– Да, наверное…

Ольга вернулась быстро. Привезла Николаича, лежащего на заднем сидении. Следом рулил Сергей.

После возбуждённых приветствий Сергей начал рассказывать:

– Когда менты обогнали Ольгу и пристроились мне в хвост – я, честно говоря, запаниковал. Сижу, зажавшись, давлю на газ, а в голове мысли веером. Вот на хрена, думаю, я с ними связался? Славы захотелось? Скучно стало? И что теперь будет? Статья, срок? Так, вроде, их нет официально… Значит, ничего не нарушаю. Ага. С системой тягаться вздумал? Катком пройдёт и в асфальт закатает! Вижу – справа съезд на лесную дорогу. Я руль и выкрутил. Илюха с Николаичем на заднем сидении в дверь впечатались. Дорога та ещё! Колдобина на рытвине. Менты следом свернули, но отстают – я-то давлю газ со всей дури, а они машину берегут.

Сергей шумно выдохнул. То ли переживал, то ли старался успокоиться.

– Тут – поворот. Я этим, сзади, кричу: «Я приторможу, вы прыгайте!» Илюха сразу вывалился, я и притормозить-то не успел. Услышал только, как задняя дверь за ним захлопнулась, когда машину на кочке подбросило. А Николаич… он дождался, когда машину остановлю. Я ему дверцу открыл, он вышел. В лес пошел не спеша, словно ничего и не происходит. Как дальше – не видел, снова по газам дал. И ста метров не проехал, менты догнали. Рявкнули в матюгальник, велели остановиться. Пока подъезжали, я из машины вышел. Стою. Жду. За ними следом ещё одна машина – опель старый, стёкла тонированные. Не доезжая остановилась. Из нее вышли трое, в штатском, и сразу в лес – двое по одну сторону дороги, один – по другую. А менты за меня взялись… Знаешь, что странно? – обратился к Валере. – Не отпускало чувство нереальности, как во сне. Полная несуразица… Когда ко мне мент подошёл, так он первым делом честь отдал и представился. Права попросил. Я аж оторопел от такой вежливости. «Куда, – говорит, – Сергей Константинович, так спешим?» Я отвечаю: «Да не тороплюсь я вовсе.» – «А по какой надобности в наших краях оказались?» – «Мать, – говорю, – еду навестить. Она в деревне живёт». – «Ну не в лесу же?» – улыбается и на деревья показывает. Тут на меня злоба накатила – что за игры? Всё же прозрачно. Эти, вон, в штатском, по лесу бродят, перекликаются. Просто так, что ли? «По нужде, – говорю, – свернул. Приспичило». – «Уж очень далеко от дороги-то…» Стоит, морда жирная, улыбается. «Так и нужда, – говорю, – немаленькая». Смотрю – эти к машине вернулись. Мент ко мне сразу всякий интерес потерял, права в руки сунул и тоже к машине пошел. Долго разворачивались, буксовали. Уехали. Тут я, не при Ольге будет сказано, нужду-то всё-таки справил. Вот и всё.

Сергей устало улыбнулся. На худом, испещренном морщинами лице сейчас отчётливо проступала желтизна. «А ведь он болен…» – подумал Валерий.

– Так Илья-то где? – спросил Валентин.

– Кто ж его знает? Когда они уехали, я следом пошел – посмотреть, окончательно уберутся или на асфальте ждать будут. Менты уехали, а опель этот остался. Шофёр сидел в машине, а где остальные – не видел. Думаю, снова лес прочёсывали. Я решил не ждать – ушёл обратно к машине. Там уже Николаич ждал. А вот от Илюхи – ни слуху ни духу.

– Да… Дела… Ничего не понятно. – Валентин порывисто вскочил на ноги. – Может, он в лесу до сих пор?

– Подожди, Валя, не гоношись, – осадил Валерий. – Если он в лесу – найдём. Темнеть начнёт – Оля ещё раз съездит. Да, Оль?

Ольга кивнула. Сидела на корточках с ложкой в руке возле кастрюльки с закипающим варевом, стоящей на примусе.

– Я могу съездить, – сразу вызвался Сергей. Чувствовалось, что не отпустило ещё пережитое приключение.

– Ты уже примелькался. Не дай бог снова на них наткнёшься. Что же это всё-таки было? Нас они пасли? Тогда почему не взяли? Ведь легко могли… Или всё это случайность?

– Случайность? – Сергей усмехнулся. – Когда эти в штатском по лесу шарахались, знаешь, что один крикнул? «Кыш, пернатые!» Весело так прокричал, громко. А ты говоришь – случайность.

– Да ты что? – изумился Валентин.

Примолкли. Было неуютно и тревожно. Небольшую поляну обступали деревья, тянущие вверх голые ветви, на земле ковер из мокрых пожухлых листьев. Из-под опавшей листвы – мятые пластиковые бутылки, остатки целлофановых пакетов и гигиенических салфеток – помойка – дорога рядом.

Заговорил Николаич. Сидел на корточках, привалившись спиной к колесу. Не заметил, что грязное, что запачкается – не до этого было.

Он был самым старшим из них. Неспешный, рассудительный, молчаливый – слово не вытянешь. Крупная голова, острижен коротко – залысины со лба почти не видны. Маленькие близко посаженные глаза, водянистые, в голубизну. Нос чуть приплюснут. Узко сжатые почти бесцветные губы. Что-то спокойное и крестьянско-терпеливое в выражении лица, в крепко сбитом теле.

Обманчивое впечатление. Валерий знал – проговорили как-то всю ночь. Раскрылся Николаич.

Пожалуй, ему было хуже, чем остальным. Все были дёрганные, взбалмошные, придавленные возникновением крыльев, но на этом жизнь не кончалась – просто появились новые преграды на пути к выживанию. У Николаича крылья враз перечеркнули его жизнь.

Его жизнь – это руки! С детства всё делал руками, сам. Если он что-то не мастерил, то – не жил. Машины, дача, квартиры – всё в идеальном порядке, всё чинится, доделывается и переделывается. Не спеша, дотошно и монотонно. Не представлял себе, что такое отдых. Отдых – это просто смена работы.

И вся жизнь была подстроена под это. Правильная жизнь – по его разумению.

Жили вдвоём с женой, прекрасная трёхкомнатная квартира. Дочка замужем, живёт за границей, жаль, что видятся редко и внуков нет. Еще две квартиры под сдачу, два гаража, две машины – старенькие, но на ходу. Дача в Тверской области. Жена работает. Ему – пятьдесят шесть, квартиры кормят, работать на дядю не надо. Раньше-то мастером был на заводе. А что надо? Просто жить в своё удовольствие. Но чтобы жить, нужно заниматься делом. А что-то делать Николаич мог только руками.

Вот и сложился образ жизни пожилого человека. Проснуться. Правильно и вкусно позавтракать. Проводить жену на работу. Обязательная ежедневная уборка по дому. Двухчасовая прогулка. Оставшееся время – походы в «Ашан» за продуктами, работа в гараже, строительство на даче, мелкий ремонт в трёх квартирах. Собрать ужин с подогретыми на свечках тарелками, ранний сон. Словно заранее готовил себя к старости, примерял её на себя, как разношенные валенки, в которых удобно и зимой и летом. Правильная жизнь без отклонений и эксцессов. И тут на тебе – крылья!

Сидел Николаич, привалившись к колесу, смотрел перед собой в землю.

Казалось бы, простой мужичонка, крестьянского вида, косящий под простачка. Не так это, не так! Валерий знал, поэтому напряжённо ждал – что скажет?

Это ведь Николаич придумал все хитрые приспособления, которые лежали в деревянном ящике в багажнике машины, разработал чертежи, которые с его слов сделала Ольга. Он свёл с людьми, выточившими детали. Теперь у них были разного вида крюки и ложки, которые крепились к крыльям. Были стальные с острыми шипами подошвы на обрезанных сапогах. Он придумал лёгкие металлические трубки, оканчивающиеся длинными тонкими лезвиями, которые крепились на концах крыльев. Это было уже оружие!

Он первым обмолвился в разговоре той ночью, что не только крылья появились, но и сами они стали физически меняться. Исчез геморрой, который донимал его последние годы, наладилось давление – бросил пить таблетки, пропал живот. Да даже обвислая кожа на заднице подтянулась. И эрекция каждое утро… чего давно не случалось. Валерий и сам ощущал нечто подобное, просто не формулировал для себя. Они стремительно оздоровлялись. Пяток, а может и все десять лет уже скинули.

Николаич промолчал, когда решался вопрос с транспортом, хотя в гараже у него стояли две машины. Что-то варилось в его крупной голове, был какой-то план на будущее.

Валерий помнил об этом и понимал: если что-то пойдёт не так, вот он – новый лидер, который его заменит. Этот сможет и с Романом договориться, и остальную команду к рукам прибрать. С ним – держи ухо востро. Медленно и упорно подомнёт под себя, сломает!