– Кто? – спросил, подходя.
– Я это, Рома! Тётя Маша.
Соседка. Чего её принесло?
Звякнул засовом. Потянул на себя.
Железная покрашенная голубой краской дверь, прорезанная в воротах, неожиданно рванулась навстречу, больно ударив по руке. Заставила отступить. Распахнулась.
В грудь упёрся ствол автомата.
Чёрный бронежилет. Круглые, как у совы, глаза в прорезях чёрной маски.
– Что…
Отточено, едва уловимо автомат развернулся и ударил прикладом в лоб.
Роман сидел за столом, голова пульсировала болью. Напротив – красномордый. Перед ним на столе карта с помеченными местами сбора мумиё и записная книжка.
Выгребли из бардачка машины, суки! Сам, дурак, оставил вчера…
На кровати, вальяжно привалившись спиной к стене, ещё один – помоложе. Половичок – комом, возле двери. Натоптано, грязно. Холодно. Входная дверь нараспашку.
– Роман Юрьевич, – красномордый не глядел на него, рассматривал карту, – всего один вопрос. Времени доказывать вам, что всё равно узнаем, у меня нет. Прошу поверить, это важно! Где они? Куда вы их отвезли?
Накрылась секция. Вляпался! Эх, Валера, Валера… А что Валера? Чем он-то виноват? Что крылья выросли? Рассказать – и пусть отстанут? Может, всё и наладится, станет по-прежнему? Не расстреляют же их, в конце концов? А что? Эти могут… Ладно, Валерка… его, наверное, и не увижу больше, не надо будет в глаза смотреть. С детишками – как? Учить чему?
– Что молчите?
Зазвонил мобильный. Красномордый вышел в прихожую разговаривать. По дороге указал молодому на Романа – присмотри, мол. Тот подобрался, но с кровати не встал, только сел ровнее.
Вернулся. Заходил по комнате.
– Зря вы так, Роман Юрьевич. Мы тут переговорили кое с кем… Занимаетесь-то вы незаконным делом. За это и присесть недолго. А при желании – можно присесть надолго. Я понятно говорю? Они в Курае? Где их там искать? Говорите!
Роман выпрямился, глянул в глаза красномордому. Решение принято. Дальше всё просто – сцепить зубы и терпеть, как в горах, до вершины.
– А знаешь, что, мужик? Не пошёл бы ты на…!
Тот смотрел сверху вниз на Романа, презрительно улыбаясь.
– Полунин! Забирай этого… Романа Юрьевича, едем в отдел.
Глава восемнадцатая
Всё замедлилось. Азарт передвижения исчез. Каждый понимал, что это всего лишь перевалочный пункт, нужно двигаться дальше, но завязли, как мухи в варенье. Крыша есть, Ольга – кормит, небо над головой – лети на все четыре стороны. Выдохнули. Даже Сергей, который раньше всё поговаривал об отъезде, уже второй день спокойно отогревался на солнышке, читая книжку.
Валерий Палыч уходил рано утром, один, и возвращался под вечер. Объяснил, что хочет посмотреть старые места, где раньше ходил с альпинистами. Что ж… его дело. Валентин с Николаичем, летая, старались держаться вместе. Не то чтобы уж совсем… но в пределах видимости. Ольга спала и готовила, на улицу почти не выходила.
Вечером, третьего дня, за чаем Валерий Палыч всё же заговорил о дальнейших планах.
– Значит так, мужики, не всё так лучезарно, как нам в Москве представлялось. Я тут с Романом переговорил… Он считает, что рано в Монголию перебираться. Без помощи нам не обойтись. Продукты, жильё, готовка… Крыши над головой нет. Попахивает непродуманной авантюрой. И я с ним согласен. Ольга одна хозяйство не вытянет. Сами видите, как устала.
– И что тогда? – вскинул голову Валя.
Ольга заваривала чай, глаз от чайника не отрывала. Николаич смотрел в сторону, будто что увидел в тёмном углу. Сергей едва заметно улыбался, ему-то точно все их планы по барабану, он на днях в машину – и домой.
– Роман – добрая душа – предложил нам месяц здесь прокантоваться. Осмотреться, обжиться. Начать охотиться. Попробовать обходиться минимумом покупных продуктов. Воссоздать условия, в которых мы там окажемся. Я считаю это разумным. Тем более, что спешить нам некуда. Что скажете?
– Темнишь ты что-то, Валера… – Николаич грудью навалился на стол, заговорил медленно, не спеша. – Никакого резона ему с нами возиться нет. Даже по вашей большой дружбе. Мы – обуза. Значит, какая-то выгода должна быть. Так?
– А я и не говорю, что нам за красивые глаза предлагают остаться. Он нам помогает, а мы делаем для него кое-какую работу.
– Вот это уже серьёзный разговор. Излагай, а то ходишь вокруг да около.
– Они мумиё собирают на продажу.
Валера выдохнул. Пока всё идёт не так и плохо. Ни крика, ни истерик. Деловой подход – это хорошо.
– А мы-то каким боком? – Валентин выбрался из-за стола, не мог усидеть на месте. Планы менялись. Уже сжился с идеей монгольских степей, хоть и не представлял, как они смогут там существовать. Во всём полагался на Валерия Палыча и Николаича – они пусть думают, он на всё согласен. – И что, в Монголию мы не перебираемся? Закрыли этот вопрос?
– Подожди, Валя! Не вали всё в одну кучу. Пусть Валера расскажет.
– Ещё раз повторяю: вопрос с Монголией мы не закрыли. Речь о том, чтобы месяц, может, два побыть здесь, адаптироваться к местным условиям. Роман помогает с продуктами и жильём, в случае необходимости разруливает конфликты с местными жителями. Мы, со своей стороны, помогаем ему со сбором мумиё в горах. Есть такие места, куда им не подняться, а мы можем легко и быстро. Вот такая обоюдная выгода намечается.
– Мумиё, говорят, денег стоит, – задумчиво произнёс Николаич. – Что скажешь, Валера?
– Стоит. Давайте мы этот вопрос открытым оставим. Посмотрим, как пойдёт, что получится, тогда и будем говорить с Романом. Отказаться всегда сможем. Через пару дней нам самим станет ясно.
– Как его собирать-то? – перебил Валя.
Всё! Этот уже переключился. Вот таких бы человек пять, и забот бы не знал.
– Черные натёки, похожие на смолу или даже на гудрон. На стройках видел, наверное? В трещинах на камнях. Обычно в пещерках или гротах встречается – там вода его не вымывает. Я пару мест нашел, завтра покажу.
– А как с камней отскребать?
– Это не проблема, придумаем. Ну что? Согласны?
Только бы Николаич не взбрыкнул. Этот чёрт себе на уме…
– Можно попробовать… – Валентин уже загорелся – появилось дело, не нужно будет тупо сидеть и ждать неизвестно чего.
– Подожди! – оборвал его Николаич. – Давай, Валера, так договоримся: пробуем, собираем твоё мумиё до следующего приезда Романа. Смотрим, как пойдёт. Обговариваем с ним условия. И только после этого будем принимать решение.
– Хорошо. Давай так, я не против. Монголия от нас никуда не денется. Граница-то в ста километрах. Ну что? Закрыли собрание? – Валерий встал из-за стола, оглядел собравшихся.
Никто не ответил. Лишь Сергей поспешно вскочил следом. Сейчас опять заведёт свою бодягу, что ему надо ехать. И упреждая надоевшие вопросы:
– Оля, пойдем прогуляемся, поговорить нужно.
Набросила старый ватник, пахший дымом и прелью, вышла в темноту.
Он – следом.
Шла не оборачиваясь.
Перестала за собой следить, совсем. Ничего уже не хотелось. Ватник этот старый… Она его висящим за дверью обнаружила – местный, оставил кто-то. Может, Аксыма? Как надела, так больше и не снимала.
Устала. Безразличие охватило. Всё не так.
Ощущение, что попала в засасывающуюся воронку, появилось давно и уже не отпускало. Ещё немного и окажусь на самом дне – что тогда?
Если он сейчас полезет, скажу: не могу, не хочу, устала!
Как же всё изменилось. Хотя, наверное, так и должно быть… Какая же я дура! Воронка вращается, а я по краю вниз соскальзываю, не зацепиться. В Москве, когда к нему жить пришла, – там было начало, самый краешек. Не думала, что засосёт. Широко, просторно вокруг. Его сила, уверенность. Защищённой себя чувствовала. Потом крылья эти… Жалко его стало. И заскользила. Почувствовала, что нужна. Гордилась собой, своей самоотдачей. Да и не только это… Главное, что вдвоём остались. Столько времени вместе проводить стали. Узнала его лучше. Не таким он и сильным оказался, хоть ни разу не пожаловался. А постель! Никто ведь и представить не может, как это – он в тебе, и его крылья на твоей голой спине. Каждое перо, каждую пушинку чувствуешь, словно это у тебя крылья за спиной выросли – улетаешь!
