Дом архитектора, изюминка всего микрорайона, а по определению самого архитектора – и всего города украшение, сгорел. Новостные сводки деланно-тревожными голосами протараторили об отсутствии жертв, пожарные машины, лениво гудя, расползлись по своим сонным гаражам, а соседи вернулись к телевизорам и уютным кухням, где уже созрели вечерние сериалы.

  Но пожара без жертвы не бывает: например, Петр Олегович, тот самый архитектор, повредился в своем сердечно-сосудистом составе и разгорячился аж до нервного срыва. В стационаре городской больницы он до желтизны лица был прокапан и проколот, напичкан, восстановлен, успокоен и выдворен по типовому маршруту – больница, аптека, дом.

  Домом для них с женой теперь служила хижина, прикупленная когда-то Петром Олеговичем по случаю увлечения садовыми деревьями и ландшафтным дизайном, навыки которого он и оттачивал на этой неудобице, прилипшей к северной кромке города.

  В последние годы, однако ж, хозяин на дачу являлся редко, ибо, как говаривал он частенько, не давалась ему сельская жизнь с ее пылью, гниением органики и ордами мух и комаров, которые составляли целые многосложные цивилизации вокруг соседских коз, коров и их навоза во всех его разновидностях и сочетаниях.

  Правда сказать, если б заглядывал Петр Олегович внутрь себя, то заметил бы и другие преткновения. А именно, отталкивала его странноватая деревенская плотность населения, при которой телесно все живут друг от друга дальше, чем в городской застройке, а в душевном смысле – куда ближе и нагляднее городских.

  При такой общинности очень скоро деревенские узнавали новичков и знались с ними потом весь остаток жизни.

  И с каждым из односельчан нужно было поздороваться, даже если приветствие это больше походило на презрительный плевок. С каждым, если уж не повезло встретить кого из доброжелателей посреди улицы, нужно остановиться для беседы, порасспрашивать, да поотвечать. И таким заходом всякий сосед выведает из тебя все обо всем, да так, что почувствуешь себя будто насильно раздетым и выставленным на обозрение.

  А в конце такой беседы, мучительно долго, в несколько попыток, прощаясь, еще обременит тебя собеседник и бесполезными советами, напрочь лишенными какой-либо компетентности. Но с таким твердым видом исполненным достоинства, как будто советы эти – не рекомендация, а Великий наказ на все грядущие поколения твоих потомков.

  Ну а уж если оказать кому мелкую услугу, вроде одолжения лопаты (которую, кстати, никогда не вернут назад) или ненароком пугнуть курицу, которую хмурая и сварливая хозяйка пытается загнать обратно во двор, и тем самым как-бы невольно помочь соседям, то те, в приступах необъяснимой роднящей тяги, уж и вовсе набиваются на чай, несут свои пироги или обсиживают твою скамейку, готовые часами болтать ни о чем и считающие тебя чуть ли не своей вековечной родней.

  Но столь тесной близости с чужими людьми Петр Олегович не понимал, не желал и, честно сказать, не выносил. Потому и на работе, например, где он пользовался уважением и даже почтением, он держал назойливых и склонных к фамильярности сослуживцев на расстоянии, защищаясь напускной холодностью и равнодушием. Да и как иначе?

  Молодые, которые дипломы купили, а на работу в бюро устроились “за красивые глазки”, напирали с неистовой дерзостью, какая и стоящим специалистам была бы непозволительна. А все потому, что интриганы, хитрецы и корыстники, желающие пробраться повыше, и устроиться поуютнее. И чтоб все это за чужой счет.

  Вот и теперь, стоило Петру Олеговичу провалиться в вязкое месево болезни и беды, тут же нашли ему замену, сместили, понизили и усадили в крошечное кресло в кабинетике без окон. Выдающегося архитектора ткнули на выдачу глупых справок и выписок! Конечно, лицемерно прикрылись извечными лучшими побуждениями. Для него, де, так будет проще и легче с его-то пошатнувшимся здоровьем.

  Петр Олегович хорошо знал олуха, занявшего его должность, знал дерзкую хватку этого нового недоархитектора. И его профессиональную пустоту и нелепость.

  А потому Петр Олегович внутренне сник и снизился. На работе он был просто машинкой по выдаче бумажек, а дома – бездельным и неуспешным дачником, от которого теперь даже назойливые соседи шарахались, как мухи от дихлофоса. Не любили они бездельников.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.