Встречу клиента Константин Андреевич постарался превратить в настоящий спектакль. У него не было фирменного отличительного признака вроде мундштука Эсмеральды, и в то же время ему следовало запомниться, так что он, провожая клиента к смотровому дивану, исполнял разнообразные пируэты - в соответствии со своим пониманием буйного разгула и развлечений. Потом бил в ладоши и пронзительным фальцетом вызывал девочек. Девочки строились; Константин Андреевич пританцовывал перед ними, мешая смотреть и выбирать. Но все это казалось ему недостаточным, и он выдумывал разнообразные усовершенствования.

До существования секс-шопа он дошел своим умом. Он догадался о нем, как философ по капле воды догадался о существовании океана. Если имеется некое предприятие, то должны наличествовать структуры, заинтересованные в его обслуживании и процветании. Дядя постепенно усваивал основы рыночной экономики. Поэтому он навел справки и выяснил, что да, он прав, и в городе появилось место, где можно заказать разнообразную развлекательную утварь.

В секс-шопе успели привыкнуть к праздным зевакам, и потому приход Константина Андреевича не вызвал ничего, кроме утомленного смешка. Но гость повел себя странно: проявил неподдельный интерес, вникал в подробности, пробовал на излом, надавливал пальцем.

– Это что у вас? Насадочки? Насадочки, насадочки...

Посмотреть на Константина Андреевича вышел директор. Его взору открылся тощий зад, обтянутый черными брюками: Константин Андреевич склонился над витриной и изучал вазелин. Потом дяде попался на глаза страпон и совершенно околдовал его.

– Зачем это? - спросил он дрожащим голосом, тыча пальцем в витрину.

– Это фаллоимитатор, - ответил директор бесстрастным голосом. - Для одиноких женщин.

Тем бы дело и кончилось, не добавь директор еще три слова: "И для мужчин".

Константин Андреевич, никогда не подозревавший о таких горизонтах, сделал стойку.

– Для мужчин? Вы полагаете, это может быть интересно мужчинам?

– Может, - покровительственно кивнул директор. - У людей бывают специфические интересы, и ничто естественное не безобразно.

– Но это как будто искусственное...

– За неимением естественного аналога, - директор развел руками. - Интересуетесь? Желаете приобрести?

– Да, - кивнул Константин Андреевич. Мансур передал ему через племянника деньги на хозяйственные расходы. - Если это представляет интерес для мужчин, то я возьму партию, двенадцать штук. Вы можете выписать товарный чек?

Директор молча смотрел на него - точно так же, как недавно смотрели Мансур и Эсмеральда.

– Мы выпишем чек, - пообещал он после паузы. - Желаете еще чего-нибудь?

– А что вы порекомендуете?

Директор задумался.

– Вот плеточки, хлыстики...

– Плеточки...

– Презервативы могу предложить. С усиками, со жгутиками, с пупырышками. Какой предпочитаете вкус? Есть шоколадный, клубничный, банановый...

Константин Андреевич оторопел:

– Это что же - едят?

– Ну, не то чтобы ели... давайте выразимся более обтекаемо: вкушают.

Голова у Константина Андреевича пошла кругом.

Наняли прислугу.

До сих пор все хозяйственные работы выполняли сами сотрудницы предприятия; новый инструментарий потребовал новые кадры.

Инструментарий подлежал кипячению.

Уместно напомнить, что Константин Андреевич обладал познаниями в самых разнообразных отраслях человеческой жизни. У него имелись зачаточные представления о санитарии, и он сообразил, что фаллоимитаторы полагается хотя бы мыть, а лучше их прокипятить.

Кухонная утварь привела его в ужас.

Девочки готовили себе сами, пользуясь чудовищными кастрюлями и сковородами; вся эта посуда давным-давно прохудилась и облупилась, проржавела насквозь, и дядя призвал племянника.

– Гришенька, - заявил он страдальчески, - это непорядок. В любом деле должен быть порядок, особенно в таком интимном... касающемся здоровья.

Носоглотка насторожился, будучи не в силах понять, куда клонит родственник.

Константин Андреевич вышел в прихожую и вернулся с круглым предметом, завернутым в газету. Объявилась кастрюля; Носоглотка, ничего не разбирая, заглянул в нее и воззрился на дядю.

– Они в этом варят суп, кашу... и в этом же собираются кипятить эти, как их... - Он пощелкал пальцами. - Имитаторы.

– Ну и что такого? - Носоглотка не видел в кастрюле никакого изъяна. Вернее сказать, он видел, но не придавал ему никакого значения, потому что кастрюля была не его.

– Ржа! - Дядя ткнул пальцем. - Ржа сплошная!...

Носоглотка почесал пятерней в затылке.

– Хорошо, я скажу Мансуру. Но ты губу не раскатывай, он и так разорился на видеокамерах...

Это снова была совершенная правда: невинная и благая идея Константина Андреевича, искренне заболевшего за дело, навела Мансура на мысли абсолютно иного рода. Он решил качать компромат. Он пока не знал, на кого именно, но полагал, что жизнь сама укажет ему на подходящего кандидата. Поэтому Носоглотка напрасно тревожился по поводу посуды: Мансур взял правилом прислушиваться к пожеланиям нового папки. Обычная прижимистость изменила ему, как только он почуял навар. Мансур лично приехал на Фонтанку с инспекцией, и Константин Андреевич с легким сердцем посоветовал ему купить кастрюли у фирмы "Цептер". Изюминка была в том, что у Константина Андреевича имелся контракт, и он числился частным предпринимателем, распространителем этой чудо-посуды. Ничего он, понятное дело, не распространил, но не унывал и не терял надежды, а бумагу берег, как зеницу ока.

Время было такое, что по всему городу шли самые разные презентации. Константин Андреевич не брезговал и этими мероприятиями; он свято верил в возможность заработать честным и усердным трудом; он побывал на презентациях "Визьона" и "Санрайдера", прослушал про "Гербалайф", узнал о перспективах карьерного роста в "Ньювейзе" и "Цептере". Почему-то именно кастрюли очаровали его, и он подписал договор. Он не продал ни одной, и вот беседа с Мансуром воспламенила его.

После видеокамер и страпонов Мансур настолько подпал под влияние дядиного новаторства, что послушно пошел с ним на презентацию "Цептера", где был взят в оборот двумя хищницами и тоже подписал контракт, став первым членом торговой сети с Константином Андреевичем во главе - по всем канонам многоуровневого маркетинга. Он сразу купил десять комплектов баснословно дорогих кастрюлек и судочков. У него моментально созрел бесхитростный план: втридорога гнать эту продукцию на солнечную родину, в Баку. "Цептер" возликовал, Константин Андреевич получил внушительный бонус, а кухня квартиры на Фонтанке засияла зеркальным блеском из самой Швейцарии, и в этом блеске отныне кипели, булькали, переворачивались в кипятке оприходованные фаллоимитаторы.

Кухарка фламандского вида, в переднике и чепце, колдовала над имитаторами и тайно вынашивала замыслы по вытеснению папки с должности, но это были пустые мечты. Папка укрепился основательно. Девочки все, как одна, полюбили его и намекали на возможность бесплатного обслуживания, да только Константин Андреевич густо заливался краской и убегал, пританцовывая.