А как интересно реагировали слушатели на происходящие действия! Когда я дошел до того момента, когда все собираются на бал, а падчерицу оставляют дома и заставляют делать бесполезную работу, высыпав и перемешав разное зерно, я увидел, как Ларт сжал кулаки и нахмурился, баронесса побледнела, принцесса прижала ладошки к груди и смотрела на меня широко открытыми глазами, а у Унги по щекам катились слезы. И какое облегчение и радость скользили по их лицам, когда появилась крестная Золушки и отправила ее на бал! Боже мой, ну это же дети, настоящие дети, зря я им вчера рассказывал о Ромео и Джульетте – надо было со сказок начинать! А когда по сказке принц осматривал сестер и не узнал в Золушке ту, в которую влюбился, принцесса не выдержала.

– Граф, ну как так может быть, он что, слепой?! – в сердцах выпалила она.

Я развел руками – мол, я тут ни при чем.

Но вот все и закончилось, счастливые влюбленные играют свадьбу, король и королева счастливы вместе с сыном и невесткой, и только мачеха и бывшие сестры Золушки, покидая королевство, расстроены и злы. На лицах моих слушателей появились радостные и мечтательные улыбки.

* * *

Завтра под вечер мы начнем пересекать степь. Ларт нашел сегодня брод, я проверил – глубина по брюхо лошадям, можно и ног не замочить. Сегодня, пока коптилась рыба, сварил крутой бульон, из которого завтра с утра приготовим густую похлебку. А мясо будем есть в пути на ходу или среди ночи, так как придется все равно остановиться часа на два, чтобы дать отдых коням. Все отдохнули, и очень бы хотелось, чтобы мы выдержали переход и во время него не произошло неприятностей. Не наткнуться бы на семью степных львов или ватагу степняков – тут неизвестно, что хуже, – да и выдержать нужное направление та еще задача!

Постепенно лагерь успокаивался и засыпал. Ларт уже заступил на пост, проверил коней, подкинул в костер сушняка и уселся спиной к костру, слушая ночь. Утро наступило пасмурное и принесло небольшую свежесть: наверное, где-то прошли дожди. Это меня не обрадовало, если дожди затянутся, то передвигаться по степи будет сплошной мукой. Степь раскиснет, лошади будут постоянно оскальзываться, могут и сухожилия растянуть. Да и всадникам достанется, будут все мокрые и в грязи.

Если дождь днем пойдет, придется отложить выезд. Но постепенно погода налаживалась к обеду, тучи начали рваться, и стало проглядывать солнышко. Чем дальше, тем больше – к моменту выезда разъяснилось почти совсем. Все были собраны и готовы к очередному походу.

Глава одиннадцатая

Выехали, когда до захода солнца оставалось часа два, миновали реку и начали двигаться под углом к ее руслу, придерживаясь примерного направления на королевство Торвал. Удивительно, но на этом берегу степь желто-коричневого цвета от пожухлой выгоревшей травы, лишь кое-где мелькали бледно-зеленые кустики, а та сторона была сплошным буйством зелени, подступающей к самому берегу. Почему был такой разительный контраст, я не мог понять.

Поначалу все шло хорошо, и я даже успокоился. Часа в два ночи остановились, Ларт насыпал в торбы овса и дал лошадям. Так как торб было всего три, кормили лошадей по очереди. Так же и поили из моего котелка, наливая воду из бурдюка. Сами пожевали холодного вареного мяса и запили травяным отваром, в который я добавил укрепляющего настоя. Пили из одной кружки, воду берегли для лошадей, поэтому кружку даже не споласкивали. Принцесса сказала, чтобы я поил всех остальных, а она напьется последней.

Когда я подошел к ней с полной кружкой, она, взяв кружку, второй рукой ухватилась за меня и так держалась, пока пила. Затем отдала кружку, но еще какое-то время держалась за меня.

– Спасибо, – негромко проговорила и отошла к своему коню.

Постепенно ночь становилась все темней, тучи затягивали небо, луна и звезды скрылись в них, и мрак становился все сильней. Немного отдохнув и дав отдохнуть коням, снова двинулись в путь. В той стороне, куда мы двигались, начали полыхать зарницы и слышались раскаты грома. Подул резкий ветер и стал бросать нам в лицо пыль и мелкий мусор, затем начал накрапывать дождь. Буквально через несколько минут он лил как из ведра, гремел гром и сверкали молнии.

Лошади стали дико ржать и нервно себя вести. Струи дождя больно секли открытые участки тела, при кратковременных вспышках молний я ясно видел очень испуганные лица девушек.

– Все ко мне! – заорал я, стараясь переорать шум ливня и грохот грома, схватив повод коня принцессы, а другой рукой повод коня баронессы.

Вот кому я доверял, то это Ветерку: когда конь баронессы начал ржать и мотать головой, Ветерок цапнул его зубами за холку и всхрапнул, этого хватило, чтобы тот сразу успокоился. Подтянулись Ларт и Унга, выражение лиц их тоже не внушало спокойствия: Унгу била крупная дрожь, а Ларт хоть и крепился, но было заметно, что он тоже испуган. Так мы и стояли все вместе, пока дождь не закончился. Хорошо, что шел он не более часа, но зато и этого хватило, чтобы испугать коней и женщин, да и коты, слышу, разоряются. Все мокрые насквозь, прямо текло, а мы с Лартом еще и в кольчугах – завтра точно заржавеем. Надо срочно переодеться в сухую одежду – если вдруг кто-то из женщин простынет и заболеет, что я с ними буду делать?

Когда я увидел, что мы можем попасть под дождь, у меня, к счастью, хватило ума уложить одежду женщин в кожаный мешок, где находился сундучок с регалиями. Нашей с Лартом одежде там не хватило места.

Когда все успокоилось и дождь перестал, я обратился к принцессе, которая находилась на расстоянии вытянутой руки.

– Ваше высочество, вам и вашим спутницам надо переодеться в сухое, иначе можно заболеть.

– Граф, как вы себе это представляете? Как переодеться, стоя по колено в грязи?

– Ваше высочество, я сейчас подготовлю место для переодевания, а мы с Лартом отъедем в сторону, сейчас темно и вам нечего опасаться нескромных взглядов. Когда переоденетесь, позовете, я все уберу.

Взяв полотно, которое служило палаткой, я сложил его в несколько рядов и расстелил, достал сверток с одеждой и, положив на полотно, сказал, что все готово. Сами с Лартом отъехали метров на двадцать, и я приказал Лару, чтобы он выжал одежду и только потом ее надел, сам поступил так же. Сняв кольчугу и поддоспешник, тщательно отжал его, потом рубашку и тут вспомнил, что у меня в сумках лежит рубашка, которую стирала Арма. Достал и надел ее. Решил остаться в ней – пока ночь, остальное пусть подсохнет, – упрятал кольчугу и услышал, как меня зовут.

* * *

Дождей не было уже давно, и степь жадно впитала в себя воду, поэтому передвигаться было более-менее нормально. Лошадей мы не гнали, где-то шагом, где-то рысью, но двигались и двигались вперед.

Начинало светать, правда, было видно, что небо затянуто тучами и дождь по всей вероятности еще будет. Почему-то начали волноваться кони, и чем дальше, тем сильней, даже Ветерок всхрапывал и бил копытом.

Оглянувшись назад, я наконец разглядел, что нас преследует большая стая степных волков. Я тут же озаботился перестройкой нашей колонны: Ларта пустил вперед, за ним ехали принцесса и Ольма, а уж потом Унга и я. Мы зарядили оба арбалета и пустили коней рысью.

Волки тоже ускорились, и разрыв между нами остался прежним. Долго так продолжаться не могло, рано или поздно волки нападут, или нам придется остановиться, чтобы не загнать коней, потому что без коней нам отсюда не выбраться. Ну, только теоретически можно несколько дней идти пешком до границы с Торвалом, если исключить все факторы риска – тех же волков, львов и воинов-степняков.

Так мы двигались примерно час, и я уже отчаялся думать, что же делать дальше, когда впереди неожиданно показались какие-то развалины. Я, пустив коня в галоп, догнал Ларта и приказал ему двигаться в их направлении, сам же снова вернулся в конец нашего каравана. Волки поначалу вели себя спокойно и бежали, не приближаясь и не отдаляясь от нас, но чем ближе мы подъезжали к развалинам, тем сильней они беспокоились. Начали выть и даже тявкать, словно переговариваясь между собой. Когда до развалин осталось метров пятьсот, мы резко повернули к ним и пустили коней в галоп. Волки тоже ринулись к нам со всех ног, завывая и рыча.