Бикни с отчаянием поглядел на битые осколки в снегу.

– Неужели ни одной не осталось? Совсем?

Мистер Балб всхлипнул, и Бикни с надеждой спросил:

– Может, у вас дома есть еще лампочки?

– Увы. Я сегодня привез сюда все, что у меня оставались. Подумать страшно, как будет разочарован мой покупатель из Старого центра. Он больше не приедет и не станет покупать у меня лампочки.

Бикни задумчиво почесал бороду.

– А где вы их берете? Может, там осталось хоть немного?

Мистер Балб, совсем пригорюнившись, опустился на свой стул.

– Я беру лампочки у мистера Зубба. У него их много, но…

– Но?

– Я обмениваю у него лампочки на червей. Да-да, червей – не удивляйтесь. Но у меня их тоже не осталось. Обычно я хожу к каналу и там их накапываю, но сейчас там все покрыто снегом. Где взять целую коробку червей накануне Нового года?

Бикни широко улыбнулся.

– Морбиньяк!

– Ругательство?

– Имя! Кажется, я знаю, где добыть червей, мистер Балб. Если вы дадите мне несколько лампочек – хоть самых плохоньких, я помогу вам. Что скажете?

Торговец лампочками, не веря своим ушам, вскочил на ноги и схватил Бикни за руку.

– Это чудо! Новогоднее чудо, мистер Бикни, не иначе! Вы мой спаситель! Ведите же! Мы отправляемся за червяками, а потом за лампочками! Главное – успеть все сделать и вернуться сюда. Поторопимся: у нас меньше часа!

***

В тоннеле под улицей Своррол было темно. Эхом по канализации расходился звук шагов двух человек. По зеленоватой кирпичной стене, тянущимся вдаль трубам и сводам, с которых время от времени капала вода, ползло пятно бурого света.

Фонарь держал мистер Балб. Он первым шел по узкой дорожке вдоль заполненного грязной водой сточного желоба. Бикни, держа перед собой на вытянутых руках шляпную коробку, полную червей, следовал за ним. Воришка изо всех сил старался не дышать – вонь в тоннеле стояла невыносимая.

– Еще долго, мистер Балб? – спросил Бикни.

Уже почти полчаса прошло с того момента, как они выпросили у чудака мистера Морби его наживку и спустились в люк. Тоннель сменялся тоннелем, торговец лампочками вел Бикни все ниже, спускаясь по ржавым лесенкам в колодцы, и в какой-то момент незадачливому воришке уже начало казаться, что они направляются к самим корням этого города. Сперва Бикни пытался запоминать дорогу, но вскоре поймал себя на том, что уже попросту не помнит, сколько поворотов они прошли, и сейчас не знал даже того, на каком уровне канализаций они находятся. Все эти ходы под Саквояжней были совершенно одинаковыми, а дохлая крыса, обглоданная человеческая кисть и щербатый камешек, похожий на лицо констебля Гуна, оказались неважными ориентирами.

– Почти пришли, – сказал мистер Балб. – Еще два поворота…

– А ваш этот мистер Зубб, он кто? Тошер? Может быть, крысолов?

Мистер Балб хохотнул.

– Нет, мистер Бикни. Он здесь живет.

– Живет? В канализации? А откуда у него лампочки?

Мистер Балб покосился на спутника, и Бикни понял, что тот не хочет отвечать. И все же торговец лампочками сказал:

– В недрах под городом есть фабрика, где их производят. Мистер Зубб и его родичи делают лампочки.

Бикни удивленно поднял брови.

– Что? Целая фабрика под городом? Но почему здесь, а не на поверхности, скажем, в Гари?

– Их создают для того, чтобы отпугивать жутких монстров из глубин.

Бикни поежился от страха.

– Мо-монстры из глубин? – дрожащим голосом спросил он.

Торговец лампочками хмыкнул.

– Не бойтесь, мистер Бикни, так глубоко мы спускаться не будем. Да мы и пришли уже, на самом деле.

Тоннель вывел мистера Балба и Бикни в небольшое, выложенное кирпичом, помещение. Повсюду были древние с виду трубы, но некоторые гудели и слегка подрагивали. Здесь было довольно жарко, и в воздухе плыли клубы пара.

Подойдя к низкой овальной двери с вентилем, мистер Балб потянул на себя вмонтированный слева от нее рычаг, и по подземелью пронесся перезвон колокольчиков.

– Прячемся! – прошептал торговец лампочками. – Он скоро будет здесь!

Взяв у Бикни коробку с червяками, мистер Балб поставил ее у двери, рядом поставил фонарь и опрометью ринулся к толстой трубе у входа в помещение. Бикни поспешил за ним.

– Что дальше? – спросил воришка.

– Ждем. И прошу вас: молчите. Он может испугаться и сбежать.

Стоило ему это сказать, как колесо на двери крутанулось, сама она открылась, и в помещение ввалилось нечто громадное.

Бикни застыл от ужаса. То, что появилось из-за двери, походило на груду лохмотьев. Медленно переваливаясь и что-то ворча себе под нос, оно подошло к фонарю, и Бикни увидел его морду.

Это был не человек!

Голова мистера Зубба сплошь поросла короткой темно-серой шерстью. Глаза существо прятало под громадными защитными очками. Слегка вытянутый розоватый нос ходил ходуном, шумно втягивая воздух, из-под верхней губы торчали два длинных белоснежных резца, тонкие усы шевелились и подрагивали.

Человек-крот! Настоящий! Не вымышленный! Мистер Зубб, таинственный поставщик лампочек, был живой городской легендой!

Бикни издал приглушенное «глум», проглотив застрявший в горле ком, и мистер Балб приставил палец к губам.

Человек-крот тем временем низко склонился над шляпной коробкой, принюхался, изучая ее содержимое и затрусил головой. А затем схватил когтистой лапой одного червяка и стремительно засунул его в пасть.

Довольно заурчав, мистер Зубб подхватил коробку и направился обратно к двери. Вскоре он скрылся за ней. Вентиль провернулся.

Мистер Балб вытянул руку, на что-то указывая.

У фонаря остался стоять большой, сколоченный из досок ящик, наполненный новенькими лампочками.

***

– Ну, вот и все.

Артур Клокворк протер очки рукавом.

Бессильно прислонившись спиной к кровати, он сидел на полу, широко расставив ноги в стороны, и тяжело дышал. Рядом с ним стоял подсвечник, в котором догорал свечной огарок. Дрожащими руками продавец шестеренок сжимал помятый угольный рисунок и пытался понять:

– Похоже? Или нет?

Мистер Клокворк придирчиво сравнивал то, что нарисовано, и то, что вышло. Вроде, похоже…

– Эй, Артур! – раздалось вдруг откуда-то с улицы. – Открывай! Это я, Бикни!

Мистер Клокворк вздрогнул и поднял голову. Он настолько ушел в работу, что совсем забыл о том, что друг должен был прийти.

Продавец шестеренок вскочил на ноги, закрыл окно и, бросившись к двери, распахнул ее.

Бикни будто нарядился в костюм из снега: даже его лицо, точно театральным гримом, было сплошь им залеплено, при этом под глазом явственно проступал свежий синяк. Друг дрожал, зубы его стучали, но, несмотря на свое незавидное состояние, он явно был чем-то доволен и не мог сдержать улыбки.

Мистер Клокворк опустил взгляд и увидел, что Бикни в руках держит, прижимая к себе груду лампочек.

– Хм… вот ведь пройдоха! – Артур осуждающе покачал головой. – Кажется, парочка аллей в парке осталась без света.

– Ну уж нет! – еще шире улыбнулся Бикни. – Я честно добыл эти лампочки. Все и каждую!

Он выглядел таким простодушным, а в его голосе звучало столько искренности, что мистер Клокворк не увидел ни одной причины не верить.

Артур залюбовался добытым сокровищем. Каких только лампочек здесь не было! И вытянутые, как носы, и приплюснутые, как морды котов, которых отходили по ним башмаком, и круглые, как снежные шарики. У всех внутри проглядывали фигурные проволочные нити накала, все ярко блестели. Блики от свечки мистера Клокворка создали удивительную иллюзию: лампочки будто таяли на свету, словно они были сделаны из тончайшего льда.

– А ты? – спросил Бикни. – Ты добыл дерево?

Мистер Клокворк отошел в сторону, и Бикни предстала весьма причудливая картина: в углу каморки стояло невысокое, в три фута максимум, сгорбленное и кривобокое нечто, скрученное из проволоки и опирающееся на подножку с несколькими колесами. Это нечто топорщило в стороны руки-ветки, сделанные, казалось, из старых сломанных зонтиков. На верхушке был установлен анемометр.