– Граф, расскажите нам что-нибудь.

Я сделал вид, что задумался.

– Что же вам рассказать? Ну хорошо, слушайте, только рассказ этот длинный, в один день не уложится.

И я стал пересказывать им «Трех мушкетеров». Шпага и верный конь, интриги и безграничная любовь, и честь, которая превыше всего… По мере моего рассказа стали подтягиваться конники, которые и расположились от нас всего в десятке метров, тишина стояла такая, что слышно было лишь, как потрескивает костер.

Когда мой голос начал хрипеть, кто-то сунул мне в руки фляжку, в ней было отличное вино. «Ничего себе конники живут!» – подумал я и оглянулся. Каково же было мое удивление, когда я увидел того, кто мне дал флягу – это была принцесса. Я благодарно кивнул и получил в ответ застенчивую улыбку. Как ни хотелось мне растянуть этот рассказ на пару дней, но не получилось: с одной стороны наседала Ильми, с другой – принцесса, пришлось рассказать все.

Утром на удивление встал бодрый, хоть и спал всего часа три, провел небольшую разминку и, хлебнув отвара, пошел проверять свой караван. Все вроде бы было нормально, и мы тронулись в путь.

Вслед за нами отправились и конники Дамора. Так мы и двигались – впереди кареты, затем повозка и только потом всадники. Наш караван шел чуть сбоку, на расстоянии пятидесяти метров от дороги. Через некоторое время со мной поравнялся Дамор.

– Граф, у вас просто великолепные рассказы, и вы сами неподражаемый рассказчик, – начал он. – Вы не думали записать это все на бумаге?

Я пожал плечами.

– А зачем?

– Ну как же, граф, вот вы рассказали, я знаю, баронесса знает, ну еще несколько человек, а ведь остальным тоже было бы интересно узнать. Это нельзя прятать! Если это прятать от людей, это же преступление!

Я посмотрел на собеседника. Дамор раскраснелся, видно было, что он взволнован.

– Я вчера беседовал с баронессой, – продолжал он. – Она сказала, что у вас есть еще очень красивые и необычные истории. У меня не много денег, но король обещал помочь, если я выполню одно дело. Правда, я его готов выполнить просто так. Но если все получится, могу ссудить вам денег, вы наймете писцов и надиктуете им свои истории.

Я улыбнулся.

– Спасибо вам, Дамор де Мирион, я серьезно подумаю над вашим предложением.

А что, можно подумать над этим, печатный станок соорудить не проблема, хорошо бы начать печатать книги. Мне не нужна чужая слава – можно написать, допустим, историю древних времен, до Большой войны. Точно, так и сделаю, дайте только время и живым остаться, в путешествии с принцессой. Вечером ко мне снова подошел баронет и попросил совета.

– Граф, скажите, не будет ли глупо с моей стороны предложить баронессе руку и сердце?

Я задумался.

– Дамор, вам нравится баронесса?

– Граф, увидев ее, я потерял голову, покой и сон. А после разговора с ней я одержим мыслью назвать ее своей женой.

– Давайте сделаем так: я поговорю с баронессой о вас с нею. И если она будет не против, то завтра, когда прибудем в замок, вы торжественно, с цветами, попросите ее руки. Ну как?

– Граф, спасибо вам, – поклонился Дамор.

Недолго думая, я подошел к баронессе, о чем-то беседующей с Ильми и принцессой, и попросил уделить мне минуту для разговора. Видно было, что у баронессы прекрасное настроение, и, если честно, я боялся его испортить – а вдруг у нее другие планы.

– Баронесса, можно вам задать вопрос? Но ответ на него нужен честный.

Та закивала головой, внимательно глядя на меня.

– Ольми, вам нравится баронет Дамор?

Она покраснела и опустила голову.

– Зачем вам это, граф? – ответила она вопросом на вопрос.

– Видите ли, в чем дело, буквально несколько минут назад Дамор признался мне, что не может без вас жить, он хотел сделать вам предложение и попросить вашей руки. Но я предложил выяснить ваше отношение к нему, ведь вашего отказа он может и не вынести.

Ольма стояла красная и нервно комкала в руках платочек.

– Мне тоже понравился баронет, и если он сделает мне предложение, то я не откажу ему, – сказав это, она прижала руки к пылающим щекам.

– Тогда сделаем так…

И я повторил все, что говорил Дамору, добавив, что так как у нее нет родителей, то я хотел бы выступить братом с ее стороны во время обручения.

– Ой, спасибо, граф!

И она прямо запрыгала от переполняющих ее чувств. Проводив ее, я кивнул Дамору, который слонялся невдалеке, и, рассказав ему все, что выяснил, услышал в ответ огромную благодарность и заверения в вечной дружбе. Вот я уже и свахой заделался. Вечер прошел как обычно: костер, и моя новая история про аленький цветок. Народ, не избалованный устным творчеством, принимал все на ура – будь то сказка или история любви, хотя сказки ведь тоже были о любви.

На следующий день, когда солнце перевалило на вторую половину дня, на горизонте показался замок маркизы, вернее, теперь мой. Еще пара часов дороги, и мы въехали в ворота замка. Ну что сказать, первое впечатление, конечно, неплохое: чисто, площадь и дорожки вымощены камнем, перед воротами тоже метров тридцать уложено, чтобы в непогоду грязь не тащить в замок. Все сделано добротно. Что плохо – узкие окна-бойницы лишь кое-где забраны слюдой, а остальные в непогоду закрывались деревянными ставнями, и помещение освещалось или факелами, или свечами. Ладно, стекло сварим, не беда. Скорей бы уже разделаться с обязанностями и приступить хоть к каким-то делам руками. Как мне надоело это путешествие!

Слуги и служанки носились по замку, расселяя приезжих и готовя небольшой пир по случаю возвращения хозяйки. Они еще не знают, что хозяин сменился, хотя на них это ведь никак не отразится.

Часа через четыре, когда все привели себя в порядок и разложили вещи, позвали к ужину. В просторном зале собрали всех слуг и дружинников, которые оставались в замке, и маркиза рассказала, что теперь опасности нет и люди барона не посмеют нападать на земли маркизата. А потом взяла меня за руку и вывела вперед.

– Вот ваш новый хозяин, кентийский принц Алекс тан эль Зорга.

Народ зашушукался. Я поднял руку, призывая к тишине.

– Никто не должен переживать, все остается как прежде, и ничего меняться не будет, по крайней мере сейчас. Кроме того, госпожа Ильми пока поживет какое-то время здесь, пока я не войду в курс дела. Единственная просьба к тем, кто получил деньги от барона Ваши, уйти спокойно и сдать полученное оружие и броню.

Вперед вышел дружинник с седыми усами.

– Принц, все, кто получал деньги от барона, уехали с маркизой и, я смотрю, не вернулись. Здесь только те, кто предан маркизе.

– Как вас зовут? – обратился я к говорившему.

– Гюнтер, ваше высочество, – ответил он, кланяясь в очередной раз.

– Гюнтер и все остальные, прошу называть меня граф, – сказал. – Если у кого есть какие-то вопросы, прошу задавать.

Вопросов не было. И тут во дворе раздался звук трубы.

– Все по местам, по местам! Мажордом! Где мажордом? Встретить гостей.

Все были предупреждены и ждали Дамора де Мириона. В залу ввалился Дамор с огромным букетом полевых цветов. Он прошествовал к замершей от радости баронессе, по бокам от него шли два его сержанта. Баронет встал на одно колено, рассыпал цветы у ее ног и торжественно произнес:

– Ольма де Тирьен, я, барон Дамор де Мирион, отдаю в ваши руки свое сердце, а в ответ прошу вашей руки.

Ольма чуть замешкалась, но потом произнесла:

– Я, Ольма де Тирьен, принимаю ваше сердце, барон Дамор де Мирион, и располагаю его рядом со своим. И пусть они бьются вместе, а если суждено остановиться одному, то пусть и второе замрет. А в ответ отдаю вам свою руку и всю себя.

Все, кто присутствовал в комнате, закричали здравицы, забулькало вино в бокалах. В присутствии свидетелей произошла помолвка, теперь через какое-то время, но не ранее трех месяцев будет проведен обряд в храме, и будущие муж и жена обменяются браслетами. А сегодня можно выпить и поздравить тех, кто решил создать семью, и пожелать им не рассориться в эти три месяца.