Развлекая себя этой мыслью, архан направился в сторону Тайной Канцелярии. Там у него все еще имелась собственная пыточная, полностью защищенная магией от постороннего вторжения. Да и ни один палач не стал бы по собственной воле лезть туда, где королевская тень «спускает пар». Для Зиргрина это было самое безопасное место, где можно было оставить свою добычу. Парень не сомневался, что по поводу этого похищения поднимется немалый скандал. Ни чуть ни меньший, чем после побега большинства сильдов страны! До сих пор его защищало только наличие контролирующей формации. В глазах людей он просто никак не мог этого сделать, а потому был вне подозрений. Но если бы раба нашли — все могло раскрыться. И тогда эффект мог быть для него катастрофический. Королевская тень, частично преодолевшая заклятье? Убить немедленно!
В глазах людей, заполучившая свободу королевская тень — страшнейший кошмар из всех возможных. Даже Ренан был полностью уверен, что его телохранитель, получив свободу, немедленно начнет убивать, начав с него. Это было аксиомой. Королевские тени — кровожадные чудовища, которых нужно держать на короткой цепи. И именно из-за этого архан не посмел утащить мага в свои покои. Ренан довольно часто навещал его там. Если бы принц пожелал попасть к нему, Зиргрин никак не мог отказать, учитывая, что раньше он никогда этого не делал. Вот почему пыточная была для него наилучшим вариантом.
Затащив свою добычу в личную пыточную, архан запер двери на все засовы, активировав артефактную защиту. Ее установили здесь по инициативе местных заплечных дел мастеров. Они, конечно, были ко всему привычны, но вопли жертв королевской тени часто не прекращались на протяжении многих дней. Умение удерживать в сознании пытаемого на протяжении столь долгого времени само по себе было пугающим. А истошные крики заставляли вздрагивать даже самых привычных к чужим страданиям людей. И дело было вовсе не в сопереживании чужим мучениям. Дело было в страхе перед тем, кто их причинял. Палачи боялись Зиргрина. Они не хотели слушать вопли именно его жертв, потому что они пробуждали в них глубинный звериный страх.
Парень прекрасно все это осознавал и не стал возражать против того, что его личную пыточную отсекут от окружающего мира. Это даже было ему на руку, давая больше личного пространства.
Архан небрежно сбросил на пыточный стол темного мага, после чего распорол одеяло острым кинжалом. Он не хотел, чтобы кто-то определил, кого именно нес телохранитель Ренана, поэтому замотал раба очень качественно, так что проще было разрезать одеяло.
Взгляд извлеченного из свертка мага выражал всю степень его охренения от произошедшего. А когда он увидел, кто именно его похитил — шок в глазах сменился ужасом. Каким-то образом он попал в когти королевской тени. Самый страшный кошмар для любого мага. Не укрылось от раба и то, где именно он находился. Не трудно было догадаться, что будет ожидать его в дальнейшем. Он понятия не имел, как именно стал теперь принадлежать этому чудовищу, но это определенно было катастрофой!
Зиргрин, тем временем, отбросил ставшее ненужным одеяло, после чего стал методично пристегивать мага к пыточному столу, намертво фиксируя его в неподвижном состоянии. Особое внимание архан уделил голове, здесь крепежи были наиболее жесткими. Рабский ошейник не позволял гарадатцу сопротивляться. Он мог только с ужасом наблюдать за происходящим в ожидании своей участи.
Его мучитель, тем временем, снял со стены металлический расширитель рта, используемый для удаления языка. Попытавшемуся было сжать зубы магу он воткнул деревянную артефактную лопатку в рот, легко разжав ею челюсти. Сопротивление было бесполезным. Зафиксировав открытый рот своей жертвы, Зиргрин внимательно изучил обрубок языка. К его радости, удаление было сделано «как попало». Рабу оставили довольно крупный обрубок. Резким движением он удивительно точно срезал с обрубка участок с нанесенными магическими рунами и блокатором магии, после чего немедленно залил рану собственным концентрированным регенерирующим ядом. Этого, по его расчетам, должно было хватить, чтобы язык восстановился даже вопреки остаткам блокирующей регенерацию формации. Немного понаблюдав за начавшимся процессом, он удовлетворенно отстранился от мага, все также методично начав его отстегивать от пыточного стола. Глаза мага были широко распахнуты. Он не понимал, что с ним делал личный палач Ренана. В любом случае, его, казалось, не собираются пытать прямо сейчас.
Зиргрин пристегнул свою добычу к свисавшим с потолка кандалам, подвесив того в полуметре над полом. Никаких послаблений он ему давать не собирался. На ноги рабу он нацепил кандалы, блокирующие магию. Даже в ошейнике он ни грамма не верил этому человеку. Его не сломали наказатели. Глупо было думать, что, оказавшись в непонятной для себя и отчаянной ситуации, маг не попытается найти несколько способов усложнить жизнь своему похитителю. Закончив с этим, архан покинул пыточную, заперев ее на магический замок. В Керме вряд ли найдется идиот, готовый попытаться его взломать. После этого королевский телохранитель отправился к себе. Ренан уже скоро должен был проснуться. Архану хотелось успеть поспать хотя бы пару часов до этого светлого момента.
Весь последующий день раб провисел на цепях, обреченно размышляя о своем мрачном будущем. Практически сразу после ухода королевской тени у него во рту начался просто невыносимый зуд. Он был так силен, что маг невольно задергался, не в силах это терпеть. Вначале он полагал, что это было начало пыток, своеобразные разогрев. Однако к середине дня гарадатец изумленно замер. Язык отрастал. Сейчас он это точно смог определить. Мужчина понятия не имел, как на это реагировать. С одной стороны, он ощущал радость, но с другой… не понимал, зачем его пленитель это сделал. Так или иначе, раб решительно успокоился, заняв выжидательную позицию.
Следующей ночью Зиргрин вернулся в пыточную. Он подошел к висевшему в цепях рабу и с силой схватил его за подбородок, вынуждая открыть рот. Маг не противился. За время своего рабства он пережил немало унижений, по сравнению с которыми его текущее положение даже можно было назвать сносным. Архан внимательно осмотрел отрастающий обрубок. Такими темпами уже следующей ночью раб сможет говорить. Это его обрадовало. Настроение поднялось. Зиргрин открыл кандалы своего пленника, позволив ему кулем свалиться на землю, после чего достал из пространственного артефакта, подаренного ему когда-то Ренаном, предусмотрительно прихваченный с собой с кухни большой кусок жареного мяса, еще горячий каравай хлеба и две фляги, в одной из которых была вода, а во второй — вино.
Раб с недоверием уставился на все это, не решаясь попробовать. Мясо и вино? Даже считаясь элитным телохранителем-магом, он не получал этого! Почему Призрачный Пес делал все это? Маг, разумеется, слышал об этой Тени. Этот парень был самым кровавым убийцей в истории Керма, одновременно с этим каким-то непостижимым образом заслужившим любовь и уважение простого народа!
Начавший терять терпение Зиргрин решил кормить раба насильно, если тот отказывался от пищи. К счастью, маг вовремя сообразил, что у него в принципе нет выбора в данном вопросе, так что принялся с жадностью поглощать еду, по-звериному вгрызаясь в мясо. Архан, увидев это зрелище, решил сжалиться, протянув рабу кинжал. Это не был один из его личных артефактов, такой кинжал бы только навредил чужой руке. Обычный трофей, снятый с трупа одного из убитых им людей. Гарадатец не стал в очередной раз задумываться над тем, что ему доверили нож. В конце концов, что он мог сделать тренированному чудовищу, внимательно следившему за каждым его движением? Нарезав мясо, раб продолжил свою трапезу. Зиргрин дождался, когда он закончит, после чего вновь подвесил его на все тех же цепях и ушел. Осознав, что его и в этот раз пытать не будут, маг почувствовал облегчение. Но одновременно с этим его все сильнее мучал вопрос о том, что происходит.
Следующей ночью все в точности повторилось. Зиргрин вошел в пыточную, проверил язык своего пленника, убедившись, что он завершил регенерацию, после чего отстегнул и снова выложил перед ним еду и питье.
