Принцесса фыркнула:

– Представляю, как это будет выглядеть!

Я пожал плечами – как говорят, на вкус и цвет…

По дороге в свои покои встретил Ульха и сообщил ему, что мне надо завтра переговорить с каменщиком, если такой есть в замке. Оказалось, что есть, и не один. Тем лучше.

Придя, сразу лег спать – что-то писать или чертить при тех светильниках, что тут есть, бесполезно, проще раньше встать и все сделать.

Среди ночи что-то мягкое и теплое толкалось и лезло мне под бок. Я подвинулся и обнял это что-то, решив разбираться со всем утром. Уже вошло в привычку просыпаться с первыми лучами солнца, вот и сегодня солнце только собирается всходить, а я уже проснулся.

Открыв глаза, увидел спутанную копну каштановых волос рядом на подушке. Осторожно сполз с кровати, чтобы не потревожить Ильми, и, ступая на цыпочках, пробрался в кабинет. Уже там надел штаны и, натянув на ноги сапоги, спустился вниз, отправившись на разминку. Сегодня уже не стал никого удивлять и впечатлять, а просто разогрел мышцы, поработал с мечом и провел схватку с воображаемым противником. Затем обмылся у бочки с водой и вернулся в покои.

Ильми уже ушла, и я сел чертить печь для выплавки стекла, отдельно на листе набросав состав и пропорции ингредиентов. Провозился не один час, но сделал. Отдельно нарисовал меха, приводимые в движение парой лошадей.

Теперь надо позавтракать и отправить Ларта в город, дав ему список требуемого – думаю, справится. Завтракал, даже не поняв вкуса того, чем кормили, витал в своих мыслях и только в конце обратил внимание, что нет Ильми.

– А почему нет маркизы? – спросил у присутствующих, но все пожимали плечами.

Ладно, зайдем проведаем, правда, ее покои на следующем этаже, ну да ничего. Ильми лежала на кровати, глаза были красные, по всей вероятности, она плакала.

– Солнышко, ты почему не пришла на завтрак?

– Я тебе уже не нужна, ты даже утром сбежал, не захотев со мной поговорить.

– Ильми, ну что ты такое говоришь, ты же видишь, насколько я занят, дай мне немного времени разобраться с делами.

Я погладил Ильми по голове и поцеловал в губы.

– Я написала и отправила родителям письмо, скоро за мной приедут, – пробормотала Ильми и отвернулась к стенке. Я растерялся – просто забыл, что мы друг другу никто, что она когда-то уйдет строить свою жизнь, а я просто эпизод на ее жизненном пути. Мне тоже стало как-то обидно: могла бы и посоветоваться. А с другой стороны, она прекрасно понимает, что за принцессой идет охота и рано или поздно, а скорей всего рано, на замок нападут. Нападет какой-нибудь сосед, барон, граф – да не суть важно, – по совершенно надуманной причине. И находиться рядом с принцессой, да и со мной – это заведомая смерть. Все правильно, и все равно обидно.

– Ну что же, тебе видней, как поступать, – с этими словами я повернулся и вышел из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь.

Настроение было испорчено, на душе было тоскливо. Шел и все пытался себя успокоить и утешить. Перед моим кабинетом уже собралась толпа жаждущих со мной пообщаться.

– Так, – оглядел я собравшихся, – первый Ларт, остальных буду вызывать. Стен, позови мне Гюнтера, бегом!

И прошел в кабинет.

– Слушай, Ларт, вот тебе три золотых, возьмешь Ивара и повозку, а также на всякий случай пару дружинников. Первое, что тебе надо поискать – олово, нужны килограммов сто – сто пятьдесят, второе – серная, соляная, азотная кислоты, каждой по двадцать литров. Но все это должны привезти сами купцы, у которых ты это закупишь. Ты должен найти еще серу, и селитру, берешь все, сколько будет. И закажи себе инструмент, такой как был у тебя. Заказывай все что сочтешь нужным. Дашь задаток, остальное по выполнении заказа.

Тут в дверь заглянул Гюнтер.

– Давай входи и слушай, с этим парнем отправишь двух своих ребят, как охрану, ну и что-то подсказать или помочь. В общем всё, отправляйтесь.

Ларт вышел, а Гюнтер задержался.

– Господин граф, разрешите вопрос?

– Слушаю, – посмотрел я на Гюнтера.

– Вы не могли бы немного подучить нас с мечом? Просто мы никогда не видели таких приемов, как у вас.

Я подумал немного.

– Хорошо, только заниматься пока будем вечером. Утром и днем просто мне будет некогда.

Гюнтер поклонился и вышел. Следующими я запустил каменщиков. Вошли четыре аккуратно одетых мужика и, поклонившись, застыли у двери.

– Так, ну и чего вы там встали, а ну давайте подходите поближе к столу. – И, показав то, на что убил все утро, я поинтересовался: – Такое сможете сделать?

Каменщики долго разглядывали рисунок, чесали затылки, потом один сказал:

– Да чего ж не сделать, и кирпич на енто даже есть. Еще маркиз наш хотел новую печь для меди делать, и кирпич приготовили, а потом он возьми и помри, – и каменщик развел руками.

– Ладно, мужики, берите чертеж, хорошенько разберитесь с ним и подождите меня на улице, сейчас я с остальными разберусь, и мы глянем на кирпич и на место, где я это хочу поставить.

Потом поговорил с Ульхом, принял опись имущества на складах в подвале и дал указание отпустить кузницам бронзы на втулки скольжения по требованию.

Ну, первый поток разгреб, вернее, почти разгреб. Спустился во двор замка и услышал визг и крики детей. У меня прямо сердце замерло: я вспомнил, что сегодня Ивар должен был выпустить во двор котов. Но, посмотрев в направлении криков, успокоился – там все бегали и верещали, непонятно было, кто за кем гонялся, но довольной была и та и другая сторона.

Подойдя к каменщикам, предложил показать мне кирпич.

– Господин граф, а это правда тарги? – спросил один из них.

– Правда, – ответил я. – Они еще маленькие, им всего пара месяцев, и они такие же дети, как и те, которые прыгают вокруг них. И можете не бояться: даже когда тарги вырастут, они никогда не тронут ни детей, ни взрослых, с которыми вместе жили и росли. Нет, они не станут домашними и ручными, но тем, кто живет в замке, можно не опасаться.

– Ничего себе маленькие, – проговорил каменщик.

Тарги уже были ростом с небольшую собаку, за последнее время неплохо подросли…

Кирпич оказался отличным, ровным и хорошо обожжённым; прикинув количество, я понял, что хватить должно с лихвой. Прошли на место, отведенное мной под стекольный цех, походили, посмотрели, определились с оплатой и решили, что пока будет сохнуть печь, нужно будет возвести вокруг нее стены из камня и накрыть крышей. Расстались вполне довольные друг другом.

Глава восемнадцатая

Улих Орбан уже несколько дней наблюдал за замком. Ворота замка были постоянно закрыты, и все пользовались калиткой, лишь изредка через ворота выпускались всадники и повозки и тут же их опять закрывали. Но это не волновало Улиха, он не собирался посещать замок ни через ворота, ни через калитку. Для него и тех, кто пришел сюда с ним, вполне по силам забраться и через стену.

Вот и наблюдал один из лучших убийц Шандорского ордена за несением службы охраной замка и расположением постов. Пусть и есть у него не только полное описание того, как несется служба, но и чертеж внутреннего устройства замка, с расположением комнат и покоев, который почти добровольно дал один из бывших дружинников. Улих никогда не доверялся словам посторонних и предпочитал перепроверять все самостоятельно, но все совпадало со словами бывшего сержанта дружины.

Вернувшись к месту стоянки, Улих собрал всех и приказал готовиться ночью нанести визит. Сам забрался под полог и решил выспаться перед походом в замок. Отца своего Улих не знал, мать жила с отчимом – угрюмым, неразговорчивым мужиком, который в пьяном виде часто гонял и бил их обоих. В десять лет, когда мать умерла, отчим выгнал его на улицу, отказавшись кормить. Вечно голодный, с не проходившими синяками и кровоподтеками, он постепенно превращался в волчонка.

И кто знает, как сложилась бы его судьба, если бы однажды его, избитого и полуживого, не подобрал один из братьев ордена. Потом были годы учебы, здесь тоже били и за нерадивость и лень в учебе, и просто в учебных схватках с такими же, как он, послушниками ордена, но зато ушел в прошлое голод.