— Следующая статья “Карикатура на большевизм”. Про отзовизм и ультиматизм. Можете пояснить для более чёткого понимания, что это за понятия?

— Конечно. Отзовизм состоит в том, чтобы убраться из всех представительных органов. Мол, нас мало, мы не получаем большинства, наши предложения не проходят, значит в этом органе делать нечего. Они думали, что будут тут что-то решать. А настоящие марксисты понимают, что это орган не для того, чтобы решать социалистические вопросы. Это орган, где можно агитировать и пропагандировать. Особенно в условиях царской России, когда нет свободы агитации. А члены Государственной Думы могут говорить, что угодно без особых посадок. Хотя, когда они стали выступать против войны, то им показали, что такое чрезвычайное положение и отправили в Сибирь. Тем не менее, до этого они активно действовали. Это была трибуна, с которой большевики постоянно вещали. Поэтому отзовизм это всё равно, что отказаться от широкой пропаганды в масштабах страны.

Ультиматизм — постановка некого ультиматума, который если не принят, то… Что? Что можно сделать сейчас, в условиях контрреволюции? Бессмысленно ставить ультиматумы. Когда вы уже приходите в ноябре 1917 года, когда большевики победили в Москве и Петрограде, имеются войска северного фронта, тогда уже можно ставить ультиматум Временному правительству: мы вас можем выпустить из Петропавловской крепости под честное слово не бороться против Советской власти. Ультиматум могут ставить те, кто имеет силу. Иначе это политические трепачи. Ленин очень беспокоился о том, чтобы большевики не были посмешищем, а были уважаемой партией.

— “Чем же порождена эта карикатура? Конечно, ошибочностью всего большевизма, — спешит заявить меньшевик. Такое заключение, несомненно, очень «выгодно» для меньшевиков. Жаль только, что объективными фактами оно не подтверждается, а опровергается. Эти объективные факты говорят нам, что в развитии не только большевизма, но и всего русского марксизма вообще был период карикатур на марксизм, и что русский марксизм окреп и вырос в борьбе с этой болезнью роста, болезнью расширения сферы своего влияния. Русский марксизм родился в начале 80‑х годов прошлого века в трудах группы эмигрантов (группа «Освобождение труда»).

Но течением русской общественной мысли и составной частью рабочего движения марксизм в России стал лишь с половины 90‑х годов прошлого века, когда началась «волна» марксистской литературы в России и социал-демократического рабочего движения. И что же? Эта волна принесла карикатуру на марксизм в лице струвизма, с одной стороны, рабочедельчества и «экономизма», — с другой. Марксизм вырос и возмужал потому, что не прикрывал расхождения, не дипломатничал (как дипломатничают меньшевики по отношению к Маслову, Череванину, Кусковой, Прокоповичу, Валентинову, Ерманскому и К°), а вёл и провёл победоносный поход против карикатуры, порождённой печальными условиями русской жизни и переломом в историческом развитии социализма в России”.

То есть если мы хотим, чтобы партия развивалась, всегда нужна открытая дискуссия.

— Дискуссии недостаточно. Нужна борьба с явлениями, чуждыми партии в самой партии. Необходимо освобождаться от людей, занимающих антипартийную позицию. Поэтому большевистская партия неоднократно исключала из своих рядов людей, которые сошли с дороги интересов передового класса.

— Следующая статья, на мой взгляд, очень актуальная — “Левение буржуазии и задачи пролетариата”.

“Пресловутое «левение» буржуазии нашло своё выражение в «политических» шагах царского правительства и в думских выступлениях. Излюбленное лицо российского купечества — и в то же время старая бюрократическая крыса — г. Тимирязев назначен министром торговли и промышленности. 13‑го марта он выступил в Думе с большой «программной» речью, — подобные речи министров называются во всех черносотенно-буржуазных и просто буржуазных парламентах мира программными речами исключительно «для ради важности»”.

Как у нас сейчас: выдвигается программа, а потом про неё забывают. Значит, это была не программа, а просто болтология.

— Программа может быть и хорошей, но нет плана её выполнения. Вообще говоря, программа — это намерение. Намерение сложное: сначала надо сделать это, а потом вот это, а затем ещё вот это… То есть некоторая последовательность действий. Но нет никакого обязательства всё это делать. Поэтому получается, что у нас сегодня есть, скажем, закон о стратегическим планировании, но нет директивности, то есть обязательности выполнения этой программы. А значит это не план.

— “Совершенно очевидно, что марксистскими словечками наши меньшевики прикрывают фальсификацию марксизма, прикрывают свой переход от марксизма к либерализму”.

— Ещё наблюдается такое явление, которое показывает, что сегодня ситуация хуже, чем была тогда. Тогда было много политических партий. А сейчас много беспартийных голов, которые никакой программы не придерживаются и не связывают себя ни с каким классом. Предугадать, что они скажут в тот или иной момент почти невозможно. Масса личностей, которые создали вокруг себя некий культ, типа Жириновского, везде выступают, что-то говорят…

— Да, сейчас культов много. Резюме: “Буржуазия левеет, долой трудовицкий утопизм, да здравствует поддержка буржуазии, – рассуждают меньшевики. Буржуазия левеет, — скажем мы, — значит накапливается новый порох в пороховнице русской революции. Если сегодня Крестовниковы говорят: «Россия больна», — то это значит, что завтра выступит социалистический пролетариат, ведущий за собой демократическое крестьянство, и скажет: «мы её вылечим!»”.

Следующая статья “Об отношении рабочей партии к религии”.

“Социал-демократия строит все своё миросозерцание на научном социализме, т. е. марксизме. Философской основой марксизма, как неоднократно заявляли и Маркс и Энгельс, является диалектический материализм, вполне воспринявший исторические традиции материализма XVIII века во Франции и Фейербаха (1-ая половина XIX века) в Германии, — материализма безусловно атеистического, решительно враждебного всякой религии”.

— Казалось бы, тут всё сказано, может ли коммунист-марксист быть верующим.

— Если это не мешает его марксистской деятельности, то пожалуйста…

— Марксистской деятельности это мешает. Членом партии может быть верующий, как Ленин потом говорил, если этот человек выполняет программу и Устав, а не отстаивает антипрограммные позиции. Разве можно считать идеалиста материалистом? Никто не говорит, что верующие — непременно плохие люди. Но они не марксисты.

Сегодня много левых по самоназванию, которые утверждают, например, что социализм в СССР не был построен. То есть люди защищали социалистические завоевания в Великой Отечественной вйне, отдавали свои жизни, а за что? Социализма, якобы, не было. Такие “левые” однозначно марксистами не являются. Они лишь прикрываются левыми фразами.

Если социализм в СССР потерпел поражение, это вовсе не значит, что его не было. Если вы проиграли в борьбе, разве это означает, что вы не боролись? Разве может нормальный человек сделать такой вывод? К сожалению, таких реакционных взглядов в среде так называемых левых сегодня довольно много. Да, социализм можно разрушить, и даже полный коммунизм разрушаем, от него можно уйти и придти обратно в социализм.

— И капитализм постоянно разрушается…

— Нет, капитализм, с одной стороны, разрушается, но в феодализм он перейти не может в силу того, что капитализм построен на товарности. Нельзя разрушить то, что построено на индивидуальной частной собственности. Это как дом из кубиков может рассыпаться, но соберётся снова в другой конфигурации. А социализм –это такое высокое сооружение, такая сложная машина которое может двигаться вперёд только тогда, когда люди знают и понимают, как им управлять. Если вы едете на телеге и заснули, то лошадь всё равно потихоньку довезёт вас к дому. А если вы начали вмешиваться в процесс пилотирования “Суперджета”, то ваш самолёт может врезаться в гору.