- Мама Уля, ты меня вызывала?

- Отправляйся к лорду Берму.

- Ах, прекрасный лорд Берм, — мечтательно вздохнула девушка. — Воплощение галантности. Он ведь любит девочек… помладше?

- Вот именно! Скажи ему, что для него у меня есть кое-кто особенный. Все, как он просил. Запомнила?

- Да, мама. Но ведь… Ты никогда не позволяла ему касаться наших… учениц. Как же аукцион?

- К светлым аукцион! — разозлилась мама. — Эта девчонка должна мне три тысячи золотых! И она их отработает!

Глава 17

Глава 17.

Анна лежала на животе и шипела от боли. Могучий громила Муга очень бережно обрабатывал ее исполосованную спину. Немой раб ее пожалел. Одного взгляда на покрытую мелкими шипами семихвостую плеть было достаточно, чтобы понять все возможности этого орудия. Ее палач был с ней очень аккуратен. Плеть рассекла на спине только кожу, хотя и это вызывало ни с чем не сравнимую боль.

Боль. С момента появления девушки в этом мире, боль сопровождала ее практически все время. Конечно, раны от плетки не сравнятся с теми, что оставила на ней та злобная лесная кошка, но тем не менее…

Муга закрыл баночку с жутко вонючей мазью, которой ее уже обрабатывали после встречи с лесной хищницей, и с некоторой виной посмотрел на перевернувшуюся на бок девочку. Мазь медленно успокаивала боль, принося облегчение. Раны заживали на глазах. Мама Уля очень внимательно заботилась о «товарном» виде своих девочек.

- Не смотри на меня так виновато, — улыбнулась Анна, коснувшись могучей руки Муги. — Я ведь понимаю, что у тебя не было выбора из-за ошейника. И спасибо. За то, что пожалел.

Муга с удивлением посмотрел на девочку. В ее возрасте дети плачут из-за разбитых коленок и отнятых сладостей. Она же вела себя совершенно неправильно. Вздохнув, немой громила ласково погладил девочку по голове. Когда-то и у него были дети. Когда-то, когда он был свободным. В такие моменты он очень жалел, что больше не может говорить. В Темной Империи определенным категориям рабов отрезали язык, навеки запечатывая срез магией, чтобы невозможно было его отрастить у целителя или регенерировать способным на это расам. Сейчас Муга очень хотел сказать девочке что-то ободряющее, как-то поддержать ее. Но не мог. Бросив взгляд на почти зарубцевавшиеся раны, полуорк покинул комнату, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Анна вновь улеглась на живот. Мысли в голове витали мрачные. Перед поездкой в храм мама Уля ее очень подробно проинструктировала. Что делать, кого из богов выбирать, как себя вести. Ради получения татуировки, дающей гражданство Гарадата, Анна была готова выполнить и куда более неприятные вещи, чем порезать себе руку перед алтарем. В конце концов, наказ Наргота девушка помнила. Ей предстояло не только выбраться из рабства, но еще и найти себе учителя магии. А это без татуировки сделать нереально. В Темной Империи пышным цветом распустился местный шовинизм по отношению ко всем другим странам и их жителям. Все, кто не из Гарадата, презираются и унижаются. Это она уже успела прочувствовать на себе, так что против принятия в храме татуировки против не была. Вот только стоило ей увидеть, кому ей предлагалось поклониться, в голове словно что-то перемкнуло. Глядя на изображенных над часовнями младших демонов, сознание затопило такое презрение, что она просто не смогла сдержаться.

Повезло, что на нее ожидаемо не напал фанатичный храмовый прислужник. Только зыркнул как-то недобро в ее сторону. Видимо, отношение к религии здесь отличается от того, к чему она привыкла.

Проблема в другом. Эмоции и поведение в храме были ей не свойственны и полностью противоречили тому, к чему она себя готовила. Это явно влияние Наргота. Вот только в душе по-прежнему не ощущается его присутствие. Наргот все еще молчит, скрывшись где-то в ее сущности. Тогда что же это было?

Вскоре пришла пожилая добродушная кухарка. Она принесла обед истерзанной «ужасным громилой» малышке. Старушка долго возмущалась и причитала, наблюдая, как Анна с аппетитом поедает ее разносолы. Потом собрала посуду и шаркающей походкой покинула комнату девочки.

К вечеру на спине не осталось даже следов от дневной порки. В комнату Анны вошла мама Уля в сопровождении смуглой рабыни в платье прислуги.

- Надевай, — мама Уля швырнула в Анну совсем уж детского фасона платье с рюшечками и бантиками.

Ослушаться не позволяла рабская метка, поэтому она стала медленно одеваться, с недоумением наблюдая, как служанка меняет постельное белье, после чего вкатила столик с алкоголем и фруктами. Муга принес два массивных кресла, легко удерживая их на весу своими могучими мускулистыми руками. Взгляд жалости, который он бросил на Анну, покидая комнату, девочке не понравился. Что происходит?

А потом начался кошмар! Оскорбительные слова в адрес демонов не остались без ответа. Вместо Анны наказали маму Улю. На очень большие деньги, которые тратить на не сдержанный язык своей рабыни мама отнюдь не собиралась. И именно поэтому Анна теперь должна отработать эту сумму. Педофилы в этом мире тоже были. Именно такому и продали Анну на грядущую ночь за три тысячи золотых монет. Огромная сумма! Именно эту сумму назначил храм в качестве штрафа за поступок Анны.

Отказаться или даже возразить девушка не могла. Рабская печать жестко контролировала каждое движение и каждое слово. Одев ее, будто маленькую принцессу, мама Уля в компании рабыни оставили ее сидеть на краю кровати и кусать губы от беспомощности. Наргот не отзывался, магия недоступна, неужели ей придется пережить такое унижение? Проклятая печать не позволяла даже заплакать. Татуировка, словно паутина, держала под контролем все ее действия.

Дверь медленно открылась. В комнату в сопровождении мамы Ули вошел статный темноволосый мужчина лет тридцати в элегантном костюме, выглядевшем крайне дорого.

- Это Кики, лорд Берм, — мягко щебетала мама Уля, лично приведшая клиента в комнату Анны. — Эту дочь я буквально вчера приняла в свой дом. Как вы и хотели, девочка совсем юная, беженка из Арума. Что скажете, милорд? Достаточно ли она для вас хороша?

Мужчина подошел к до смерти испуганной девочке, коснулся унизанными перстнями пальцами ее щеки.

- Она идеальна, — выдохнул, наконец, лорд Берм. — Идеальна!

- Тогда я оставлю вас, — расплылась в счастливой улыбке мама Уля, буквально выпорхнув из комнаты, что при ее комплекции смотрелось крайне странно.

Стоило двери тихо закрыться, как лорд Берм сел рядом с Анной, приобнял, и стал медленно водить пальцами по обнаженным участкам тела девочки.

- Не нужно меня бояться, — тихо прошептал мужчина, обдав ухо Анны горячим дыханием. — Я научу тебя удивительным вещам.

Крепкая ладонь с мозолями от меча нырнула под пышные юбки девочки, а она в ответ не могла ничего, она не могла сопротивляться! Она была беспомощна!

Гнев затопил сознание Анны. Гнев нечеловеческий, выжигающий все на своем пути. Детская кожа, которую нежно ласкал лорд Берм, внезапно стала ледяной. Настолько холодной, что он невольно отдернул руку. Глаза ребенка заполнила клубящаяся Тьма с горящими где-то в глубине багровыми искрами.

- А-а-а! — крик, который издала из себя внезапно освободившаяся от власти печати девочка, больше напоминал крик какого-то животного.

Лорд Берм не успел ничего сделать. Все произошло слишком быстро. Мощная ледяная волна вырвалась из детского тела, словно цунами обрушившись на дом фей мамы Ули. Склонившийся над аловолосой девочкой темный аристократ обратился в ледяную статую, даже не осознав опасности. К его ногам трухой осыпались охранные амулеты и защитные перстни, не справившиеся с нагрузкой обрушившейся на них силы Бездны. В тот вечер из всего борделя, покрывшегося слоем потустороннего инея, выжили только три человека. Это сама Анна, мама Уля и полуорк Муга. Все остальное обратилось в странный лед, рассыпавшийся от малейшего прикосновения.

Пришедшая в себя Анна в ужасе отшатнулась от приобнявшей ее ледяной статуи, в которую превратился местный любитель детей. Застывший мужчина от ее движения частично осыпался кровавым песком. Магия. Нет, Бездна. Она только что применила силу Бездны вопреки рабской печати.