Есть такой прием, чтобы выбить из колеи любого собеседника. Такими примочками часто пользуются журналисты на пресс-конференциях, хотя, в мое время, уровень журналистики пробил дно и вместо провокаций, они стали задавать ведомые вопросы, подразумевающие, что часть текста, в случае ответа, подтверждает сомнительные теории, спрятанные в этом самом вопросе. Ну и черт с ними.

— Ну что Вы. — картинно возмутился он. — Я и замужняя женщина? Это все слухи.

Ну да, ага, конечно. Веры к тебе, граф, ни на грош. Однако, и я не лыком шит. В словесных перепалках в том-то мире был хорош, а тут, где подобных техник и не видели, вообще иногда чувствую, что у меня в руке калаш и все вокруг бегают без одежды, какие там броники?

— Хорошо, господин. — улыбнулся я. — Действительно. Простолюдины любят перетереть очередную глупость между собой.

— Верно, Алек. — улыбался он мне. — Дожил. Меня обвиняют в связи с женой друга. Позор на мои седины.

Он засмеялся, а я отслеживал его реакцию и эмоции. Легкое колыхание сожаления и вины. Я знаю, что надо спросить.

— Радует, что Вы развеяли мои подозрения. — я отпил вина и поглядел ему прямо в глаза, слишком резкий переход от улыбки к строгости и жесткий вопрос. — Тогда зачем Вы ее убили?

Граф замер и по его щекам потекли слезы.

— И как они узнали о вашей связи? — вопрошал я графа.

Мы прогуливались по его саду, и я отслеживал своим сканером все вокруг, мало ли нас могли подслушивать. Рядом никого не было.

— Я не знаю. — сокрушенно сообщил мужчина.

История была до ужаса банальна и познавательна. Соямкин послал Клуб Десяти по известному адресу, не желая с ними сотрудничать и те молча удалились. Однако, хлопнули дверью они чуть позже. К горе-любовнику пришли люди и сказали: либо ты убиваешь жену соседнего графа, либо мы ему расскажем, как вы весело кувыркаетесь по ночам.

— И Алну обещали убить? — уточнил я еще один момент.

Ну и, конечно, его дочери маленькой угрожали. Омасрун сильно любил девочку, но и к жене друга испытывал нежные чувства. За два дня до ее смерти, после ночи любви, под утро, он поделился своими волнениями с ней. Женщина взяла у него яд и обещала подумать, что с этим можно сделать.

— Они сказали, что смерть ей покажется праздником. — тяжело проговорил сломанный человек.

Любила она его сильно. Начало их истории, по словам семибуквенного, вообще похоже на заезженное клише: они выпивали с другом, тот дошел до кондиции и уснул. Вместе с его женой они весело беседовали, тут ей стало дурно, и она попросила гостя ее проводить. Если верить отцу Алны, женщина сама набросилась на него и призналась в своих чувствах, а он не смог себя остановить. Честно? Не верю.

— Это ясно. — кивнул я. — То есть, графиня сама приняла яд?

Я думаю, что он ей в уши напел, мол, муж не ценит, а она такая красивая. Вот были бы мы вместе. Короче, крепость пала. Ну а дальше понеслась душа по кочкам. Женщина добавляла снотворное супругу в вино пару раз в неделю и развлекалась с любовником.

— О ее смерти я узнал спустя пару дней, после произошедшего, когда в очередной раз… — он замолчал и сжал кулаки.

Вот не верю. Наигранно как-то. Однако, все эти годы он винил себя в произошедшем, это терзало его и подтачивало изнутри, как жук древоточец потихоньку уничтожает крепкое, внешне, дерево.

— Я понял. — продолжая сканировать область, констатировал я. — Больше с Клубом не было контактов?

Однако, какие талантливые поганцы! Все чужими руками, ни золотого не заплатили, только угрозы и судьба двух мужчин пошла под откос. Один запил, потому что винил себя в смерти жены, а другой сломался. Обалдеть! Минимальное воздействие — максимальный результат. Не хотел бы я с ними схлестнуться.

— После того раза ко мне никто не приходил. — покачал он головой.

От него хлынула напряженность. Ждал он их эти годы, каждый день. Думаю, что и это его морально истощило. Технически, дело раскрыто. Я могу точно описать, что же произошло. И что мне делать с этой информацией?

— Ладно, Аэлофат. — повернулся я к нему. — Мне пора выдвигаться обратно. Я обязан доложить отцу о деталях своего расследования.

— Алек! — посмотрел он на меня с надеждой. — Что будет с моей дочерью? Если эта история всплывет: ее убьют!

— Кто? — удивился я.

— Клуб! — злился он на мое непонимание ситуации. — Ты же понимаешь, что они исполнят свои угрозы!

— Ха-ха-ха. — меня пробило на смех. — И что они сделают?

— Подошлют исполнителей! — настаивал горе-отец.

Убийц к убийце? Ну-ну. Кинжальщик шутить не будет, кончит их и все, может, правда, не всех, часть еще пытать будет.

— Не волнуйтесь. — похлопал я его по плечу. — Она под надежной защитой. Виг не даст ее в обиду.

— Ты так веришь в своего человека? — удивился граф.

— Я бы и Вам посоветовал в него верить. — кивал я. — Ведь между смертью Вашей дочери и дураками, что полезут исполнить заказ, стоит именно он.

— Он так силен? — удивился семибуквенный.

— Нет. — покачал я головой. — Однако, безмерно опасен.

На этом мы распрощались, и я пошел искать слугу. Ту уже окружили молодые парни и распустили перья.

— Лия, выдвигаемся. — скомандовал я.

— Да, господин. — вскочила она, и, с явным облегчением, вышла из комнаты.

Мы снова не успели за оставшийся световой день добраться до базы и пришлось переночевать в придорожном трактире.

— Алек. — тихонько позвала меня девушка, когда я уже проваливался в сладкую дремоту. — Ты ради меня это сделал?

— Что я сделал? — пришлось снова включать мозги, не отстанет она от меня, вон как напряжена.

— Ална. Ты из-за меня? — тихонько спросила мечница.

— Нет. — честно сказал я. — Все ради себя.

— Ради себя? — удивилась красавица, елозя пушистой головой по моему плечу.

— Конечно. — утвердительно ответил ей. — Вот смотри. Решит кто-нибудь ко мне полезть, начнет копать, а тут вылезет эта история и пыл поутихнет.

— Вот значит как. — констатировала она и пристроилась обратно.

— Именно так. — я прикрыл глаза и окончательно решил отправиться в страну грез.

— Дурак. — прошептала девушка, но мне уже лень было отвечать.

Вот это да! Вот это поворот!

— И давно они тут висят? — уточнил я у кинжальщика.

— С сегодняшнего утра. — обрадовал он меня.

Ночью на его дом было совершено нападение группой лиц. Двоих взяли живьем, а после того, как распотрошили — вывесили для наглядности над входом. Красиво, ничего не скажешь.

— Признались, кто заказчик? — уточнил я.

— Барон Ямкин передал им деньги. — обрадовал меня Виг.

— Кто цель? — покосился я на него.

— Сказали, что Вы. — море неверия в голосе. — Однако, лезли в нашу спальню. Думаю, Ал.

Ага. Я уверен, что наш разговор с графом не слышали. Откуда протекло? А может сам трехбуквенный и был целью? Прибедняется? Надо будет обязательно разобраться.

— Поужинаете с нами, господин? — обратился ко мне парень.

— Конечно! — воскликнул я, подбадривая его этим жестом. — Твои повара готовят так, что можно не заметить, как грызешь посуду, на которой поданы блюда!

Мы прошли в его дом и там быстро накрыли на стол. Я сразу уселся, и мои слуги последовали моему примеру, только бывшая баронесса осталась стоять скромно у стенки.

— Тебе отдельное приглашение требуется? — воззрился я на нее с вопросом.

— Господин, не положено. — поклонилась она.

С одной стороны, девушка права. Судя по эмоциональному фону, вредничает она не специально, а по тем взглядам, что бросала на мужа, мои слова «стерпится-слюбится» не кажутся совсем уж абсурдными.

— Присаживайся. — поглядел я на место рядом с кинжальщиком. — Мои люди имеют полное право сидеть со мной за столом.

Прокатит? Сработало, магиня огня уместилась, и заботливый супруг навалил ей полную тарелку еды. Виг, я смотрю, тоже перестал кривится. Испугался за нее вчера, и это колыхнуло его чувства. Красота!