* демикотоновый. Демикотон - очень плотная двойная хлопчатобумажная ткань атласного переплетения.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
Часть I. Глава 3
Коллаж автора
- Вы не вышли вчера к ужину, а я так надеялся увидеть вас, - сказал Сергей, встретившись на следующий день с Анной.- Мне нездоровилось, - коротко ответила она.Они шли по садовой дорожке, пролегавшей среди кустов акации. Разные ароматы сада смешивались воедино, делая воздух густым, почти осязаемым.- Полагаю, вы и без меня неплохо провели вечер? – помолчав, спросила девушка.- Ошибаетесь, без вас мне было скушно, - Сергей улыбнулся и заметил: - А вы, пожалуй, были правы, характеризуя мне графа… Он – большой знаток… впрочем, не будем о нём. Давайте поговорим о другом…- Хорошо, - она пожала плечами.Садовая дорожка неожиданно вывела их к небольшой аккуратной беседке, сплошь увитой плющом и уютно расположившейся под раскидистой липой. Поднявшись по неровным от времени ступеням, Анна опустилась на каменную скамью.- Это мое любимое место, - призналась она.Сергей встал рядом, прислонившись к белой прохладной колонне, и молча смотрел на девушку, словно бы изучая её. Что-то странное было в его взгляде, и это смутило её. Она опустила глаза, повернулась так, чтобы он не видел её лица, и попросила:- Пожалуйста, не смотрите на меня так…- Простите, я задумался… Должно быть, сей уютный уголок действует на меня расслабляюще, - Петрушевский невесело улыбнулся. – А впрочем, в последнее время я, кажется, становлюсь философом.- Вот как?! – девушка с интересом посмотрела на него. – И о чем же вы размышляете, если не секрет?- Не секрет… если угодно, о смысле жизни, - задумчиво ответил Петрушевский и, спохватившись, воскликнул: - Да интересно ли вам это?- Конечно! – с неожиданной горячностью отозвалась Анна. - Вы ошибаетесь, если считаете, что женщина не может… не должна интересоваться подобными вопросами!..- Ну, ну, не сердитесь, - улыбаясь, примирительно попросил Сергей. – Должно быть, я плохо знаю женщин… Нет, я вовсе не имею такого мнения… Просто, все женщины, которых я встречал, больше думали о вещах боле, - он щёлкнул пальцами, - более земных.- Считайте, что я выпадаю из их числа, - уже миролюбиво заметила она и вдруг призналась:- О, как я иногда вам завидую!- Завидуете? – Сергей удивлённо вскинул брови.- Да, да… ваша служба дает вам возможность быть полезным людям, - смущённо открылась она. — О чём ещё может мечтать человек?- Вы полагаете, что именно в служении людям и заключен истинный смысл жизни? – прямо спросил Сергей.- Да, безусловно… -- коротко ответила Анна и, смутившись, опять опустила глаза.- Согласен, но … это верно для мужчины… А для женщины - забота о муже и детях не является ли более важным делом?- Конечно, является, но лишь в счастливом браке…Только в счастливом браке это наполняет жизнь женщины смыслом. – Анна кивнула головой и после некоторой паузы уверенно продолжала: - Но, согласитесь, чаще женщина – лишь игрушка в руках мужчины… Жить с нелюбимым мужем и быть вынужденной о нём заботиться – что может быть печальнее такой участи?- Пожалуй, вы правы, - согласился Сергей. – Но я никак не ожидал, что в этой изящной головке кроются такие мысли, - с усмешкой добавил он.Лицо девушки вспыхнуло румянцем, смущённая она отвернулась и тихо проговорила извиняющимся тоном:- Да… Я, конечно, не должна была так говорить… Вы теперь вправе составить обо мне нелестное мнение…С этими словами она попыталась выйти из беседки, но Петрушевский остановил её за руку и, осторожно сжимая её дрожащие тонкие пальцы, заговорил серьёзно.- Нет! Я вовсе не думаю о вас нелестно… Вы не поняли меня… Я лишь удивляюсь, как вам могли прийти подобные мысли.Глядя в глаза Анне, Сергей вдруг ощутил, что он словно бы растворяется в них, постепенно погружаясь в их тёмную глубину и не находя в себе сил сопротивляться какой-то завораживающей силе, исходящей от них.- Хорошо, - согласилась она и высвободила свою руку из его ладоней. — И всё же давайте не будем больше об этом. – Её спокойный голос вывел Сергея из этого неожиданного состояния.- Так вы верите в любовь? – спросил он. – Впрочем, это глупый вопрос: было бы странно, если бы в вашем возрасте, живя в этом чистом мире, вы не имели бы такой веры.- А вы полагаете, верить в любовь – плохо? – Анна внимательно посмотрела на него с недоумением.- Я …всё время смущаю вас, — Сергей, тряхнув головой, откинул со лба непослушную прядь, провел ладонью по волосам. – Нет, я не считаю, что это плохо… Просто…мне кажется, - он улыбнулся, - вы ещё не можете судить об этом чувстве. То есть ваша вера основывается только на том, что вы прочли в книгах, что, возможно, слышали… Вы не знаете реальности любви, её жестокостей, её тёмных сторон…Сергей подал Анне руку, помогая сойти по ступеням беседки. Они пошли по аллее обратно к дому.- Видя, как сияют ваши глаза, - продолжал он, - я заключаю, что любовь представляется вам чем-то светлым, чистым и возвышенным…- Да, - кивнула девушка и с недоумением спросила: - А разве это не так? Вы говорите о жестокостях и тёмных сторонах любви… Может, они и есть, но…- её глаза блеснули, - но я ничего не хочу о них знать, -- твёрдо заключила она. — Вера в чудо не требует знаний! А любовь – это чудо! Она делает мир лучше… И она пребудет вечно: «Finis vitae, sed non amoris»* …Лицо девушки раскраснелось, смутившись своих слов, той горячности, с которой они были сказаны, она замолчала и остановилась.- Вот мы и пришли, - заметил Сергей, понимая её состояние, он старался не показать, насколько его поразило и тронуло сказанное ею. – Браво, сударыня, - улыбнулся он, чуть коснувшись губами её руки,- я аплодирую вашим словам, хотя мог бы возразить, что из-за любви порой совершаются самые ужасные вещи, но я не сделаю этого… Я восхищён вашей верой… Дай Бог вам никогда не изменить своего мнения.Так дни проходили за днями. Отпуск подошёл к концу. Погода вдруг испортилась, и солнечное великолепие макушки лета сменилось по-осеннему унылым ненастьем. Изредка бросая взгляд в окно, Петрушевский каждый раз находил там плотную пелену моросящего дождя. Рыбалка и прогулки по окрестностям были оставлены, почти все время Сергей был вынужден проводить в обществе тётки, которая беспрестанно рассуждала о каких-то хозяйственных мелочах. Деревенское однообразие начинало тяготить его, единственное, что ещё удерживало от отъезда - встречи с Анной.Иногда по вечерам они сидели в гостиной и Сергей слушал, как она играет на фортепиано, Анна оказалась прекрасной пианисткой. Но чаще встречались в беседке. Здесь они могли говорить часами, и никто не мешал их спорам. Эта девушка всё больше и больше поражала его своей непосредственностью и одновременно застенчивостью, почти детской наивностью и глубоким, неженским умом. Однако такое противоречивое сочетание представлялось в ней вполне естественным, тогда как в другом человеке оно было бы, пожалуй, странным. Анна обнаружила глубину суждений в самых разных вопросах, которые, казалось, не должны были бы интересовать её. Она не боялась прямо высказывать своё мнение и с наивной горячностью отстаивала собственную точку зрения. Вместе с тем, она с неподдельным интересом тянулась ко всему новому и до сих пор ей неизвестному. В такие минуты она становилась похожей на любопытного ученика, жадно ловящего каждое слово учителя. Сергею нравилась роль последнего, хотя он и не отдавал себе в этом отчета.Поздний вечер плотным темно-синим покрывалом окутал окрестности. Низкие тучи не пропускали свет первых звёзд, и на расстоянии двух шагов едва можно было что-то различить. Тишина нарушалась лишь криками ночных птиц, да усыпляющим шорохом листвы на лёгком ветру.Петрушевский с Анной стояли у садовой калитки. Из-за края тучи неожиданно показалась круглая яркая луна, осветив лицо девушки и придав ему восковую бледность.- Мне пора, - тихо проговорила Анна, - сегодня наша прогулка слишком затянулась.- Ещё одну минуту, - Сергей внимательно посмотрел ей в глаза и, взяв за руку, так же тихо сказал:- Завтра я уезжаю…- Уезжаете? – эхом отозвалась она, словно не понимая, о чём он говорит.Однако неожиданная печаль явственно послышалась в её голосе и была свидетельством обратного.- Да… меня вызывают в полк. Анна, я счастлив, что узнал вас и…- Сергей внезапно замолчал, оборвав фразу.Слова, мысли – всё перепуталось. Он хотел сказать многое, важное, самое важное для него. Но что-то удерживало его, заставляя молчать.- Мне пора, уже поздно, - повторила она и попыталась освободить свою руку.- Нет, нет, - отрицательно покачал головой Сергей и настойчиво сжал её пальцы. – Ещё лишь минуту не покидайте меня, и я отпущу вас к сладким снам.Девушка смутилась и хотела что-то возразить, но он опередил её.- Обещайте мне кое-что, - попросил Петрушевский и снова заглянул ей в глаза, словно пытаясь увидеть в них что-то известное ему одному. — Не провожайте меня завтра. Нет, нет! Не протестуйте. И скажите, что будете хоть иногда вспоминать меня.- Обещаю, - чуть слышно отозвалась Анна и опустила голову.- И ещё, - добавил Сергей, сжав её руку, - ежели в вашей жизни будут когда-нибудь такие минуты, когда потребуется помощь друга, знайте, что в моём лице вы найдете такового… чем доставите мне величайшую радость.
