— Прикоснись к нему, дочь моей сестры,— сказал дядя,— прикоснись — и ты увидишь, это совсем не страшно.
Девушка прикоснулась к черепу, но все ее тело сотрясала дрожь страха. Видя это, дядя забрал от нее череп, затем стал рядышком, и они немного побеседовали о том о сем.
Позже в тот же день хозяин дома и его супруга посоветовались и решили, что девушке следует оставаться в постели, пока не исчезнут все признаки страха, а чтоб она не скучала, пусть их дети приходят к ней в хижину и пусть молодежь беседует сколько захочется. Каждый день по утрам дядя стал вносить к племяннице череп змея и просил прикоснуться к нему. Когда же он убедился, что племянница больше не испытывает страха, он сказал своей жене, что отныне девушка может покинуть хижину и начать жить обычной жизнью.
Однажды, когда несколько дней спустя глава семейства и его супруга сидели вместе с племянницей в главной хижине и вели беседу о чем-то, девушка как бы в рассеянности поднялась, приблизилась к тому месту, где хранился череп, и как ни в чем не бывало взяла его в руки. Не прерывая начатой беседы, она небрежно повертела его в руках, как будто это была обыкновенная вещь, и положила на место. Дядя с тетей переглянулись и с улыбкой кивнули друг другу. А когда они остались наедине, дядя сказал жене:
— Вот теперь я вижу, что она готова к возвращению домой. Она больше не испытывает страха при виде черепа. Он стал для нее все равно что обыкновенная домашняя утварь. Пора готовить ее в путь.
Через пару дней состоялось обещанное дядей большое пиршество в честь дорогой гостьи. Явились все соседи, и хозяин дома, как обещал, рассказал им все — и про то, как посулил молодой охотник Тфулако владыке вод свою красавицу сестру, и про все то, что приключилось вслед за тем. Соседи похвалили девушку за отвагу и поблагодарили хозяина дома за исполненный долг. Затем дядя показал всем пять коров, которых приготовил в подарок дочери своей сестры. Один за другим поднимались с мест лучшие друзья и соседи хозяина дома, и каждый произносил хвалебную речь в его честь, воздавал ему должное за щедрость, и каждый, со своей стороны, обещал дочери вождя по теленку. Так набралось целое стадо в два десятка голов. Каждому дарителю дочь вождя с почтением целовала правую руку.
А женщины, в свой черед, тоже решили одарить гостью — каждая принесла из дому какую-нибудь вещь: кто кувшин, кто горшок, кто чашу, кто украшения. То-то было радости!
А когда пиршество подошло к концу, молодые люди обратились к отцам с просьбой разрешить им сопровождать дочь вождя в ее путешествии домой.
— Вы правильно рассудили,— отвечал им с улыбкой старший из мужчин,— но всех отпустить мы не можем. А тем, кто пойдет, придется и скотину гнать, и нести большую поклажу — все подарки, сделанные вашими матерями.
— Мы понимаем, отец,— отвечали юноши,— и готовы нести любую поклажу. И еще мы рассудили так: коль скоро нельзя всем нам сопровождать дочь вождя, то пусть идут с ней ровесники ее брата Тфулако.
— Вот и хорошо,— согласились мужчины. Несколько дней спустя, когда дочь вождя помогала своей тете укладывать вещи в дорогу, глава семейства принес ту самую леопардовую накидку, которую надевала на себя девушка в ночь избавления от Нканьямбы. Дочь вождя с благодарностью приняла накидку от дяди и обняла его, выражая благодарность за столь прекрасный подарок. А сверх того дядя вручил девушке череп Нканьямбы.
— Что мне делать с этой вещью, дядюшка? — спросила удивленная дочь вождя.
— Возьми, она твоя,— отвечал дядя.— Ведь именно ты несла на себе змея от самого родного дома и ты одолела его.
Девушка взяла череп обеими руками, поблагодарила дядю и, улыбнувшись, вдруг сказала:
— Я знаю, что делать с ним.— И молча уложила череп вместе с другими вещами в поклажу.
— Ты можешь поделиться с нами, как ты решила распорядиться этой вещью? — спросил дядя.— Или это секрет?
— У меня нет секретов от вас,— отвечала дочь вождя.— Я вот что решила. Когда-нибудь, когда мой брат Тфулако станет вождем нашего племени, я подарю ему этот череп, чтобы он мог использовать его как сосуд для умывания.
— Ты умница, дочь моей сестры! — воскликнул дядя.
— Почему ты так говоришь, дядюшка?
— Потому что ты сказала именно те слова, которые я надеялся от тебя услышать.
Возвращение дочери вождя в родные места превратилось в приятную прогулку и для нее самой, и для сопровождавших ее юношей. Они шли не спеша, так как нужно было пасти скотину. В самых живописных местах они делали привалы. И все время много пели. Дочь вождя рассказала сопровождавшим ее юношам, как брела по этим же самым лесам и лощинам, неся на себе огромного змея, и как они с владыкой вод пели друг другу песни. Она научила своих спутников словам песни владыки вод, и дальше они шли, забавляясь тем, что девушка тоненьким голоском пела свою песню, а юноши вторили ей гулкими, басовитыми голосами. И чем ближе была цель их пути — дворец вождя племени Тфулако, тем громче они пели. Жители близлежащих деревень, слыша эту песню, тотчас вспоминали тот страшный ураган, после которого исчезла из дворца дочь вождя. Сейчас они узнавали ее голос, но что это за странные басовитые голоса, кому они принадлежат?
И вот уже слышат песню во дворце, и все обитатели дворца высыпали навстречу загадочным певцам. Никто не заметил, как Тфулако вбежал в свою хижину, схватил копья и щит, опередив всех, побежал к воротам и стал пристально вглядываться в появившуюся на горизонте процессию. Сперва он разглядел стадо коров, потом свою сестру в окружении каких-то юношей. У Тфулако не оставалось сомнений — это идет ненавистный Нканьямба со свитой и, по обычаю, гонит стадо коров как свадебный выкуп.
— Что?! — вскричал он, вскипая от гнева.— Значит ли сие, что моя сестра все это время находилась во власти ужасного змея?! Я немедля пойду и освобожу сестру!
И он одним прыжком перемахнул через запертые ворота.
— Подожди, сын красавицы! — кричали ему вслед советники вождя.— Ты накличешь беду на свою голову! Подожди, пока они сами сюда придут.
— Я никогда не допущу, чтобы эти твари прошли в дворцовые ворота. Не желаю, чтобы их скотина вошла в наши загоны для скота. Если никто больше не пойдет со мной, я справлюсь с ними один. Пускай здесь соберутся хоть все Нканьямбы со всего света, я все равно убью похитителя моей сестры.
И он помчался навстречу певцам.
Не успел он еще поравняться с ними, как все охотники, его верные друзья и ровесники, присоединились к нему. Женщины — обитательницы дворца, подняли громкий плач, и тотчас этот плач подхватили женщины всего селения, и от одной деревни к другой перекидывался женский плач. И он стал сигналом для всех молодых людей, для всех воинов этой страны, они тотчас похватали свои щиты и копья и со всех ног кинулись в том направлении, откуда громче всего доносились женские рыдания.
Увидали певцы, какая суматоха поднялась в округе, и тотчас перестали петь. Не потому что испугались, а потому что покатывались от хохота.
— Бросьте свои копья! — крикнул наконец один из них.— Зверя, которого вы ожидали увидеть, здесь и в помине нет. От него только и осталось, что куча золы на задворках Тфулаковой тетушки. Зато вы можете здесь увидеть родную сестру Тфулако — прекрасную, как восходящее солнце.
И девушка выступила вперед, дабы приветствовать брата, и он, в свой черед, сделал ей шаг навстречу. Брат и сестра с нежностью обнялись.
— Прости меня, если можешь, дочь моего отца,— дрогнувшим голосом молвил Тфулако.
Девушка не желала, чтобы из глаз ее брата пролилась хоть одна слеза, тем более в присутствии посторонних. Она рассмеялась, освободилась из его объятий и немного отступила назад.
— Простить тебя? Но за что? — спросила она.— Уж не за то ли, что дал мне возможность всем доказать, что я в самом деле сестра Тфулако, убивающего буйволов?
Не успел Тфулако ответить сестре, как она запела его любимую охотничью песню, лишь чуть-чуть изменив слова. А в это время молодежь из обеих групп уже слилась в одну толпу, и все выказывали друг другу знаки дружеского расположения. Запела охотничью песню сестра Тфулако, и все молодые люди хором подхватили эту песню. Тогда девушка достала череп Нканьямбы и, поднявши его высоко над головой, смело пошла по направлению к деревне и гордо миновала дворцовые ворота.
