Контрразведка США добилась еще одного заметного успеха в раскрытии и ликвидации в Нью-Джерси агентурной сети под руководством Карла Рюпера. В декабре 1940 года он познакомился с работником авиационного завода уроженцем Германии Вальтером Нипке-ном и уже через две недели после первой встречи решил, что кандидат в агенты созрел для вербовки. Рюпер попросил его добыть для рейха техническую документацию по авиационным приборам, а также совершенно дилетантски сообщил ему о своем задании по провоцированию недовольства и беспорядков на военных заводах. После этого Нипкен немедленно обратился в ФБР, использовавшее его в качестве двойника. В итоге всю группу Рюпера, а также агента-радиста Акселя Веелер-Хилла арестовали и осудили.
Перечисленные события привели к очередному плачевному итогу. В начале 1941 года германские консульства в Соединенных Штатах были закрыты за занятие деятельностью, совершенно не входящей в их официальные функции. Эта мера значительно затруднила обеспечение агентурных операций немецкой разведки в стране, однако ни она, ни все успехи американской контрразведки отнюдь пресекли оперативную работу немцев в США. Даже после описанных событий продолжала эффективно функционировать личная агентура посла Германии в Вашингтоне с 1938 года Ганса Томсена, а также несколько групп, руководимых АНСТ-Бремен.
Предшественником Томсена с 1937 года являлся опытный дипломат Генрих Дикхоф — первый представитель рейха в Соединенных Штатах, активно занимавшийся политической разведкой. Он понимал, чем в случае весьма возможного провала чревато непосредственное участие посла в тайных операциях, и был убежден, что резидентом должен быть человек, причастность которого к делам посольства могла бы быть правдоподобно отрицаема. Таковым стал бывший разведчик времен Первой мировой войны Георг Сильвестр Вирек, прибывший в США под прикрытием корреспондента германской газеты “Мюнхнер Нойсте Нахрихтен” и представителя Германской информационной библиотеки. Это помогло ему быстро обзавестись многочисленными связями в кругах конгрессменов, сотрудников президентской администрации и других видных фигур Вашингтона. С “салонным шпионажем” Вирек сочетал классические методы вербовки обыкновенных источников и широко пользовался ими. Важнейшей задачей резидента являлось ведение пропаганды, для чего он нанял мелкого частного издателя Фландерса Холла и с его помощью за полтора года опубликовал 12 книг. Самой популярной из них была “Лорд Лотиан против лорда Лотиана”, в которой автор скрупулезно перечислил внутренние противоречия в заявлениях британского посла, создав таким образом достаточно неприглядный образ дипломата колониальной империи в худшем ее понимании. Ряд изданий вышел под фиктивными именами, что в дальнейшем принесло Виреку крупные неприятности со стороны местной юстиции.
После отъезда Дикхофа и прибытия Томсена в деятельности резидента не изменилось ничего, он по-прежнему направлял ее в первую очередь на поддержку изоляционистского движения и срыв повторного избрания Рузвельта на президентский пост. Посольство финансировало эту работу из секретного фонда, явно недостаточного для лоббирования интересов Германии и ведения широкомасштабной скрытой пропаганды. Однако немцам помогали республиканцы, интересы которых в этой области объективно совпали с планами Берлина, хотя их, безусловно, никоим образом нельзя было обвинить в сотрудничестве с германской разведкой. Вирек направлял огромные усилия на ведение пропаганды с целью удержания США от вступления в войну, но, как известно, его действия по негласной поддержке немцами республиканского кандидата потерпели провал. Тем не менее, направляемая посольством секретная работа продолжалась. Томсен располагал в различных городах США 47 агентами, а также особо ценным, хотя и не завербованным источником, которым являлся убежденный изоляционист, сотрудник криптографической службы государственного департамента Джозеф Даген. Он регулярно передавал копии совершенно секретных документов своему американскому другу, якобы знакомившему с их содержанием конгрессменов. Из этого источника немцы добыли информацию о вскрытии американцами японских машинных кодов (программа “Мэджик”) и сообщили об этом в Токио, однако столь важное предупреждение там фактически проигнорировали.
Собственными агентурными сетями располагали военный атташе посольства Германии в Вашингтоне и одновременно старший военный представитель в Северной и Центральной Америке генерал Беттихер, военно-морской атташе капитан 1-го ранга Витгофт-Эмден, а также консулы и почетные консулы Германии в Нью-Йорке, Вашингтоне, Бостоне, Чикаго, Кливленде, Лос-Анджелесе и особенно в Сан-Франциско. Их агентурный аппарат был в значительной степени нацелен на практическую подготовку к проведению на территории Соединенных Штатов диверсий и саботажа, за которые отвечали сотрудники Абт-П подполковник Штольц (не путать с заместителем начальника Абт-П полковником Эрвином Штольце), майор фон дер Остен, лейтенант Мейерхеймб, а также гражданские служащие Блаум и Каппе. Деятельность, на которую ассигновалось вначале 200, а затем 250 тысяч долларов, должна была осуществляться в два этапа: на первом из них собиралась подробная информация о жизненно важных объектах, и отбирались наиболее перспективные из них, а затем организовывалось их плотное агентурное прикрытие для проведения в нужный момент диверсионных акций. Совершенно случайно узнавший об этом Томсен был крайне возмущен и категорически возражал протав подобных действий разведчиков ввиду обоснованных опасений провала и оглушительного дипломатического скандала. Подготовка к проведению диверсий в нейтральной стране является делом с точки международного права совершенно немыслимым, намного более предосудительным, нежели традиционный шпионаж, поэтому абвер был вынужден сменить тактику и привлечь для этой цели исполнителей, внешне никак с Германией не связанных. В Северной Америке существовали две диверсионные резидентуры немцев. Одной из них руководил из Мексики австриец Карл Бертрам Франц Рековски (“Рекс”, “Ричард II”), вскоре начавший бомбардировать начальника Абт-П Лаху-зена сообщениями о десятках якобы совершенных его группой актов саботажа, за которые чаще всего выдавал обычные производственные аварии. Другая, возглавлявшаяся нацистом из Филадельфии Герхардом Кунце, использовала в качестве ударной силы эмигрантскую “Русскую фашистскую партию” (РФП), руководимую избранным в 1934 году на съезде в Харбине А. А. Вонсяцким. Этот экстремист, враждебно настроенный по отношению и к коммунистам, и к демократам, был готов сотрудничать с любым из их врагов, особенно, если его деятельность оплачивалась. Первоначально РФП находилась под контролем японской разведки, однако по мере переселения основной массы ее членов из Маньчжурии в Соединенные Штаты она все более подпадала под влияние абвера и превратилась в весьма опасный инструмент его диверсионной войны.
Разведывательная деятельность Японии против США строилась на иных принципах, обусловленных давним и ожесточенным соперничеством между этими государствами в бассейне Тихого океана. Если немцы долгое время рассматривали Соединенные Штаты лишь в качестве объекта научно-технической разведки, то японцы изначально знали, что в ближайшем будущем им предстоит столкнуться с американцами в морских сражениях. Поэтому с 1920-х годов разведывательную деятельность Страны Восходящего Солнца в основном вела ее военно-морская разведка. Она преследовала исключительно военные цели и попадала при этом в поле зрения преимущественно морской контрразведки США, и в значительно меньшей степени ФБР.
Уже в 1920 году военно-морской атташе Японии капитан 1-го ранга Уэда приобрел привычку развлекаться с американками, среди которых в основном преобладали секретарши различных чиновников министерства ВМС. Одна из его подружек была стенографисткой по секретному делопроизводству из секретариата военного министра. Неизвестно, успел ли Уэда добыть какую-либо полезную для себя информацию, или только отрабатывал подходы к ее носителям, но американцы прореагировали быстро и аккуратно, без всякого шума переместив некоторых из его знакомых на посты, исключавшие доступ к секретным материалам.
