Он вначале не понял, а потом принялся так хохотать, что даже секретарь заглянул в двери.

– Какое странное словосочетание – «заехала в глаз», – смеясь, приговаривал он.

Ну, пришлось, раз такое дело, и анекдот про бабашку с ружьем… вернее, с арбалетом, рассказать. Тут он уже просто хрюкал и вытирал слезы. Принесли бумаги, начальник канцелярии лично проверил каждую запятую и подписал.

– Сегодня я попытаюсь дать их на подпись королю, и завтра сможете вступать в права владельца, – все еще улыбаясь, сказал де Либер. – Я очень рад был знакомству с вами, принц. Помимо того, что вы прекрасный воин, вы еще великолепный шутник и отличный собеседник.

И мы раскланялись. Не успели мы сесть в карету, как маркиза, приняв грозный вид и уперев руки в бока, произнесла:

– Чего я еще про тебя не знаю, принц, признавайся!

У меня было прекрасное настроение, и я решил и дальше подурачиться.

– Ну не знаю, – развел я руками, – говорят, что я отличный любовник. – И посмотрел на Ильми.

Она, бедная, прямо заикаться начала.

– Кто это говорит? – наконец справилась она с собой.

– Да так, одна знакомая маркиза, – произнес я с задумчивым видом.

– Ах ты ж… кентиец, – стукнула она меня кулачком и рассмеялась. – А что еще?

– Ну, еще у меня есть три тарга, правда, пока маленьких.

– А маленького дракона у тебя нет?

Я развел руками.

– Пока нет, но я подумаю над этим вопросом.

Вот так мы и ехали, шутили, смеялись. Молодые, полные сил, перед которыми лежал целый мир – казалось, протяни руку и стань его властелином. Но кому это надо – вешать себе на шею такое ярмо!

Когда карета остановилась, маркиза поправила шляпку и прическу, которые немного сбились, когда мы целовались, и, опираясь на мою руку, важно вышла из кареты. Первым мне попался Ивар.

– Как дела, как рука? – поинтересовался я.

Ивар заулыбался и показал, что обе руки работают и все хорошо.

– Тогда принеси котов в мою комнату и кусок мяса на кухне возьми.

Поднявшись к себе, я переоделся в одежду попроще и постучался к маркизе.

– Ильми, возьми детей и приходи ко мне в комнату.

Увидев котят тарга, Ильми проговорила:

– А я думала, ты шутишь.

Только начали веселиться, как в дверь постучали. Открыв, я увидел на пороге офицера.

– Алекс тан эль Зорга? – спросил он.

– Да, это я.

– Вам пакет, – и он, протянув мне пакет, козырнул и повернувшись удалился. Закрыв дверь, я вскрыл пакет, на листе неплохой бумаги было написано:

«Ваше Высочество, прошу Вас посетить меня завтра в полдень. Король Торвала Данис тан де Брюлот».

Снова траты, ведь не пойду же я к королю в чем попало!

Вот прям заколдованная игра – только начну с котятами возиться, как кто-то приходит и отрывает. Показав маркизе приглашение, я попросил ее совета, как быть, та, осмотрев меня, скривилась и, махнув рукой, сказала, что уже ничего не исправить.

– Как так? – растерялся я. – Почему?

И тут эта чертовка захохотала и прыгнула мне на шею.

– Ну почему, скажи, ты, такой огромный и сильный мужчина, бываешь таким беззащитным и доверчивым? – И принялась целовать меня.

Потом попросила ее опустить и сказала, что мы едем к портным, она лишь накинет плащ. К портным поехали на соседнюю улицу. Маркиза меня уверила, что тут пошьют не хуже, чем в центре, но цены на порядок ниже. В мастерской никого не было, лишь за стойкой сидел и дремал старик с лысиной на макушке.

– Мастер Рино, к вам можно? – спросила маркиза в пространство.

Старик встрепенулся и, увидев Ильми, радостно заулыбался.

– Маркиза, как я рад, что вы не забываете старика! Что изволите в этот раз?

– Мастер Рино, мне надо пошить камзол на этого молодого человека, притом пошить надо до завтра, так как он приглашен на прием к королю.

– Так, так, так, – бегая вокруг меня, тараторил старик. – Что бы вы хотели, молодой человек?

– Ну, не знаю, – ответил я. – Можете мне дать лист бумаги и чернила?

Старик удивился, но промолчал, полез за стойку и достал писчие принадлежности. Я вынул из кармана ручку и принялся рисовать сюртук морского офицера времен Александра Второго. Со стоячим воротником, с большими бортами, подшитыми красным шелком, двумя рядами медных пуговиц и накладными карманами с клапанами. По воротнику и обшлагам шло шитье золотой нитью. Такие же брюки, только зауженные книзу, чтобы легче было надевать сапоги. Нарисовав все в нескольких проекциях и дав рассмотреть мастеру, я спросил, сможет он такое пошить. Тот долго крутил головой.

– Да такое никто не шьет, – уверял он меня, – меня же засмеют! А какой материал пойдет сюда? – спросил он.

– Черный, – ответил я, – а подкладка из красного шелка.

Старик снова хмыкал, крутил головой, но потом вдруг заорал:

– А ну, кто там свободный? Давайте сюда!

Из находящегося за конторкой помещения выскочило несколько человек, старик махнул в мою сторону рукой:

– Снимите мерки.

И началось: меня крутили и тянули в разные стороны, мерили веревочками и что-то писали на клочках бумаги.

– Мне еще нужна белая шелковая рубашка, – проговорил я.

Старик снова махнул рукой.

– Будет тебе рубашка.

Наконец все закончилось.

– Завтра, не раньше десятой склянки, – проговорил Рино, и мы покинули мастерскую.

Тут же рядом зашли к сапожнику – к счастью, сапоги на меня были, оставалось только чуть доточить голенище. Подождав с полчаса, я оплатил и забрал сапоги, решив: удивлять так удивлять.

– Ильми, а далеко ли здесь кузнецы?

– Нет, вообще-то, а тебе зачем? – заинтересовалась она.

Я с испуганным видом глянул по сторонам и, нагнувшись к самому ушку маркизы, прошептал, что это страшная тайна – тот, кто ее узнает, навсегда становится кентийским рабом и прислужником. Я глубоко ошибался: Ильми, даже не глянув на меня, согласно закивала головой.

– Я согласна. Я буду рабой – только твоей и ничьей другой.

– Да, – проговорил я, – шутка не удалась.

– Так это что, шутка была? Да я тебе сейчас! Да ты знаешь, кто ты такой?!

И она отвернулась. Потом помолчала и сказала:

– Давай пройдемся, тут рядом.

И мы прошлись, это и вправду оказалось рядом. У кузнеца я попросил сделать мне две подковки и прикрепить их к каблуку.

Весь вечер Ильми была какая-то задумчивая и тихая. А ночью отдавалась с небывалой страстью, так что утром я проснулся немного не выспавшийся. К мастеру Рино мы явились после десятой склянки, и все уже было готово. Я примерил сюртук – он сидел как влитой. Притащили отполированный медный лист, заменяющий зеркало, я полюбовался собой и остался доволен. Старик чесал плешь и приговаривал:

– А в этом что-то есть!

Во дворец я тоже прибыл вовремя, ну разве чуть раньше: все-таки пока дойду, пока примут, запас времени нужен. Народ останавливался и смотрел на мой необычный наряд, да и цокот каблуков тоже был тут необычен. В приемной меня уже ждали, и только я вошел, тут же сообщили, что уже пора. За дверью кто-то проорал:

– Принц королевства Кентия и граф по рождению Алекс тан эль Зорга!

Двери распахнулись, и я вошел. В большом зале было несколько человек, на троне сидел молодой парень лет двадцати пяти – тридцати и с интересом смотрел на меня. Я чуть ли не строевым шагом промаршировал к трону, не доходя метров трех, остановился и сам представился:

– Алекс тан эль Зорга. – Резко прижал подбородок к груди и так же резко поднял голову, глядя в глаза королю и при этом щелкнув каблуками. – Честь имею.

Король поднялся с трона, подошел ко мне и начал обходить по кругу.

– Вот, вот как должен выглядеть дворянин! А то нацепляют на себя кружев, как дамы, и думают, что это красиво! Разве красиво уподобляться женщине? Оставьте нас одних.

И, взяв меня за руку, он подвел к небольшому столику с креслами по обе стороны. Расселись, король налил и мне и себе вина и чуть приподнял бокал. Выпили.

– Я слышал, что ты купил маркизат в моем королевстве, – чуть помолчав, сказал король.