Затем мы перешли к формальностям. И я написал расписку о том, что беру ссуду в фирме "BaanTex. Ink." В размере три тысячи долларов. Леду сначала утверждал мне, что мое освобождение мне обойдётся в пятёрку. Ты заявил о готовящемся госперевороте, Питер! Кто тебя отпустит за меньшие деньги? Но, поприпиравшись, сошлись на трешке. Француз холодно сообщил, что в случае, если я буду делать глупости, эта бумажка открывает ему широкий спектр возможностей. От судебного преследования, до продажи этой расписки организациям Бангкока, занятым, в том числе взысканием долгов.
В качестве морковки он рассказал, что прошение о гражданстве, что я подал прошлым летом, будет удовлетворено в течение месяца. Так что я рассчитываю на долгое сотрудничество, Питер.
Потратив ещё минут десять на уточнение и мелкие детали, я был отпущен. Тоесть я сказал:
— Мартин! Не ссудите мне до завтра немного денег? Не пешком же мне в Паттайю добираться.
Он засмеялся, и заверил, что тюремное начальство вернёт мне все деньги, что у меня сперло. Да уж. Это я ещё в себя не пришёл. У француза денег занять пытаюсь…
Глядя в окно рейсового автобуса, я думал, что Паттайя, в шестидесятом, ничем не напоминает то, что будет здесь спустя сорок лет. Одиноким утесом торчат четыре этажа единственного отеля “Nova Lodge”. Остальное застроено одноэтажными бунгало, в которых и живут приехавшие вкусить отдых.
Я вышел в начале улицы Тхап Прайя. Примерно там, где спустя совсем немного, будет начинаться знаменитая Валкинг Стрит. Сейчас, о гнезде порока и гибели морали, напоминал лишь деревянный Блю Бар. Тут, согласно названию, кучкуются трансвеститы с педиками. Остальное пространство заполнено проститутками. Не обращая внимания на всю эту экзотику, свернул на тихую улочку, ведущую к одному из пяти капитальных домов, в котором Пётр снимал квартиру.
Летом, потихоньку приходя в себя после ужасных событий и бегства из Китая, Пётр Гринев, начал неосознанно повторять привычки родителей.
В частности, как то незаметно подружился с дядюшкой Хи. Пожилыми китайцем, владельцем небольшой забегаловки, рядом с домом, где квартировал Гринев. Когда Пётр заходил что ни будь выпить или съесть, он всегда перекидывался с ним парой слов. А сегодня старый Хи и вовсе позабавил.
— Я рад что все обошлось, молодой Ши- сказал мне дядюшка Хи. — Утром привезли змей. Это то, что тебе не помешает сейчас.
Кровь змеи считается среди туристов афродизиаком. Но старик рассказал как то, что это скорее общеукрепляющее.
— Нин хао, господин Хи! — поклонился я. Дополнительная «Н» в традиционном нихао, старинный знак уважения — меня укрепит скорее двойная порция лапши. Но кто я такой, что бы спорить с уважаемым человеком?
Дед Хи кивнул своему племяннику, что стоял рядом, и принялся накладывать для меня лапшу с креветками. Племянник скрылся внутри ресторанчика, чтоб почти сразу появиться со змеей в руке. Хи поставил на стол рюмку. Племянник махнул бритвенной остроты ножом, отсекая змее голову и накапав с треть рюмки змеиной крови. Старик налил сверху Лао Кхао, рисового спирта, до краев. И подвинул мне. Я опрокинул в себя одни глотком.
Закидывая в рот лапшу, я слушал старого Хи. О том, что господин Саетан уехал утром с двумя своими работницами. И ещё не вернулся. О том, что в отеле ожидают приезда кого то из королевской семьи. И ещё кучу местных сплетен. И прикидывал планы на остаток дня.
Я был в Паттайе всего один раз, в две тысяча десятом. А район, где Гринев снял квартиру и вовсе не помню. Кажется, на месте этого дома будет огромный торговый центр. Но сейчас все выглядит очень солидно. Дом отгорожен от улицы забором с воротами, и консьержем. Я не мог мысленно не порадоваться, основательности реципиента.
У ворот меня ждал сюрприз. Ном, ветреная подружка, слонялась у дома. Увидев меня, она бросилась мне на грудь, и принялась хватать за разные части тела. Требуя, что бы я понял, что она старалась для нас. Рыдая о том, что ей стыдно жить за мой счет, и она готова зарабатывать. Ты же видел, Питер, как много можно заработать!
С трудом отодрал ее от себя, и сунул сторожу остатки денег, что были с собой. И приказал убрать ее подальше.
Циничный я, подумал, что можно было бы и покувыркаться. Но, наличие рядом посторонних, в мои планы не входило. В моих планах было бежать из Тая практически немедленно.
Мсье Леду, устроивший мне траблы, совсем не альтруист. И его уверения, что от меня требуется сущая ерунда — лишь для того, что бы успокоить и отвлечь. А так, я подозреваю, что меня скоро подставят. Бог весть куда, но весьма серьезно.
Да даже если и нет, и я должен буду лишь отрабатывать спасение в том формате что он определил… Через пару месяцев, устроившись в порт, я буду таскать для него контрабанду. И уж там, точно огребу по полной.
Поэтому я заперся в квартире, разделся догола, и пошел в душ. Снова и снова мысленно прикидывая план бегства.
Глава 4
Почти у границы с Камбоджей, я нарвался на каких то дебилов. Сначала, даже не очень встревожился. Они появились на краю большой осыпи, которую я собирался пересечь. Увидев вооруженных людей, я тормознулся. Всмотревшись, понял, что это не пограничники или полиция. Да и что им тут делать? Но, от греха, отступил в лес, и пошел в обратном направлении.
Восточная граница Таиланда проходит по горной гряде. Не очень и высокой. И, уж всяко, преодолимой. Поэтому, убравшись от осыпи, я решил что без проблем найду другое удобное место перехода. Но, спустя совсем немного, я понял, что контрабандисты, или кто они были, меня тоже заметили, и решили со мной побеседовать. Это в мои планы совершенно не входило.
Вчерашний день я закончил шопингом на Чонбури роуд. Прошелся по лавкам, и прикупил себе беушную походную амуницию. Крепкие штаны, прочные американские армейские ботинки, пару прочных рубах, нижнее белье, и еще много всего.
Вовсе не исключая того, что мсье Леду попросил за мной присматривать, я покупки не светил. Домой мне это все, за один бат, принес мелкий пацан, из лавки дядюшки Хи.
В моей квартире, в настенной полке, в доске выдолблено углубление. В нем лежали все мои деньги. Шестьдесят фунтов, что остались после бегства из Китая, и девяносто три доллара, заработанные уже здесь. Очень приличные деньги, на которые можно прожить пару лет. Триста бат я потратил на амуницию и прочее.
Когда француз сказал мне, что я ему должен за освобождение пять тысяч долларов, я присвистнул. Это, сейчас — грандиозная сумма. На них, в штатах, можно купить дом. И не абы где, а в приличном штате, типа Нью Джерси. А новый автомобиль стоит около тысячи долларов. Так что я торговался не стесняясь. Вдобавок, мне было очевидно, что он не потратил ни цента. Не знаю, какие у него отношения с судьей, или полицией. Но мне понятно, что фирма, формально принадлежащая Вонграту Саетану, на самом деле принадлежит Леду. Это снимает все несуразности. Которые взрослый я — заметил сразу, а беженец Петр Гринев, просто не видел.
План бегства начал меняться прямо с начала. Я вышел из дома в пять утра. Добрался на южную окраину, рядом с холмом Пратнамак. Но, вместо маршрутного автобуса, идущего раз в день на восток страны, уехал на юг. С американским военным автобусом. Перекрашенным в защитный цвет школьным басом GMC. Везущим военных на базу, после отдыха.
Не доезжая до базы несколько миль, попрощался с парнями, многих из которых уже знал, как минимум, в лицо. Вышел, и пошел на восток пешком. По грунтовой дороге.
Я решил сбежать в Южный Вьетнам, через Камбоджу. Как человек, уже не раз нелегально пересекавший границы, я не видел никаких проблем. А легально я выехать не смог бы никуда. С общегражданским паспортом гражданина Китая… нет.
Это не говоря о том, что не стоит забывать о коварном французе, что приложил много сил для моей вербовки, и который так просто от меня не откажется. Я — светловолосый, кареглазый фаранг, свободно говорящий на путунхуа (разговорный китайский), понятно изъясняющийся на тайском, и еще паре европейских языков, заметен среди тайцев, как скала среди бамбука. И организовать пограничникам стоп-приказ на такого рода персонажей, Марселю Леду, вполне по силам. А соваться в порты, даже думать не стоит. Он ясно дал понять, что с преступностью дружит. И найдут меня на раз.
