– Эти жалкие кутарки мне не нужны! Так ты до смерти не расплатишься. Мое терпение на пределе! – он сдавливается мою руку сильнее, отчего вокруг глаз появляются слезы. Больно.
– Я… верну… скоро верну… – кое-как говорю, глотая истерику, которая уже подступает к моему горлу.
– Когда?! – кричит он, беря меня за лицо и больно сдавливая.
– Скоро… я обещаю … – кое-как мне удаётся сказать.
– Почему-то я тебе не верю, хотя в противном случае ты ведь знаешь, что с тобой будет?
Я знаю. И от понимания этого у меня все же начинается истерика.
– Ну, я все же напомню тебе, – продолжает он, – что я возьму тебя как свою персональную шлюху, будешь у меня ею двадцать четыре на семь, развлекая моих друзей и партнеров. Потом когда я наиграюсь, отдам тебя своим шакалам, как объедки с царского стола. Но они не побрезгуют, будут иметь тебя во все щели. И когда им надоест, и если ты еще будешь жива, в чем я сильно сомневаюсь, я продам тебя на Восток. Арабам нравятся белые девочки.
Мужчина еще больнее сжимает мое лицо, смотря, как ручьи слез катятся по моему лицу. Ему нравится меня пугать и видеть реакцию. Этот человек наслаждается своей властью и безнаказанностью. А мне страшно, я хочу жить, но знаю, что он не даст мне этого.
– Пока я терплю из-за твоей мачехи, знаешь ли, она роскошная женщина, – начал рассуждать он. – Но я боюсь, скоро она мне надоест, и я захочу тебя. Я знаю, что за этим мешковатым костюмом скрываются очень даже хорошие прелести.
Он отпускает наконец-то мою руку и больно щипает попу, начиная ее мять. Это еще более унизительно, а я даже не могу ничего сделать.
– Бл***, у меня уже встал, может, мое терпение кончится прямо сейчас…
И тут я понимаю, что если не оттолкну, то он и правда сделает то, что обещал. Его никто не остановит.
– Отпустите!
Не знаю, откуда у меня появляются силы, но я, в конце концов, вырываюсь, отходя от него на безопасное расстояние. Хотя если он захочет, его ничто не остановит.
– Я же сказала, что верну все! – говорю я, захлебываясь слезами.
Мужчина усмехается и явно не верит.
– Ну, хорошо, дам тебе шанс! Но будь благодарна своей тете. Сегодня я зайду к ней.
Он разворачивает и уходит. А я так и стою посреди заснеженной улицы, и меня сотрясает крупная дрожь. Вспоминаю про пакет с выпечкой и мою сумку. На улице уже зимняя каша, поэтому сумка пачкается, как и пакет.
Сейчас я не могу идти домой, там ОН с моей мачехой. Поэтому решаюсь зайти в ближайшую кофейню, чтобы хоть немного успокоиться. Я провожу там два часа до момента, когда сам официант вежливо просит меня покинуть помещение. Я уже давно расплатилась и просто сижу около пустого стакана с чаем.
– Да, конечно, все было вкусно, – торопливо благодарю официанта, хотя заказала только чай.
Быстро выхожу из кофейни и иду в сторону дома. Сейчас не хочу туда идти, я люблю свой дом, но не когда там ОН. Открываю дверь своим ключом и захожу внутрь, вижу его потертую обувь вместе с моей, и мне становится еще противнее. Направляюсь в зал и теперь слышу характерные стоны и скрип кровати. Хорошо, что это происходит не в зале, а в ее комнате. В комнате моего отца.
К горлу опять подступает тошнота, и я как можно быстрее прохожу в свою спальню. Моя комната самая маленькая и дальняя, но через нее открывается вид на чудесный зимний сад. Раньше я жила в другой комнате, когда мы с отцом были еще одни, жили вместе и были счастливы. Но моим сёстрам потребовались комнаты побольше, ведь они младше, и им нужно больше пространства для игр и развлечений. Поэтому с их переездом к нам, меня засели в эту маленькую. Раньше здесь была мастерская отца, но вот уже много лет здесь живу я. А его фигурки, которые он тут вырезал и мастерил, так и лежат на верхней полке шкафа, пылясь, и я не достаю их, чтобы не травить душу воспоминаниями.
Переодеваюсь сразу в свою пижаму. Обычно перед сном всегда принимаю душ, но сегодня этого делать не буду. Я не чувствую себя безопасно, когда в доме ОН. И они могу выйти из комнаты в любой момент.
Не читаю книги, как привыкла делать перед сном, – сразу же выключаю свет и укрываюсь одеялом. Но сна ни в одном глазу. Я так и слышу стоны Елены и характерные скрипы кровати.
Ненавижу!
Мне мерзко и противно. Это кровать отца, в которой они с Еленой спали вместе.
Какая ирония, он пользуется женой того, кто ему должен. Вернее теперь дочь расплачивается за его долги.
Его зовут Змей, и, как я знаю, он известная криминальная личность, которую все боятся. Один раз ходила в полицию, чтобы написать заявление и сообщить о домогательстве, но как только следователь узнал о том, на кого я пишу, то сразу же на моих глазах порвал мой лист, нервно дернулся и сказал, чтобы я забыла дорогу к нему, если дело касается этого человека. И если я не хочу жить и готова пойти на риск, чтобы отдать такого человека под суд, то следователь не готов рисковать. Поэтому дорога в полицию мне была закрыта. Если бы папа знал, что будет дальше после его смерти, и что Змей очень страшный человек, то никогда бы не попросил у него денег, но отец не знал, и сейчас долг приходится отдавать мне.
Мой отец хотел открыть бизнес, но для этого ему были нужны деньги. Все было бы хорошо, если бы он пошел в банк, взяв кредит под проценты, но тут на его пути появился Змей, который предложил более выгодные условия. И отец согласился. Но его бизнес не пошёл. Отец тогда очень сильно переживал, и, наверное, это стало для него серьезным ударом. Он скончался, все произошло очень банально: инсульт. Я не знала о его долге до недавнего времени, пока меня не нашел Змей и не намекнул, что надо бы отдать. Я тогда училась в институте, пришлось отдать все заработанные деньги на выплату долга отца. Так как я училась, то могла устроиться на работу только на неполный рабочий день, поэтому и платили мало. И жить пришлось очень скромно, почти ущемляя себя во всем. С получением диплома я сразу же начала искать работу, и удача мне улыбнулась: узнала, что в «Локидастрис» требуется секретарь. Я думала, что сейчас будет легче, и постараюсь отдать долг, хотя сумма очень немаленькая. Но сегодня все снова рухнуло. Как будто меня наконец-то вернули из рая на землю, больно ударяя об асфальт. Говоря, что, вообще-то, твои проблемы еще не закончились, ты все еще должна Змею. Где взять такую огромную сумму за такой короткий срок я не знала. И оттого мне стало очень дурно, опять накатила тошнота, а тело начала сотрясать крупная дрожь. Из глаз полились слезы. Человек всегда спрашивает у Бога, когда что-то случается, почему это произошло с ним. Сейчас я тоже спрашиваю и задаю такой же вопрос. Но в ответ только молчание. Кое-как, все же успокоившись, я провалилась в сон.
На следующее утро я встала с разбитой головой и ломотой во всем теле. Я уже испугалась, что у меня поднялась температура, достав из аптечки градусник, я измерила ее, и, к моему облегчению, температуры не было.
Сейчас только заболеть мне не хватало.
До того как выйти из комнаты, я прислушалась. Но, не услышав никаких мужских голосов, отодвинула защелку и потянула дверь на себя. Змея и правда не было, это я поняла по одиноко сидящей на кухне мачехе и пьющей кофе. Решила пока не подходить к ней, чтобы не портить себе настроения. Умывшись и надев одежду, мне все же пришлось зайти внутрь, чтобы хоть элементарно выпить чай, так как после вчерашнего мне сильно хотелось пить.
– И тебе доброго утра, Лиза, – первой подала голос Елена, сказав с недовольным тоном. Ее явно задело мое молчание.
– И вам не хворать, – съязвила я. И Лене это очень не понравилось.
Она с грохотом поставила чашку на стол.
– Не дерзи мне!
Я промолчала, сосредоточившись на чае.
– Знаешь, ко мне тут Змей приходил… – начала она, словно я вчера не слышала, каким образом тот заходил. – Спрашивал про долг… Я, конечно, сказала, что ты отдашь уже скоро, но у меня вопрос. Когда это «скоро»?
Это было сказано так спокойно, как будто речь шла только о моих проблемах. А она тут просто почтальон.