Флип издали сфотографировал Тони и его книжку. Но этого было мало. Флипу нужны были другие доказательства, более веские. Кто поверит, что именно из этой книжки был вырван листок, на котором Артур написал прощальную записку Флипу?

Вот если бы сфотографировать то место, где этот листок вырван, тогда по линии обрыва, оставшейся в книжке, и линии обрыва, имеющейся записки можно точно доказать, что это дело рук Антони Ван Силвера.

Флип задал вопрос Антони Ван Силверу:

— Читатели газеты «Калейдоскоп» хотели бы знать, по какому принципу работает двигатель ракеты. Желательно получить цифровые данные о скорости истечения газов из сопла, о температуре в камере сгорания, величине мощности, развиваемой двигателем.

В зале недоуменно зашумели. Джек Уффелрой весело засмеялся, толкая своих соседей: посмотрите-ка, мол, на этого чудака: он всегда говорил, что Флип Маккуэл занимательный парень и большой шутник. С каких пор читателей газеты «Калейдоскоп» стали интересовать технические подробности?

Антони Ван Силвер снисходительно улыбнулся и начал отвечать, пространно, но точно. Он ни разу не раскрыл записной книжки. «Здорово знает свое дело, — подумал Флип, — так и сыплет все цифры наизусть! Впрочем, я спрашивал-то, наверное, сущие пустяки, не какие-нибудь сложнее формулы. Какой же вопрос задать ему, чтобы он не знал?».

Но Флип не успел ничего придумать. Пресс-конференция кончилась. Антони Ван Силвер сказал:

— Наше время истекло, господа журналисты, и я не вправе лишать читающую публику своевременной информации по интересующим ее вопросам.

Этого требовал этикет. Тони с удовольствием продлил бы эту первую в своей жизни пресс-конференцию, но это было бы неприлично. Во всяком случае, он остался стоять у стола. Однако журналисты шумной толпой бросились к выходу, к телефонам в вестибюле, и скоро зал опустел. Флип Маккуэл остался. Он, кажется, что-то придумал. Трое приятелей-репортеров тоже остались. Флип Маккуэл подошел к столу:

— Простите, что задерживаю вас, но я не успел задать всех вопросов, которые интересуют наших читателей: я опоздал на пресс-конференцию. Нам было бы интересно знать: по каким соображениям выбрана указанная точка прилунения ракеты. На карте изображено, что ракета обойдет вокруг Луны на значительном расстоянии, а затем опустится на ее поверхность с видимой нам стороны.

Флип Маккуэл смотрел в глаза Антони Ван Силвера. Тот машинально взял в руку записную книжку с золотистым обрезом и положил ее на стопку справочников, лежащих тут же на столе, Затем сверху он положил еще какую-то толстую книгу с многочисленными закладками-бумажками.

В голове Флипа сверкнуло смелое, дерзкое решение. Но он спокойно продолжал свой вопрос:

— Я хочу сказать: не указан ли этот пункт приблизительно, и ракета «Феномен» может опуститься с той стороны, с русскими названиями гор и морей, которые были сфотографированы в 1959 году советской межпланетной автоматической станцией.

Антони Ван Силвер повернулся к карте. Трое репортеров тоже уставились на карту и стали внимательно его слушать.

— Я с удовольствием отвечу на ваш вопрос, у меня есть еще свободное время, и я больше беспокоюсь о том, чтобы не задерживать вас.

Он говорил, не замечая ничего вокруг. Флип Маккуэл окинул взглядом зал. Кроме него, Антони Ван Силвера и трех репортеров, никого не было. Тони и репортеры стояли спиной к столу и смотрели на карту.

Флип Маккуэл протянул руку к стопке книг и вытащил записную книжку и спокойно положил ее в карман.

— Благодарю вас, господин Ван Силвер. Мы удовлетворены вашим ответом. Всего хорошего!

— Пойдемте вместе, господа, мне здесь нечего делать. — Тони взял стопку книг, и они все направились к выходу.

В автомобиле, по дороге в редакцию, Флип Маккуэл быстро пролистал украденную записную книжку и тут же нашел остаток вырванного листка со знакомой линией обрыва.

Все было в порядке. Теперь, если будет нужно, микроанализ точно докажет, что листок с запиской Артура вырван из книжки Антони Ван Силвера. В микроскоп будут видны все оборванные тончайшие волокна бумаги, начинающиеся в книжке и продолжающиеся в оторванном листке.

Сопровождавших его репортеров Флип оставил за дверью кабинета редактора, сказав им, что он ни о чем не будет говорить в их присутствии, но скоро они узнают все.

В кабинет Флип вошел со словами: «Прекратите набор вечернего номера. Всю газету придется переделать».

Редактор Хауард Нуп удивился смелости Флипа. Такие распоряжения исходили обычно от него. Но Флип его как будто не замечал. Он обогнул подковообразный стол и протянул в окно секретарше фотоаппарат.

— Немедленно сами отнесите в лабораторию. Пусть проявят и через десять минут принесут снимки сюда. Быстрее: от этого зависит успех нашей газеты.

Репортеры рассказывали потом со всеми подробностями виденную ими сквозь стекло пантомиму, результатом которой явилось последовавшее затем потрясение мира.

Флип Маккуэл что-то с улыбкой сказал редактору, показывая при этом пальцем куда-то вверх. Хауард Нуп вскочил со стула и завертел головой, по-видимому, отрицая то, что сказал Маккуэл. Маккуэл улыбнулся и успокаивающим жестом заставил редактора сесть. Затем он показал Хауарду Нупу какое-то письмо. Хауард Нуп пожимал плечами. Они оживленно и долго разговаривали, по-видимому, горячась и препираясь. Через окно Хауарду Нупу передали фотокарточки, как видно, с текстом. Хауард Нуп, почесывая затылок и удивленно крякая так, что вздрагивали стекла, читал эти фотографии. Потом перечитывал. Наконец он откинулся на спинку своего поворотного стула и некоторое время думал, глядя в потолок. Лицо его постепенно приняло грустное выражение, очень грустное, какое только может быть на круглом лице. Он вздохнул и нехотя покачал головой, как бы говоря — нет.

Флип Маккуэл понимающе улыбнулся и подал редактору какую-то записку, Пока тот читал ее. Флип положил перед ним записную книжку в желтом переплете с золотистым обрезом.

Наклонившись над столом, Флип Маккуэл раскрыл ее и показал одну из страниц.

Редактор вытаращил глаза, выбежал из-за стола и долго тряс руку Флипа Маккуэла. Потом он спохватился, снова убежал за стол и, до пояса просунувшись в окно к секретарше, что-то заорал, отчего все забегали: раздались звонки, захлопали двери, застрекотали машинки.

В коридоре показался испуганный Джек Уффелрой. Он растолкал растерявшихся репортеров и ворвался в кабинет редактора. Репортеры вбежали вслед за ним.

— В чем дело? — задыхаясь, прокричал Уффелрой. — Какой еще выдумкой вскружил вам голову этот смазливый щенок Макфлип? Моя статья наиболее актуальна…

Редактор сразу же напустился на Уффелроя:

— Не мешай работать, Уф, Учись, как надо делать большой бизнес. Твоя статья устарела. Понимаешь ли ты своим пустотным баллоном, что в ракете-то, оказывается, летит человек!

Все в кабинете оживленно забегали, словно вдруг были облучены огромной дозой гаммаквантов необычайной энергии. Трое репортеров конкурирующих газет бросились к Флипу и начали его теребить, вымаливая хотя бы одно слово. Но Флип отмахнулся от них, как от назойливых мух, и уверенной походкой сделавшего свое дело человека вышел из кабинета. Репортеры бросились к редактору.

Флип Маккуэл решил поехать домой, чтобы побыть одному и обдумать все случившееся за тот сумасшедший день.

Было 8 часов вечера. Ракета в это время пролетала сто десятую тысячу километров. До Луны оставалось пролететь еще около двухсот семидесяти тысяч километров.

Только сейчас Флип Маккуэл почувствовал, как он голоден. Ведь за весь сегодняшний день он ничего не ел. Он остановил такси и велел шоферу везти его куда-нибудь, где можно было бы покушать и отдохнуть — можно к заливу, лучше всего в какой-нибудь бар над морем. А еще лучше в шикарный ресторан на крыше семидесятиэтажного небоскреба, что вскинулся в синеву неба у самой набережной. У Флипа достаточно денег, чтобы приятно провести сегодняшний вечер.

Флип вошел в кабину лифта. Кабина летела на высоту семидесятиэтажного небоскреба несколько секунд, и первые мгновения, естественно, набирала значительную скорость. Флип почувствовал перегрузку во всем теле. Его руки и ноги вдруг стали непривычно тяжелыми, он ссутулился, потому что голова слегка втянулась в плечи.