Что касается гроба с останками, то я рекомендую отправить с помощью недавно организованной австралийской компании. Он полистал бумаги на столе. Называется TNT. Они доставят прямо домой, в срок, тобой указанный.

Когда мы уже усаживались в джип, капрал, что вышел нас проводить, сказал:

— Джентльмены. Второго числа у малыша Джо кончается турне. Я надеюсь, что вы больше ни во что не будете ввязываться. Потому что на свою долю от кхмерских сокровищ, я как раз рассчитываю.

Мы заверили его что только девочки и алкоголь, даже без наркотиков. С чем и уехали. Не стали говорить ему, что вобщето у нас в планах еще беседа с герром Гремницем…

Еще только появившись в Сайгоне, Карл дозвонился до отца. И попросил его не верить никаким сообщениям, кроме как от него лично, или, если что то случится, то только официальной информации. Или от неких Грина, и Оттама. Что оказалось нелишним.

Профессор Клаус Гремниц, отоспавшись, и сдав на таможню свой груз, позвонил в Мюнхен. И сообщил Отто Хофману, что его сын, Карл, трагически сорвался со скалы у него на глазах. В связи с джунглями, останки найти не удалось. Проводники уверяют, что в тех местах хищники. Но, Отто, я везу останки твоего брата. Может быть это тебя утешит.

А еще, мы никак не могли найти способа, с этим профессором приватно побеседовать. Карл нам сказал, что в публичном месте он сразу же, как только ему начнут задавать неудобные вопросы, станет звать на помощь. Он знает своего родственника. Второй этаж отеля, куда он заселился, самый дорогой, и соответственно, самый охраняемый. Незаметно не проникнуть. В город он практически не выходил. Только пару раз сходил в библиотеку Французской Гимназии, что располагается буквально рядом с отелем.

Сложно было даже проследить за ним. Белых и негров сейчас не так много в Сайгоне, что бы их не заметить. Так я, на свою голову, решил поговорить с господином Таном Чуанли. Человек, не чуждый криминала, он мог бы что то посоветовать.

Так и оказалось. После обязательного ритуала при встрече, я ему изложил версию-лайт. Что пригласив родственника в экспедицию, профессор Гремниц пытался его убить. И мы хотим выяснить причину. Есть основания полагать какую то далеко идущую интригу. Поэтому хотим с ним поговорить, так сказать наедине, что бы никто не мешал, а он не сбежал. Как бы нам его выманить из отеля?

Господин Тан немного подумал, задал несколько уточняющих вопросов. Когда вам нужно? Вы не планируете его убивать или калечить? А потом он просто-напросто потряс меня. Предложил похищение. Не удивляйся так, молодой Ши. Мои люди увезут его из отеля, с мешком на голове, в бельевой корзине. Вы переговорите вот здесь, он показал рукой на склад магазина, а потом мы его, так же, доставим обратно. Стоит двести долларов…

Клауса Гремница, с мешком на голове, втащили на склад двое дюжих китайцев. Судя по волочащимся ногам, он был в отключке.

Китайцы бросили его на стул посреди помещения, связали руки за спиной, и отошли к стене. А я, вблизи, рассмотрел, как выглядит человек, готовый влегкую застрелить племянника. Невысокий, сухой и жилистый, брюнет, длинные темные волосы упали на лицо, закрывая глаза. По виду — лет тридцать — сорок, хотя я точно знаю, что ему сорок пять.

Напротив него остались только я и Джо. Хофман, с китайцами, был у него за спиной. Только Карл сидел на стуле. Я настоял, что бы он не участвовал в допросе. Я стащил мешок с его головы.

Профессор Гремниц начал подавать признаки жизни спустя пару минут. Задвигался, задергался, тихо застонал, а потом дернул головой, откинув волосы назад, что бы лучше видеть.

Пленнику заткнули рот, сказать он ничего не мог, лишь уставился на нас. Увидел белого и негра, достаточно просто одетых в темное, и пристально его разглядывающих.

Убедившись, что тот вполне пришёл в сознание, Джо подошёл и смачно заехал ему кулаком по физиономии. Не сильно, впрочем.

— Постой, — сказал я ему — сначала я с ним поговорю.

Взял стул и уселся слева от Гремница, заглянув ему в глаза.

— Я понимаю — сказал я немцу — Тебе больно и страшно. Ты хочешь держаться с достоинством, но не понимаешь. как себя вести. Давай поговорим, и все устроится.

По его глазам я видел, что он испуган, но отнюдь не сломлен. Пытается понять, что происходит. И будет меня разводить, что бы выстроить линию поведения и освободиться. Но и я это все уже видел, и ему не верю.

Вытащил кляп у него изо рта.

— Начнёшь орать, пожалеешь — предупредил Джо. Я укоризненно ему поцокал языком.

— Если вы думаете, что экспедиция что то нашла на раскопках, вы ошибаетесь.

Хе, а он не дурак. По моему ответу будет почти точно понятно, чего мы хотим, и что мы знаем. При условии, что мы обычный организованный криминал. Он вряд ли предполагает что то хуже, чем интерес к его таможенному грузу.

— Почему же ты не дождался окончания экспедиции, а кинулся в Сайгон? — как бы с размаху угодил в его сети я.

Если позволить человеку думать, что он успешно скрывает свой секрет, все, с его точки зрения неважное, он расскажет сам. Профессора очевидно отпустило. Никто ни о каких сокровищах не спрашивает.

— Погиб племянник. Я вывожу его тело на родину.

— Как его звали?

— Карл Хофман.

— Что произошло?

— Какое это имеет значение?

— Что имеет значение, а что нет, решаю я. Итак?

— Он сорвался со скалы.

Джо как то мгновенно оказался перед немцем, и заехал ему по лицу уже левой, разбив губу.

— Советую мне не врать. — пояснил я — Произошедшее видели посторонние. Ты уже соврал. В следующий раз пожалеешь. Говори.

— Что вы хотите знать?!

— Почему ты его застрелил? Расскажи все. Я ведь все равно узнаю, но ты останешься калекой.

Он, конечно же, заговорил. Не сразу, понятно. Попробовал рассказать про то, что поругался с Карлом, и тот первым пытался его убить. Про какие-то оскорбления…

Но, когда Джо ему сломал нос, и сказал, что следующей будет сломана левая рука, и так, пока он не заговорит, поведал интересные вещи.

Мне следовало догадаться. Родственники обычно мочат друг друга из-за очень больших денег. Проблема, как правило, одна — успокоить совесть. Ну, и, заодно скрыть свои грехи и грешки. Лучше всего подходит какая-то идея.

Профессор Клаус Гремниц был коммунистом. Ну, то есть левым. Состоял в официальной СДПГ, с которой расходился во взглядах. Ближе всего ему были леваки из Социалистического Союза Немецких Студентов.

Этот Союз, за радикализм, исключили из Социал-Демократической Партии Германии. Студенты гордо сказали, что им насрать. Но начались проблемы. Прежде всего, финансовые. А революционная борьба, без денег, идет туго. Не на что издавать и распространять труды Троцкого, Мао, Сартра, Манкузе. Не на что проводить организационные мероприятия, и поддерживать товарищей по борьбе.

В студенческой ячейке, что возглавлял Гремниц, стали вполне всерьез обсуждать ограбление банков. И профессор решил перенаправить энтузиазм. Так родилась идея раскопок в Индокитае.

Гремниц не рассказал студентам про давнюю экспедицию! Целью экспедиции, для революционеров, было убийство Карла Хофмана. А затем, и его отца, Отто Хофмана. Тогда Клаус, как ближайший и единственный родственник, становился наследником состояния семьи Хофманов. Что бы никто не связал профессора с гибелью семьи, Карл гибнет в Индокитае, при надежных свидетелях. А его отца убьют при ограблении дома в Мюнхене. В январе, пока Гремниц в экспедиции.

По возвращению в Германию, останется вступить в наследство. С издателем Ульрикой Майнхоф, уже согласованы материалы, что будут печататься в типографиях.

Услышав фамилию Майнхоф, я внутренне взвыл. Так вот ты какой, северный олень! Когда в семидесятых задержали самую лихую террористическую группу Европейских террористов- революционеров, она проходила как один из главарей. Волна хайпа, напрочь заглушила голоса в серьезных финансовых изданиях, о том, что за ними стояли серьезные деньги. И что некоторые политики и банки, на волне терроризма, как то подозрительно удачно играли на биржах.