она наливала по нескольку калебасов, а когда в гане почти ничего не оставалось, кроме сусла, она добавляла воды и давала выпить мужу.
Она обо всем рассказывала соседям, и все знали, что делается у них в доме. Трудно было мужу жить с такой женой.
Вторая, которую звали Всегда-с-Детьми, нарожала много детей.
Рано утром ее муж открывал хлев, выводил быков, задавал им корм и, голодный, шел в поле. А когда возвращался, эта жена все еще лежала с детьми в постели. Завидев мужа, она больно щипала кого-нибудь из детей, и тот начинал громко плакать. Она же говорила мужу:
— Вот видишь. Они замучили меня. Из-за них я до сих пор не встала и не приготовила тебе поесть.
Несчастный муж, у которого от голода сводило живот, взваливал на себя дышло и ярмо и голодный возвращался в поле. Он пахал и думал: «Может быть, она догадается приготовить что-нибудь и принести сюда».
В полдень, голодный и усталый, он распрягал быков, чтобы они пощипали траву, а сам шел в тень отдохнуть. Потом он опять запрягал быков и пахал до вечера. А вечером он возвращался домой и думал со злостью: «Сегодня угощу ее как следует кнутом и прогоню из дома».
