Силы и средства швейцарской разведки не отличались особым многообразием, зато имели одну характерную особенность. Она заключалась в использовании разведывательных возможностей таких негосударственных структур, как упомянутые ранее СВВ и “Бюро Ха”. Последнее достаточно часто упоминается в исторических работах, однако в большинстве случаев авторы пользуются недостоверными или неполными данными, что существенно искажает общую картину происходившего. В данной работе предпринята попытка внести коррективы в некоторые общепринятые представления об этом вопросе с учетом информации, содержащейся в рассекреченных материалах швейцарских архивов.

“Бюро Ха”^[243] действительно представляло собой частную разведывательную организацию, которую в самом конце 1930-х годов создал капитан (а не майор, как это указывается практически во всех источниках) резерва, убежденный антифашист и довольно богатый человек, пресс-секретарь Союза швейцарских офицеров Ганс Хаузаманн. Однако оно располагалось не в Люцерне, как часто утверждается в литературе, а в Тойфене, близ Санкт-Галлена. Бюро действительно было переведено в Люцерн, но произошло это существенно позднее, уже в ходе Второй мировой войны. Кроме того, оно занималось не только разведкой. Военный прокурор генерал Трюссель в меморандуме, направленном на имя главнокомандующего швейцарской армией генерала Анри Гьюсана писал о “Бюро Ха”: “С одной стороны, оно служит подразделением Разведывательной секции путем предоставления отчетов об обстановке за рубежом и информации о передвижениях войск, с другой стороны, оно является пропагандистским подразделением армии по отношению к прессе и политическим партиям”^[244]. Об этой второй стороне деятельности Хаузаманна упоминания в литературе практически отсутствуют. Между тем, судя по всему, она была весьма важна, о чем можно судить хотя бы по тому факту, что на входных дверях бюро висела вывеска: “Бюро капитана Хаузаманна, армейский персонал”^[245]. Командир 7-й дивизии Ганс Фрик с возмущением сообщал об этом факте в письме на имя Массона. Из литературы обычно неясно, по какой причине данная организация возникла вообще, еще более затушевывается характер ее взаимоотношений с официальной разведкой. Между тем ее истоки берут начало в давней работе Хаузаманна на 5-ю секцию. Он являлся личным агентом Масона с 1931 года и подружился с ним. Судя по всему, именно полковник и подсказал ему идею создать частную коммерческую разведслужбу и гарантировал финансовую поддержку. Безусловно, Хаузаманн любил свою родину и не умел вести спокойную и размеренную жизнь без приключений. Он и в самом деле полагал первостепенно важным помочь Швейцарии избежать внезапного германского нападения и на собственные заработанные торговлей фотографическим и оптическим оборудованием средства организовал частное разведывательное бюро, которое назвал по двум первым буквам своей фамилии. Однако в долгосрочной перспективе это оказалось весьма выгодным финансовым мероприятием, поскольку по мере роста международной напряженности военное командование проявляло все больше склонности покупать добываемую агентами Хаузаманна информацию, а впоследствии вообще стало выступать в роли своего рода “единого заказчика”. Невозможно отрицать, что Хаузаманн начал дело на собственные деньги. На них он приобрел виллу для размещения службы, нанял аппарат из трех человек, состоявший из секретаря (родственник Хаузаманна), машинистки и пожилой телеграфистки, бывшей сотрудницы французского почтового ведомства, и покрывал все оперативные расходы. Строго говоря, “Бюро Ха” не являлось разведывательным органом в полном смысле этого слова, поскольку не вело агентурно-оперативной работы, а действовало методами получения информации на основе доверительных, лишь иногда негласных контактов и ее анализа, а также работало по открытым источникам. Некоторые исследователи полагают, что Хаузаманн пользовался финансовой поддержкой СИС, но достоверно этот факт не установлен и вызывает серьезные сомнения. Вложенные в бюро средства хотя и оказались выгодной инвестицией, но не могли обеспечить быстрого возврата. Правда, существенная часть расходов на разведку в любом случае была бы понесена по другой статье. По роду занятий Хаузаманн постоянно ездил по Европе и обзавелся многими доверительными контактами во Франции, Италии и особенно Германии. Кроме того, он занимал должность адъютанта в одном из швейцарских полков и в этом качестве установил хорошие отношения с приезжавшими по обмену опытом офицерами вермахта. Поддержание в дальнейшем дружеских отношений с ними выглядело вполне естественным и совершенно не настораживало немцев. Добываемая информация становилась все более интересной и ценной, что позволило Массону с течением времени убедить командование в необходимости оплачивать ее. В результате “Бюро Ха”, сохранившее название и статус частной службы, превратилось в официальный независимый отдел швейцарской разведки под кодовым обозначением “Пилатус”. Практически нигде не упоминается, что его работа весьма неплохо оплачивалась, то есть с финансовой точки зрения Хаузаманн имел все основания продолжать и расширять свою деятельность. В общем, это не имело бы особого значения, если бы не сопровождалось рядом негативных последствий. Во-первых, капитан упорно отказывался признавать Массона своим единственным начальником и постоянно рассылал свои информационные материалы напрямую в генштаб и другие инстанции, не всегда дублируя их в разведку. Это приводило к серьезным конфликтам, в ходе которых Хаузаманн неизменно утверждал, что хотя и предоставил свою фирму в распоряжение 5-й секции, но продолжает оставаться ее единственным руководителем и потому может поступать по собственному усмотрению. Это порождало постоянные трения, усугублявшиеся некоторыми специфическими чертами характера руководителя “Бюро Ха”. Он считал всех кадровых офицеров разведки узколобыми и зашоренными солдафонами и полагал, что по уровню развития своей личности может общаться напрямую только с Массоном и Гьюсаном. С этими двумя он вел себя совершенно иначе. Впоследствии Массон вспоминал о “склонности Хаузаманна “окружать” своего начальника советами (хотя наша разница в возрасте составляла не более трех лет) и некоторыми “инициативами”, которые он полагал полезными для меня, но о которых я не знал в то время, когда они предпринимались”^[246]. Легкая истеричность характера Хаузаманна дополнялась также его пагубным для любого офицера разведки стремлением добиться всеобщего признания своих заслуг.

Анри Гьюсан

Ганс Хаузаманн

Деятельность “Бюро Ха” традиционно оценивается исследователями как крайне эффективная, некоторые даже преподносят ее в качестве эталона разведывательной организации периода кануна и первой половины Второй мировой войны. Думается, такая оценка происходит исключительно от пребывания в плену стереотипов. Командование швейцарской армии неоднократно выражало недовольство уровнем и качеством работы Хаузаманна и его аппарата. И дело заключается не только в допускавшихся им ошибках. В конце концов, никакой разведорган не застрахован от подобного, хотя, конечно, три предупреждения о неминуемом нападении Германии на Швейцарию, поступившие от “Бюро Ха” в августе и сентябре 1939 года, объяснить все же трудно^[247]. Худшим являлось другое. В мае 1940 года начальник Германского бюро Разведывательной секции Макс Вайбель утверждал, что Хаузаман постоянно смешивает в одном информационном документе сведения от источников различной степени надежности без конкретного указания на это и примешивает к ней свои собственные суждения, но не в виде комментариев, а в к основном тексте. Руководитель “Бюро Ха” постоянно преувеличивал значимость своих агентов, а некоторых просто выдумывал. В частности, летом 1939 года его поймали на том, что под видом агентурного сообщения из Великобритании он направил Массону перефразированное сообщение информационного агентства “Иксчендж Телеграф”, на новости которого подписался. Руководивший разведкой помощник начальника штаба армии в сентябре 1939 года потерял терпение и распорядился: “Вследствие постоянной неверной информации, которую продолжает поставлять нам так называемое “Бюро Хаузаманна”, и ввиду чванливого и возбудимого поведения капитана Хаузаманна (вывеска на входной двери) я предлагаю Вам закрыть бюро в Тойфене и уволить капитана Хаузаманна с его должности. Прошу доложить, к какому времени это будет выполнено. Крайний срок — 5 октября 1939 года”^[248]. Массону с трудом удалось отстоять своего давнего друга.