Не успел я придумать ответ на этот вопрос, как солнце неожиданно померкло. Сильно, словно его закрыла тяжелая грозовая туча или…

– Осколок тьмы! К нам летит осколок тьмы! – я даже не понял, кто это закричал, а потом мы все задрали головы вверх.

Осколок тьмы походил на огромную черную каплю. Какая сила подняла ее на орбиту, что направило именно к Старице – вряд ли бы кто-то из жителей города смог дать ответ. Сейчас у каждого в голове билась только одна мысль. Она летит к нам, эта капля несет смерть, и мы не можем ничего сделать. Страх, неотвратимость, отчаяние, пустота. Осколок был еще где-то далеко, а здесь в душах людей уже что-то умерло…

– Мне пора…

Еще до слов я услышал скрежет поворачивающихся на асфальте каблуков, а потом девочка со стальными глазами словно растворилась в воздухе. Быстрая она. Впрочем, обычные школьники оказались ненамного медленнее: тоже разбежались, но хотя бы прихватили с собой Апраксина и тех, кого я уронил на набережной.

– Дед! – заорал я, привлекая внимания всех, кто еще толпился в кофейне и не видел небо. – Осколок!

Больше почему-то никто не догадался предупредить остальных о надвигающейся опасности, а потом почти сразу завыла сирена. Похоже, в кофейне оказался кто-то из городской администрации или полицейского департамента. Это хорошо, значит, сильнейшие игиги прибудут к месту падения уже скоро. Жертв и разрушений будет меньше. А учитывая, что капля пока летит куда-то на окраину, где «Скорость» строит свои дирижабли, возможно, и вовсе без них получится обойтись.

– Сашка! – дед пробивался ко мне сквозь столпившихся у входа в кофейню людей и кричал прямо на ходу. – Ксюше я позвонил, она уже в подвале…

Я выдохнул, хоть за одного из семьи можно было не беспокоиться. Подвал – это разумная предосторожность на случай, когда начнется Дождь. Именно так, с большой буквы. Очень неприятное явление, когда от главной капли отделяются мелкие и словно метеоритный поток утюжат город.

– А вы чего застыли? Бегите к монастырю! – дед разогнал замерших посреди улицы зевак.

Даже не могу понять, они растерялись или на самом деле решили, что любопытство важнее жизни. К счастью, после громового рыка деда никто не решился остаться на месте. Все рванули в сторону Успенского монастыря, рядом с которым уже столпилось человек двести, не меньше.

Я уже хотел было присоединиться к ним, когда заметил под берегом копошение. Это был один из подбитых мной школьников. Остальные, видимо, решили, что нечего тратить на него время. Ну, или просто рук не хватило, и вот он теперь, дрожа от холода, судорожно крутил головой из стороны в сторону. Кажется, у кого-то шок.

Выругавшись про себя, я спрыгнул вниз, закинул тощего подростка к себе на плечи, а потом двумя мощными рывками вернул нас обратно на тротуар.

– Спасибо, – тонкий голос из-за спины меня поблагодарил. – Я не хотел с тобой драться, но, когда ты ударил Ганса, отступать уже было нельзя. Мы, старицкие, своих не бросаем! И меня Павлик зовут.

Я даже обернулся, чтобы посмотреть в блестящие глазенки. Кажется, парень у меня за спиной действительно верил, что все, кто его сегодня бросил, были своими. И как скоро он поймет, что это не так? Что некоторые следуют этому лозунгу только когда им выгодно?

– Сашка, – ответил я.

– К монастырю его, – дед прервал наше знакомство. – И нам тоже стоит укрыться.

С неба донесся противный долгий свист – верный признак того, что капля начинает разваливаться и грядет Дождь. Дальше мы бросились уже со всех ног и меньше чем через минуту присоединились к толпе перед монастырем.

– Началось, – рядом раздался тихий шепот.

Я тоже задрал голову, глядя, как от черной капли отделяются десятки светящихся сгустков. И один из них, ускоряясь с каждым мгновением, летел к нам. Захотелось убежать от столь явной опасности, и будь сегодня первый день в этом мире, я бы так и сделал. Но я здесь уже шесть лет и я знаю, что сейчас будет! Отец Степан, стоящий на крыльце монастыря, принялся читать нараспев молитву, а потом всю собравшуюся перед храмом толпу накрыл образ огромного призрачного креста. Огненный метеор врезался в него и не смог пробить, скатившись в сторону.

Именно так и работает в этом мире вера. Я присмотрелся к противоположному берегу Волги – там, возле городской администрации, расправил крылья призрачный двуглавый орел, отбивая еще одну атаку. Так работает в этом мире сила царя. Те, кто по-настоящему верят, и те, кому глава государства дал на это право, могут призвать защиту. И чем больше в них веры или власти, тем дольше она устоит. Наверно, если бы не эта сила, жертв от постоянных драк игигов или порождений осколков было бы гораздо больше.

– Сашка… – я отвлекся и не сразу понял, почему голос деда дрогнул. – Она летит к нам. Домой. Ксюша…

Я тоже задрал голову. Черная капля, выпустив первые метеоры, действительно изменила траекторию и теперь направлялась прямо в центр города. Возможно, она и не заденет именно наш дом. Но черный игиг даже по соседству – это верная смерть. А сколько еще времени потратят защитники города, чтобы повернуть от первой точки высадки к новой?

– Я… – взгляд невольно скользнул туда, где на набережной Волги белел светлый кружок.

Отброшенная Апраксиным маска. Он принес ее, чтобы подразнить меня, но сейчас это, возможно, единственный ответ на вопрос, что делать. Надевать эту чертову маску, использовать свои силы по максимуму и спасать сестру. И пусть меня потом только попробуют вычислить.

Дед проследил за моим взглядом.

– Значит, все же игиг, – он кивнул словно сам себе. – Я не говорил тебе ничего об этом раньше, потому что хотел, чтобы ты сам решал, какой будет твоя жизнь. Но сегодня… Если можешь, то спаси ее! Не дерись, не будь героем, просто вытащи и бегите!

– Я смогу, – просто ответил я.

На самом деле было много условностей. Вроде того, что меня могли вычислить и с маской, что я никогда на полную не использовал свои силы или что у меня не было даже минимального набора экипировки, как на миссиях Курильщика. Но сейчас все это было неважно. Я улыбнулся деду, а потом выскочил из-под прикрывающего нас креста.

Ноги напряглись, как на тренировке. Я словно вживую представил, как я бегал во сне под обстрелами от одного дома к другому. Когда надо, наше тело может быть очень быстрым. До места драки я добежал секунд за десять, на ходу подхватил лежащую на земле маску, а потом понесся дальше. Таким ходом мне понадобится минуты четыре, чтобы добраться до дома. Только бы Ксюша была жива.

Монастырь скрылся за углом, и я на ходу повернул маску, рассматривая ее изнутри. В этом мире белый круг на лице – это символ героя… Как же глупо! Я поднес ее ближе – по всей внутренней поверхности белого овала выступили квадратные столбики, они должны считать форму моего лица и подстроить маску под него. Я выдохнул и довел руку до конца, прижимая артефакт к коже. Столбики были холодными, и на контрасте, когда они исчезали, и оставалась просто маска, та казалась чуть ли не раскаленной.

Мелочи! Главное, что она активировалась. Маска скрыла лицо, а вокруг тела появилось невидимое облако из хаотичных импульсов, которые обрекали на провал любую попытку записать меня на фото или видео. Не знаю, как именно артефактор, придумавший маски две сотни лет назад, об этом догадался, но его технология помогает игигам до сих пор. Все, теперь можно было использовать свою искру, не опасаясь, что меня сразу узнают.

Я побежал еще быстрее! Позади остался мост, вот уже показался знакомый забор, и именно в этот момент прямо посреди улицы вонзилась черная капля. Что за невезение! В небе она казалась мягкой, вблизи же было видно, что это камень. Действительно, осколок. Он оставил после себя небольшой котлован, в центре которого, словно в ране, торчала каменная заноза. Из нее сочился черный туман, который медленно накрывал собой окрестности.

Опасно – как пишут на форумах, эта штука может убить, если долго гулять внутри, но самое страшное еще могло не случиться. У меня оставалась надежда, что черный игиг не появится. Такое редко, но бывает. Не сегодня… С противным треском капля распалась на несколько частей, и он шагнул вперед, зависая в метре над землей. На первый взгляд обычный человек, но, если присмотреться, в нем словно слилось несколько миров. Легкие штаны и хлопковая рубашка с вырезом на груди. Белые, из очень дорогой ткани, это была одежда аристократов этого мира, я как Пожарский знал это. В то же время вместо прически на голове черного игига торчал короткий ежик, который носили простые люди. Кожа светлая, как у жителя севера, даже бледная, что, впрочем, совсем не удивительно для того, кто жил под вечной тьмой осколка, а нос словно у гордого жителя Италии, ну или наших югов. Венцом всех этих мелких противоречий были глаза. Черные, без белков, как два кусочка ночи, которые готовы поглотить и сделать частью себя все, что попадется на пути.