Капитан с вниманием приготовился слушать.

— Джонатану всегда нравилось разыгрывать из себя Бога, — продолжил Барроуз со вздохом. — Он любил контролировать людей, подчинять их себе. Не многие решались бросить ему вызов. Среди таких смельчаков оказалась его сестра Реджина. Вопреки желанию брата она стала часто видеться с испанцем по имени Рафаэль. Когда Джонатан понял, что сестру не остановить, он устроил так, что ее любовника арестовали, и затем предложил тому на выбор либо казнь, либо рабство. Испанец выбрал последнее и был продан работорговцу.

Заметив удивленно поднятые брови Джейсона, Барроуз не стал дожидаться его вопроса.

— Да, компания занималась работорговлей в те времена. Именно так Джонатану удалось сколотить свой огромный капитал. Но та сделка была особенно необычной. Рафаэля отвезли в Алжир, и более десяти лет о нем ничего не было слышно.

Тут Барроуз перестал ходить по комнате и схватился за воротник, судорожно ловя ртом воздух. Джейсон помог ему добраться до канапе.

Барроуз лег на спину и слабо махнул рукой.

— Я в порядке, — тихо выговорил он. — Вдобавок к слабому сердцу у меня еще и неважный желудок. — Он закрыл глаза. — Видите ли, это я их нашел… в пещере прямо под Карлин-Хаус.

— Нашли их? — переспросил Джейсон.

— Джона и Мэри… Их… тела. Рафаэль, бандиты… издевались над ними. Я не в силах вам описать… Боже, там было столько крови. Дикие звери…

— Но ведь девочка не пострадала, — перебил его Джейсон, — Пожалуй, можно и так сказать. Андреа была… она была…

У Джейсона упало сердце.

— Рафаэль… изнасиловал ее? — спросил он, побледнев и в этот миг позабыв о девственности Андреа.

— Нет, только… мою бедную сестру Мэри. И не Рафаэль это сделал. Евнухи ведь, знаете, не могут… Поэтому он с таким наслаждением… кастрировал Джонатана. Только на этом он не остановился… Рафаэль наблюдал, как его люди, его бандиты надругались над Мэри, а потом зарезал ее ножом. К тому времени когда они занялись Андреа, выпитое вино уже порядком опьянило их. Они изранили девочке руки и ноги, прежде чем она сумела бежать по туннелю, соединявшему дом с морским берегом. Там она и лишилась чувств, а Джонатан и Мэри…

По мере рассказа голос Барроуза, поначалу сбивавшийся на шепот, окреп и к концу стал почти бесстрастным, однако Джейсону никогда прежде не доводилось видеть столь глубокого ужаса в чьих-либо глазах. Он сам был потрясен услышанным. Ему казалось, что за несколько последних лет, проведенных в самом центре военных действий, он повидал достаточно безумств, чтобы к ним привыкнуть, но тем не менее от рассказа Барроуза у него кровь застыла в жилах.

Барроуз смотрел на портрет, словно заставляя себя вспомнить Карлинов такими, какими они были при жизни.

— Мы узнали подробности от двух разбойников, которых сумели поймать. А Рафаэлю… удалось уйти:

Джейсон проглотил внезапно подступивший к горлу комок, а Барроуз между тем снова заговорил о девочке:

— Мы думали, что Андреа умрет. Ее терзала жесточайшая лихорадка. Я сам выхаживал ее вместе с гувернанткой. Несчастное дитя — она металась и кричала в бреду. Нам приходилось привязывать ее к кровати, чтобы она не причинила себе вреда. Я никогда не забуду, как Андреа впервые посмотрела на меня ясным, осмысленным взглядом. Это было как глоток свежего воздуха… будто она родилась заново. Однако скоро мы поняли, что девочка не помнит ничего из того, что с нею было, не помнит даже, кто она такая.

Барроуз откинулся на подушки и устало потер лицо руками.

— Прошлое совершенно стерлось из ее памяти. Я приглашал доктора из Лондона, который сказал, что такая реакция вполне закономерна, принимая во внимание то, что ей пришлось пережить. Травма была столь велика, что сознание отказывается ее воспринимать. Доктор посоветовал нам не делать попыток вернуть девочке память. Это должно было, по его словам, случиться само собой, когда она будет готова. Я, разумеется, последовал его предписанию и был несказанно рад, что Андреа не помнит тех ужасов, которым стала свидетельницей. Время от времени ее мучили кошмары по ночам, но этим все и ограничилось; если не считать потери памяти и голоса, в остальном она осталась такой же, как и прежде.

— Голоса? — повторил Джейсон, вспоминая низкий тембр голоса Андреа, показавшийся ему таким соблазнительным.

— Думаю, что она как-то повредила себе горло, когда кричала. Или может быть, это от веревок. У нее на шее была петля, когда мы нашли ее. А ведь она была совсем еще ребенок.

По дряблой щеке Барроуза поползла слеза. Старик закрыл глаза и опустил голову на канапе. Дожидаясь, пока он придет в себя, Джейсон не произнес ни звука.

— Я поставил целью своей жизни уберечь ее, — продолжил наконец Барроуз. — Конечно, я всегда боялся, что Рафаэль когда-нибудь вернется за Андреа, но то была не единственная моя забота. Оставалась еще Реджина Карлин. Она наследовала состояние Джонатана, если бы что-то случилось с Андреа. Поначалу я не верил, что Реджина была причастна к убийствам, несмотря на то что один из пойманных пиратов утверждал, будто некая женщина помогла им беспрепятственно попасть в Карлин-Хаус. Но когда Реджина узнала, что Андреа осталась жива, она явилась ко мне и предложила хитроумный план, в результате которого к ней перешло бы управление имуществом Джонатана. Она предложила — мне до сих пор тяжело вспоминать об этом — объявить Андреа безумной и запереть в лечебнице. Когда я отказался, она не оставила своей затеи и стала распространять в обществе лживые слухи о моей подопечной.

— Вот, значит, какова причина толков о помешательстве Андреа.

Барроуз кивнул.

— Тогда я считал целесообразным для Андреа не покидать пределов дома. Конечно, ей это не понравилось. Думаю даже, что я восстановил девочку против себя, хотя и действовал из лучших побуждений. К тому же мне казалось, что это не продлится долго — только до тех пор, пока мы не поймаем Рафаэля. Я нанял людей для охраны Андреа, дабы быть уверенным, что Рафаэль не сумеет добраться до нее.

— Это те же люди, что преследовали Андреа в Лондоне?

— Те самые. Я настаивал, чтобы около нее постоянно находился кто-то, способный защитить ее в случае чего. — Барроуз умолчал о том, что Лорен возражала против навязчивой охраны еще более решительно, чем ее сводная сестра. — Пожалуй, я мог бы тогда увезти девочку куда-нибудь в другое место, — добавил он, — но в Карлин-Хаус можно прекрасно держать оборону в случае нападения. Джонатан строил его на века, он желал стать королем в своем замке. Я сказал Андреа, что охраняю ее от контрабандистов, которые рыщут по округе, и это отчасти было правдой — полагаю, не одно столетие пещера под скалой, на которой выстроен дом, использовалась для хранения незаконного товара. Одно время Джонатан даже получал дивиденды с контрабандных сделок. Эта пещера — идеальный тайник. Там-то Рафаэль и…

Теперь ледяной ветер напомнил Джейсону, что он собирался лично исследовать знаменитые пещеры. Прилив будет еще не скоро, отметил он с удовлетворением. Скинув тяжелую шинель и зажав в зубах самодельный факел, молодой капитан стал спускаться по вырубленным в скале ступеням.

Два огромных валуна, высившиеся на вершине скалы подобно молчаливым стражам, отмечали начало спуска. В самом низу ступени выходили на узкую полоску берега, почти съеденную прибоем. Слева, на другой стороне небольшой бухты, песчаная тропинка продолжалась, расширяясь и переходя в небольшую дорогу, змейкой вившуюся по самому краю воды.

Недавний шторм добавил свежести соленому воздуху, насыщенному запахом моря, но из-за него спуск по скале стал более опасным. Косые неровные ступеньки скользили, норовя скинуть бесшабашного смельчака. Когда Джейсон в конце концов ступил на песчаный берег, его рубашка вместе с жилетом были насквозь пропитаны потом и морской солью.

Здесь, внизу, скала надежно защищала его от ветра. Оглядевшись, молодой человек увидел параллельный берегу проток. Вода за естественным каменным барьером казалась спокойной и глубокой. Тут с легкостью могло укрыться маленькое судно. Заметить его можно было, только если смотреть непосредственно сверху, но, подойдя поближе, капитан разглядел укромный проход между камнями. Запалив факел при помощи огнива, Джейсон полез внутрь. Кое-как протиснувшись в щель, он оказался на узком и скользком выступе скалы. Неровное пламя факела осветило влажные стены. Кругом было тихо, рев прибоя сюда не долетал. Внизу лениво плескалась зеленоватая морская пена. От выступа скалы приблизительно в фут шириной, на котором балансировал Джейсон, проход, очевидно, вырубленный вручную и даже снабженный грубо высеченными в стене перилами, уходил в чернеющую глубь расщелины, становясь все шире, и на расстоянии примерно десяти ярдов превращался в гладкую площадку. Джейсону снова показалось, что он приближается к тупику, но факел неожиданно высветил углубление в толще скалы. Капитан устремился туда. Пламя факела, задрожав, выровнялось, когда он очутился в небольшой пещере. Прохладный воздух внутри ее был неподвижен. Джейсон слышал лишь звук собственных шагов и слабый, отдаленный рокот прибоя.