А бабушка продолжала ворчать:

— Ми Чжа сказала, что у него гладкие руки.

— У Ли Хан Бона?

— Конечно, нет, — фыркнула она. — У сына.

Я задала очевидный вопрос:

— А откуда ты знаешь? Кто тебе сказал?

— Ми Чжа призналась, что он ее лапал, когда они шли из порта.

— Лапал? Она бы мне сказала…

— Эта бедная девушка была обречена с того самого момента, как сделала первый вздох, — продолжала бабушка. — А ты такая счастливая! Тебе стоит пожалеть подругу. Не забывай, тебе я тоже мужа нашла.

Я была еще совсем девчонкой, и меня захватил водоворот чувств, понять которые не хватало жизненного опыта, хотя я пыталась успокоиться. Я мечтала выйти замуж за Сан Муна. Ми Чжа уверяла, что она за него выходить не хочет. Может, бабушка и говорила правду о неприятном случае в порту, но тогда Ми Чжа мне рассказала бы. Я была абсолютно в этом уверена. Может, бабушка все выдумала, чтобы утешить меня, потому что я не такая красивая, не такая светлокожая и изящная — с белыми бантами в волосах, — как Ми Чжа. И чем дальше я размышляла, тем больше сомневалась в подруге, с которой мы прежде были так близки.

— Я не могу тебе сказать, кто твой жених, но я точно знаю, что ты будешь счастлива, — объявила бабушка. — Я никогда не отдала бы тебя за человека, который тебе не понравится. Ми Чжа другое дело: у нее выбор всегда был ограничен, и она заслуживает того, что получит. — Потом она хитро усмехнулась. — Завтра твой жених прибудет на пароме.

— Он что, с материка? — спросила я, зная, что такого мужа хотела Ми Чжа.

Бабушка убрала волосы мне с лица и посмотрела прямо в глаза. Что она в них видела — может, мою мелочную обиду? Или она смотрела глубже и читала в моем взгляде печаль оттого, что меня предали? Я моргнула и отвела взгляд. Бабушка вздохнула.

— Если ты завтра приедешь на пристань… — Она сунула мне в руку несколько монет. — Вот, тут хватит, чтобы нанять лодочника и добраться до города. Это мой тебе подарок — очень современный: возможность взглянуть на будущего мужа до помолвки. Но ни в коем случае не попадайся ему на глаза. Не стоит ему тебя видеть. Одно дело современность, а другое — традиции.

Меня переполняли эмоции, и я снова почувствовала, что бабушка оценивающе смотрит на меня.

— Когда выйдешь замуж, — продолжила она, — быстро научишься немножко урезать деньги, причитающиеся мужу. Скажешь: «На этой неделе улов был небольшой» или «Пришлось внести в кооператив дополнительную сумму на дрова», и у тебя появятся деньги для личных нужд. Вы с Ми Чжа будете далеко друг от друга, но свободный день и немного денег помогут вам видеться.

В ПОСТЕЛИ

Август-сентябрь 1944 года

На следующее утро мы с Ми Чжа отправились в порт на парусном плоту, а потом, устроившись на молу, принялись ждать. Мы всегда были очень близки, но сейчас между нами возникло напряжение. Я не стала спрашивать, что Сан Мун с ней делал или не делал, а она ничего не рассказывала. Сейчас нас интересовал мой муж. Бабушка не сказала, на каком пароме он прибудет, она вообще ничего не говорила о его внешности. Он мог оказаться высоким или маленьким, с густыми волосами или с редеющими, с выступающим носом или с широким и плоским. Если он с материка, то может быть крестьянином, рыбаком или торговцем. С чего бабушка решила, что я его узнаю?

Ми Чжа всматривалась в водовороты японских солдат, высматривая собственного жениха, я же пыталась понять ее чувства. Хочет она видеть Сан Муна или боится его? Заговорит ли она с ним, если увидит? Разрешит ли взять ее за руку? Или он к ней полезет, как, по словам бабушки, сделал в прошлый раз? Если сейчас, после договоренности о свадьбе, Сан Муна и Ми Чжа застанут за разговором, это испортит репутацию ей, а не ему.

Вскоре пришел паром из Пусана. Пока матросы его швартовали, мы с Ми Чжа оглядывали палубу. Кто тут мой жених? Может, этот, с густыми бровями? Такой красавчик! Следующий парень, который спустился по сходням, был настолько кривоногий, что я отвернулась, чтобы не расхохотаться. Оставалось надеяться, что бабушкин избранник не вызовет еще больше насмешек, чем типичный ленивый муж. (И вообще, она же сказала, что я буду счастлива.) В конце концов осталось всего несколько пассажиров, и ни один не был похож на потенциального жениха. Может, мне все-таки достанется муж не с материка. Жаль. Но еще бабушка сказала, что у меня жених лучше, чем у Ми Чжа. Я пообещала себе не терять оптимизма.

Мы с подругой пообедали вареным сладким картофелем, который я захватила из дома. На взгляды и замечания солдат и портовых рабочих мы внимания не обращали. Через пару часов прибыл паром из Осаки. Первыми вышли важные пассажиры, сплошь мужчины. Тут, конечно, были японские военные и несколько дельцов в дорогих костюмах, котелках и с прогулочными тростями. За ними крошечными шагами спустились на пристань женщины в кимоно, обутые в деревянные сандалии на платформе, в которых все время приходилось следить за равновесием. Таким женщинам не пристало идти в море по острым камням или тащить на берег улов. Они, судя по всему, родились на свет, чтобы быть красивыми — как и те японки, что одевались по-западному, в платья длиной до середины икры и маленькие шляпки, приколотые к волосам. Потом по трапу пошли мужчины с Чеджудо, работавшие в Осаке. Они тащили мешки и ящики с покупками для семей — а может, для невест, — как недавно мы с Ми Чжа по возвращении из Владивостока. Эти мужчины, как правило, были тощие и грязные.

И тут я заметила знакомое лицо: Чжун Бу, брат Ю Ри. Он ступил на сходни и замер, обводя взглядом пристань. На нем был западный костюм. Коротко подстриженные волосы напоминали по цвету кору каштана, а черные как уголь глаза прятались за очками в проволочной оправе, выдававшими, сколько он с самого детства читал и учился. Я подняла ладонь, собираясь ему помахать, но Ми Чжа схватила мою руку и потянула вниз.

— Тебе нельзя встречаться с будущим мужем!

Я рассмеялась.

— За Чжун Бу меня точно не выдадут! Его мать этого не допустит.

Но Ми Чжа все равно утащила меня поглубже в тень.

— Помни, что сказала твоя бабушка. Вам ни в коем случае нельзя видеться до заключения помолвки.

Мы наблюдали за пристанью, пока с парома не сошли все прибывшие пассажиры. Больше никого подходящего в женихи мы не увидели.

— Повезло тебе: выйдешь замуж за человека, которого знаешь всю жизнь. — Ми Чжа вроде бы радовалась за меня, но я чувствовала по голосу, что собственное будущее вызывает у нее непонятный ужас.

— Мы же и так знакомы, — заметила я. — Что такого, если он меня увидит?

Но пока Чжун Бу шел к рыбацким лодкам, чтобы найти того, кто подвезет его до дома, Ми Чжа по-прежнему не давала мне высунуться.

— Он ученый и такой умный. Везучая ты!

Я же думала о том, что Чжун Бу еще год учиться, то есть у нас будет не очень много времени до его возвращения в Японию, но беспокоило меня не только это.

Через несколько часов мы вернулись в Хадо. Дойдя до обычного нашего места на олле, мы с Ми Чжа распрощались. Я проследила за подругой взглядом, пока она не скрылась за углом, и побежала домой. В маленьком домике горела лампа — значит, бабушка еще не спит. Я заглянула к ней, и она жестом пригласила меня зайти. Я спросила, действительно ли меня выдают за Чжун Бу, и она кивнула.

— Но как его мать на такое согласилась? — изумилась я. — Я же служу ей вечным напоминанием о дочери, которую она потеряла.

— Это правда. Глядя на тебя, свекровь будет вспоминать ту трагедию, зато теперь ты поможешь ухаживать за Ю Ри.

— Ну да, пожалуй… — Не на это я надеялась.

Бабушка проигнорировала мое огорчение.

— Ну и потом, твоя мать была ближайшей подругой До Сэн. В твоем присутствии она станет ближе к твоей матери, это тоже хорошо.

— Но она же винит меня в том, что…

Бабушка снова не дала мне договорить.

— Что еще тебя беспокоит?

— Чжун Бу образованный.

— Да, я это обсуждала с До Сэн, — хмуро кивнула она. — Теперь ты поможешь платить за его обучение.