Чувствуя себя куклой, я послушно стояла, пока графиня затягивала шнуровки и расправляла складки.

– Вот, все хорошо! – Она отошла, чтобы полюбоваться на свое творение, и доверительно продолжила: – Всегда хотела еще и дочь, но… не сложилось. А единственный сын не торопится радовать внуками.

Я невольно вздрогнула и спешно сделала вид, что разглаживаю ткань платья.

– Спальня принцессы – вторая дверь направо, – тем временем инструктировала меня графиня. – Тогда мы сослались на духоту в зале и всех уведомили, что Кариссе нужно несколько дней отдыха перед поездкой. Служанок я отослала. Можете вызвать их, позвонив в колокольчик. Не думаю, что кто-то из них задумается о подмене. На ужин лучше не ходить: там много знакомых, могут быть неприятные вопросы, и возникнут подозрения.

Я кивнула. Значит, на ужине будет присутствовать Рой, он же возглавляет Совет Лагомбардии. Графиня права, мне действительно не стоило встречаться с ее сыном. По крайней мере, до тех пор, пока не смогу смотреть на него без дрожи в ногах и боли в сердце.

«Этого не будет никогда!» – шепнул внутренний голос, я проигнорировала.

– Почему в Лаччио нельзя открыть портал? – поинтересовалась я у графини и поморщилась: голос прозвучал хрипло.

– Можно, но поскольку пастырь Иеронимо настаивает на сопровождении, а Гаудани – на усиленной охране, отряд получается слишком большим и воспользоваться порталом просто невозможно. Путь займет дня три.

– То есть охрана будет следить за пастырями, пастыри – за охраной, и мы все что-нибудь упустим, – хмыкнула я.

Графиня улыбнулась:

– Знаете, мне нравится ход ваших мыслей. Вы словно родились в нашей семье: более бессовестных интриганов я в свой жизни не встречала.

От удивления я выпучила глаза, а моя собесчедница продолжила:

– В любом случае прошу вас, берегите себя.

Я горько рассмеялась: мне предстояло ехать в осиное гнездо, играть роль Кариссы, на этот раз полагаясь только на себя, Гаудани я в расчет не брала, – и меня просят быть осторожной.

Хотя погибни я, трудно будет объяснить то, что принцесса жива и здорова, и вся история с подменами может всплыть наружу. Тогда можно оспорить законность брака Гаудани и Кариссы. Как ни крути, я должна была вернуться из этой передряги живой и невредимой. Графиня наверняка думала о том же. Она нерешительно прикоснулась к моей руке:

– Прошу, пообещайте мне это! – До боли знакомые серые глаза смотрели на меня.

Я вдруг заметила, что у нее такие же длинные ресницы, как и у Роя.

– Хорошо, я постараюсь.

– Вот и славно. – Она отошла и виновато улыбнулась. – Мне пора. Слуги предупреждены, что вам нездоровится, и не станут беспокоить вас. До встречи!

– До встречи! – Я осталась одна. Прошлась по гардеробной, присела на ближайший сундук и обхватила себя руками, пытаясь унять нервную дрожь, сотрясавшую тело. Мысль о том, что Рой где-то рядом, заставляла сердце то стучать быстрее, то замирать от страха. Я не знала, чего я боялась больше: того, что он узнает меня, или же того, что он примет меня за Кариссу. При мысли об этом меня вновь затошнило. Я неуверенно встала и побрела в указанную мне комнату.

Розоватые стены, украшенные расписными яркими орнаментами, огромная кровать под голубым, расшитым золотыми львами балдахином – цвета Лагомбардии, у окна секретер со множеством ящичков – эта комната была мне незнакома. Интересно, почему Карисса выбрала именно ее? Наверное, в старой спальне так и не смогли починить панель, которую тогда выбил Рой. Я вспомнила ту ночь, потом утро, бросилась на кровать и, наконец, разрыдалась.

Плакала я долго, с упоением всхлипывая в подушку и наслаждаясь тем, что меня никто не слышит, а значит, не надо таиться и сдерживаться. Полегчало, тяжесть и тошнота ушли, зато до умопомрачения захотелось есть. Вытерев слезы, я прошла в ванную, умылась холодной водой и лишь после этого позвонила в колокольчик.

Служанка пришла почти сразу. Невысокая бойкая девушка, она внимательно выслушала пожелания, шустро выскочила и очень быстро вернулась с подносом с едой. Было видно, что ей очень хочется что-то спросить у меня, но она сдержалась. Сама я разговор заводить не стала, опасаясь сболтнуть лишнее и тем самым выдать себя.

Хлеб был вкусный, мясо – прекрасно прожаренным, но самым большим наслаждением было то, что я выпила немного фьена, хмельной вкус которого напоминал лесную малину. После чего приказала служанке помочь мне раздеться, легла на кровать и заснула, пожалуй, в первый раз за последний месяц сразу и без сновидений.

Меня разбудил странный шум. Я приоткрыла глаза. В комнате был полумрак. Все еще сонная, я приподнялась на локте, щуря глаза от золотистого света гль'ойна, и вскочила с кровати. В спальне находился мужчина. Лоренцио Гаудани, д'орез Лагомбардийской республики, первый среди равных, стоял в рубашке и коротких штанах и задумчиво смотрел на кровать. Судя по выражению лица, в его голове шел какой-то сложный мыслительный процесс. Когда я вскочила, этот процесс прервался, и мужчина недоуменно посмотрел на меня.

– Вы опять? – прошипела я. – Что вы делаете в моей спальне?

Он невольно попятился и потом произнес извиняющимся тоном:

– Это и моя спальня, мадонна.

– Что? – обомлела я.

– Да, мы с Кариссой… до сегодняшней ночи мы всегда спали вместе…

– И что теперь?

– Ну, я подумал… будет подозрительно, если мы эту ночь проведем порознь.

– Лоренцио, – вкрадчиво сказала я, не зная, смеяться мне от его наивности или плакать. – А вы не подумали, что сделает с вами ваша жена, когда узнает, что эту ночь вы провели здесь? И как вы будете уверять, что между нами ничего не было?

Он вздрогнул и уныло посмотрел на меня:

– И что мне делать?

– Открыть портал в ее спальню, – посоветовала я. – Вы вообще можете это делать каждую ночь и возвращаться лишь под утро.

– А это идея! Хотя в Лаччио это будет неосуществимо, но хоть сейчас! Спасибо! – Его лицо засияло от радости, он махнул рукой, создавая неяркий портал. – Милая, я…

Портал погас. Я присела на кровать, провела рукой по смятой простыне. Как бы я хотела, чтобы Рой хоть миг смотрел на меня так же, как Лоренцио смотрит на свою жену.

В голове мелькнула шальная мысль вскочить, все-таки ворваться к графу Алайстеру и посмотреть на его удивленный вид. Он наверняка на вилле, до утра я точно успею. Интересно, как он поступит, он же ясно дал понять Гаудани, что не желает меня видеть.

Скорее всего, Рой без лишних разговоров просто отправит меня обратно и закроет мне путь сюда. Я вздрогнула. Нет, я не могу ставить под удар всех. Следовательно, стоит избегать общения с графом Алайстером. Приняв это решение, я долго ворочалась, пытаясь успокоиться, и заснула только под утро.

Меня разбудил Гаудани, он вышел из портала, оживленно насвистывая. Резкие звуки развеяли мой сон. Я открыла глаза и обреченно посмотрела на него:

– Вы не могли прийти позже?

– Увы! – он весело развел руками. – Карисса просто выгнала меня, сказав, что необходимо собираться в дорогу, ведь через три часа мы выезжаем!

– Вот и приходите через три часа, – пробурчала я, натягивая простыню на голову. Гаудани хмыкнул и вышел, громко зовя слуг. Я еще несколько секунд полежала, затем вскочила будто ошпаренная и понеслась в ванную: меня вновь тошнило.

– Когда же это закончится! – простонала я, уже умываясь.

Руки все еще дрожали, желудок сжимался. Сашка говорила: максимум два месяца, тогда я не придала этому значения, сейчас это означало шестьдесят ужасных дней.

Завтракали мы с Лоренцио вместе. Вернее, изображали, что завтракаем. Мне есть не хотелось, а Гаудани позавтракал вместе с Кариссой. Но старательно играя свои роли, мы продолжали сидеть на открытой террасе первого этажа, пока слуги выносили сундуки с вещами и грузили их в барки.

Небольшой стол был накрыт на двоих. Слуги торопливо сновали, расставляя еду, затем, повинуясь знаку Лорецио, удалились.

Д'орез вальяжно развалился на стуле, лениво кроша булочку на тарелку. Я предпочла прилечь на кушетку, все еще чувствуя слабость после пробуждения. Если Лоренцио и заметил то, что мои веки слегка припухли, то ничего не сказал. Мы оба чувствовали некую неловкость, хотя со стороны наверняка казалось, что мы просто наслаждаемся обществом друг друга.