3. ФАЗА ОСТРОГО ГОРЯ И ДЕЗОРГАНИЗАЦИИ. Период душевной боли, одиночества, отчаяния, ощущения пустоты. Наряду с отделением от образа любимого человека и разрывом старых связей происходит создание новых. Жизнь разделяется на «до и после».

4. ФАЗА ОСТАТОЧНЫХ ТОЛЧКОВ И РЕОРГАНИЗАЦИИ. Здесь Василюк следует концепции Тейтельбаум и описывает фазу как восстановление жизни в привычном русле.

5. ФАЗА ЗАВЕРШЕНИЯ. Образ умершего закрепляется в «продолжающемся смысловом целом» жизни человека и становится частью ценностного измерения его бытия.

Важное отличие стадиальной модели Василюка – введение парадигм памятования и забвения. Он говорит, что все западные концепции, начиная с Фрейда, относятся к переживанию смерти как к способу забыть объект утраты и перенаправить энергию любви и привязанности на другие объекты. Василюк, напротив, отмечает, что даже процесс похорон символизирует собой сохранение, а не отбрасывание.

ДРУГИЕ СТАДИАЛЬНЫЕ МОДЕЛИ

Кипрский психиатр Вамик Волкан (род. 1932) выделяет две фазы переживания горя[7]. Первая стадия – кризис горя – запускается в момент утраты. В это время человек переживает отрицание, расщепление[8], гнев, тревогу. Кризис заканчивается с принятием необратимого характера смерти. Вторая стадия – работа горя – запускает сложный процесс преодоления, в ходе которого утраченные отношения перестают занимать человека полностью и превращаются в воспоминания[9].

Эшли Пренд, американский психотерапевт, консультирующая по вопросам горевания, говорит о двух его уровнях – психологическом и духовном: переживание горя затрагивает и тот и другой одновременно[10]. Внутри этих уровней работают два этапа – первоначальная адаптация и развитие. Первый содержит традиционные стадии от шока до реконструкции. Параллельно на духовном уровне происходит путь от задавания риторических вопросов и потерянности до обнаружения новых смыслов. Второй этап – «жизненное влияние горя» – делится на «синтез» и «трансценденцию», где происходит интегрирование утраты в реальность и создание новой организации жизни соответственно: «Я уверена, что вы не можете и не должны пытаться разорвать узы. Образ любимого человека – в вашем сердце, в вашей душе; он есть глубинная суть того, кем и чем вы являетесь. Всю оставшуюся жизнь вы будете вспоминать, осознавать и переосмысливать свою утрату. Смерть человека вовсе не означает, что ваши чувства и отношения тоже мертвы»[11].

Также существуют стадиальные классификации Ф. Паркинсона, Б. Дейта, Г. Старшенбаум, Л. Пергаменщика, которые используют подходы, подобные перечисленным выше[12].

Здесь мы рассмотрим подходы, не использующие концепцию стадиального переживания горя. Нужно отметить, что некоторые из них тоже довольно прикладные – по ним также можно оценить процесс переживания утраты и предположить, насколько эффективно человек справляется с горем. Другие же исследуют феномен горевания индивидуально, учитывая не только общие черты поведения, но и культурный контекст, личностные особенности, а также копинг-стратегии[13]. Должна признаться, вторые мне гораздо ближе, и две такие концепции я использую в собственной практике.

«ПЕЧАЛЬ И МЕЛАНХОЛИЯ» ЗИГМУНДА ФРЕЙДА

Зигмунд Фрейд (1856–1939) в своем знаменитом эссе «Печаль и меланхолия» (1917) рассматривает горевание как процесс смирения с новыми обстоятельствами. Печаль – более легкая форма проживания горя, которая обычно со временем проходит без последствий. Фрейд говорит, что такое поведение не относится к патологии, поскольку означает исключительную погруженность в печаль, которая вытесняет любые другие желания и интересы.

Меланхолия же как реакция на потерю близкого человека характеризуется страданием, потерей интереса к внешнему миру, неспособностью выбрать новый объект любви и отказом от всего, что не напоминает горюющему о потере: «При печали, – пишет Фрейд, – обеднел и опустел мир, при меланхолии – само “Я”»[14].

Работу горя психоаналитик видит в том, чтобы человек пересмотрел свое отношение к реальности и освободил либидо от объекта скорби. Преодолев потерю, человек перестает направлять всю свою энергию на утраченное и открывается новым привязанностям.

Стоит отметить, что позднее Фрейд изменил отношение к горю. Вспоминая свою дочь Софи, умершую во время эпидемии испанки в 1920 году, он писал Людвигу Бинсвангеру[15]: «Моей умершей дочери сегодня исполнилось бы тридцать шесть <…> Конечно, острая скорбь со временем утихнет, но все равно мы останемся безутешными и никогда не найдем полноценную замену. То, чем мы заполняем эту пустоту – даже если она будет заполнена полностью, – остается чем-то иным. Так и должно быть. Это единственный способ увековечить любовь, от которой мы не готовы отречься»[16].

ЗАДАЧИ ГОРЯ ВИЛЬЯМА ВОРДЕНА

Философ и психолог Вильям Ворден, возвращаясь к фрейдовскому пониманию работы горя, формулирует четыре задачи, которые предстают перед скорбящим при нормальном течении горя. Эти задачи похожи на процесс сепарации ребенка от матери, что возвращает нас к теории привязанности Боулби – Ворден опирается на нее в том числе. Задачи горя решаются последовательно, и если они не будут выполнены, спустя годы могут возникнуть проблемы.

Первой задачей Ворден называет признание реальности утраты – как на интеллектуальном, так и на эмоциональном уровне. В этот период человек неосознанно стремится войти в контакт с умершим, пытаясь позвонить ему или узнавая его лицо среди прохожих. В норме скорбящий должен осознавать действительность и напоминать себе о том, что умершего уже нет с ним. Если горюющий продолжает отрицать факт смерти, работа горя блокируется.

Отрицание потери может иметь множество вариаций: некоторые люди проводят вместе с покойным несколько дней, не замечая его смерти, что, разумеется, говорит о крайней форме реакции, или же пытаются законсервировать образ жизни в таком виде, словно ожидают его возвращения. Бывает и обратная сторона, когда горюющие сразу избавляются от всего, что хоть как-то напоминает об объекте утраты. Иногда люди отрицают значимость утраты, а не саму ее в целом: они могут утверждать, что не были близки с покойным или находились с ним в плохих отношениях. Считается, что подобные реакции могут быть признаком патологии.

Иногда отрицание способствует выборочному забыванию отдельных черт или событий, связанных с покойным, например, стирается из памяти его внешность. Отрицание необратимости смерти – еще один способ избегания. Как правило, отмечает Ворден, оно обусловлено религиозной верой в загробную жизнь: «Надежда на воссоединение с умершим человеком – нормальное чувство, особенно в первые дни и недели после потери. Тем не менее надежда на такое воссоединение, ставшая хронической, уже не нормальна»[17]

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.