– Как мы можем отблагодарить Владыку? – спросил один из курсантов.

– Своим послушанием, верой в его непогрешимость и преданностью ему, как самому Создателю, – без промедления ответил Ква-а.

Наступила тишина. Каждый из членов команды осмысливал слова проповедника применительно к себе. Размышлял о сказанном и Павел Свиридов. Пламенная речь уродливого апостола его не вдохновила. Наоборот, вызвала робкие сомнения на предмет принадлежности Владыки к касте святых.

«Словно секта какая-то, – подумалось ему. – Как на Земле. Новоиспечённый Бог и оболваненная безропотная паства. Только уровень знаний и способностей неизмеримо выше…

Из размышлений его вывел вновь зазвучавший голос Ква-а:

– Можно много говорить о нашем Создателе, и мы ещё не раз вернёмся к его делам. Сейчас же нам предстоит перейти к другой теме – целевой для вашей подготовки.

Лягушонок Ква-Ква запрокинул голову, на миг закрыл глаза и застыл, как изваяние. Потом вздрогнул, словно по нему пропустили электрический ток, опустил голову и заговорил, как ни в чём не бывало. Только вот голос его стал совершенно другим, с таким же металлическим оттенком, как у Владыки в момент знакомства. Павел готов был поклясться, что с преподавателем произошло некое преображение. Даже манера его поведения круто изменилась. Он больше не расхаживал в развалку перед слушателями, а замер на одном месте и степенно изливал в пространство поток познавательной информации, выходящей из него, будто из динамика магнитофона.

Полученные сведения вызвали у Павла противоречивые чувства. Удивление, восторг и восхищение достижениями внеземного разума смешались с горечью об утрате родной планеты, разочарованием в её слабом развитии и досадой на свою преждевременную смерть.

На этом занятии ему стало известно, что масо земного плана относятся к 1-му уровню по вселенской шкале. Они имеют слабый потенциал, и без дополнительной корректировки её матрицы не способны воплотить в себя знания более высоких уровней.

В заключение лекции Ква-а сообщил:

– И ещё одно важное сообщение. От величины потенциала масо зависит продолжительность функционирования биоагрегата – то есть продолжительность жизни материальной оболочки. О предельном сроке существования на своих планетах вам известно: 100 – 150 усреднённых циклов вращения планет средней величины вокруг звезды. Но у каждого из вас есть шанс на долголетие. Если Владыка сочтет нужным повысить потенциал до 2-го уровня – существование в материальной оболочке увеличится до трёхсот циклов. За особые заслуги можно рассчитывать на жизнь до семисот циклов и более.

Это была единственная познавательная лекция, все последующие носили профессиональный характер.

Распорядок биологического цикла № 4 (подобие земных суток) был простой: половина времени составляли занятия, половина уходила на отдых и сон.

Комната для проживания была рассчитана на двоих. Сожителем Павла оказался единственный землянин, окончивший свой жизненный путь на Кубе. Они быстро подружились, оба были благодарны судьбе за столь щедрый подарок.

Павел лежал на тахте и размышлял о прожитых десяти циклах.

«Хорошо, что функция мышления на родном языке сохранена, – отметил он. – А вот, для чего – вопрос. Для ублажения сознания? Возможно. Так легче пережить стресс. Ведь я уже никогда не вернусь на Землю, а если и вернусь, то в оболочку неразумного эмбриона с очередным циклом развития с заблокированной памятью о прошлом. Хотя… возможность тайного контроля за текущим мышлением вовсе не исключена».

При мысли о Земле по его новому телу протекла тёплая волна.

«Какой простой механизм перевоплощения души, – продолжил он своё размышление. – Умер человек – душа без сожаления покинула своё тело, словно сбросила с себя старую одежду, и по зову Небес помчалась за новым – крепким и усовершенствованным. Получив его, продолжает жить дальше, пока не износится очередное сердце. И так – много раз, до полной зарядки «аккумулятора» – души, пока избыточный потенциал не польётся через край. А потом, как говорит Ква-а, материальное тело уже не понадобится. Я стану просвещённым и вольюсь в мир бестелесных структур, – Павел попытался растянуть губы в усмешке, но из этой затеи ничего не получилось – уголки лишь слегка дрогнули. – Впрочем, простому смертному, по большому счёту, и не нужно знать о строении души, корректировках матрицы и прочих умопомрачительных процессах усовершенствования масо и биоагрегатов. Пусть этим занимаются те, кому это предписано самим Создателем. А нам, рядовым сущностям вселенной, вроде меня, изначальная правда о вечной жизни вовсе бы не повредила при жизни. Приоткрытая тайна только бы прибавляла сил, приумножала бы смелость, отвагу и решительность к подвигам. Почему на Земле, в отличие от других планет, бессмертие души по-прежнему остаётся тайной? Неужели кураторы земной цивилизации опасаются, что потенциальные преступники сразу потеряют страх перед смертью, и на планете начнётся хаос и насилие? Что если спросить об этом у преподавателя? – Павел задумался на несколько секунд, взвешивая целесообразность такого вопроса.

– О чём задумался, Пава-а? – вывел его из размышлений голос однокурсника. Тот отлучался по каким-то делам и вернулся в комнату. Однокурснику присвоили имя Ала-а. Он состоял в охране лидера Республики Куба и погиб при устранении покушения на него. В прежней жизни его звали Альберто.

– Лежу, размышляю о роли человечества во вселенском масштабе, – с неохотой ответил Павел, потягиваясь на тахте.

– О чём конкретно, если не секрет? – живо поинтересовался Альберто. – Поделись сокровенными мыслями. Мы ведь с тобой, что два брата. У нас не должно быть секретов друг от друга.

– Согласен, – ответил Павел и замолчал.

– И чего ты умолк?

– Соображаю: стоит ли делиться с тобой своими секретами, – ошарашил Павел кубинца своим ответом.

– Однако! Сначала ты соглашаешься с тем, что между нами не должно быть секретов, и тут же противоречишь своим словам. Это как понимать, братишка?

– А что тут понимать? – протянул Павел. – В прежней жизни для меня, военного человека, всё было понятно: где враг, а где друг. О враге я по крупицам собирал сведения, знал всю подноготную, затем уничтожал его, а преданность друга постигалась в бою.

– Ты хочешь сказать, что сможешь доверять мне лишь после проверки в боевой обстановке? – Альберто уставился на Свиридова, словно впервые его видел. Зрачки превратились в узкие щёлочки, как у кошки, которая собирается наброситься на свою добычу.

«Совсем, как у Владыки, – отметил про себя Павел. – Наверно, и я так же щурюсь, когда пристально всматриваюсь во что-то».

– А ты мне доверяешь? – задал встречный вопрос Павел.

Альберто стушевался, не ожидая прямого вопроса. В службе охраны лидера республики Куба он тоже, как и Павел, доверял лишь избранным и проверенным лицам. За человеком, вызывающим у него малейшее подозрение, он обычно устанавливал слежку и проводил тщательную скрупулёзную проверку. Здесь же, на далёком космическом теле, не имея такой возможности, Альберто лишь интуитивно чувствовал в Свиридове своего друга. В прежней жизни ему часто приходилось сотрудничать с российскими спецслужбами, и они его ни разу не подвели. Доверие к российским офицерам сложилось на подсознательном уровне.

– Доверяю, – решительно заявил Альберто после затянувшейся паузы.

– Спасибо, – поблагодарил Павел. – Только ты ответил мне не сразу. Почему?

– Привычка не давать скоропалительных ответов, – ответил Альберто. – Положение на службе заставляло взвешивать всё «за» и «против».

– И как? Взвесил?

– Да.

– Какой вывод?

– Российский офицер-разведчик не способен предать коллегу из дружественной страны.

– Ты продолжаешь рассуждать так, словно мы с тобой прибыли в этот затерянный мир в одной связке и с одной целью, – Павел хотел озвучить эту цель, но удержался.

– Давай, брат, договаривай, – маленькие неказистые губы Альберто, не способные выразить усмешку, всё-таки, слегка дрогнули. По этому вздрагиванию можно было легко догадаться, что тот внутренне усмехнулся.