Аринка цапнула пакет, прижала к себе. Она отдаст… она так отдаст… засветит прямо между глаз.

Дядя Леша повернулся к машине. Аринка закусила губу. Ему нельзя никуда ехать. Но что придумать, чтобы отговорить? Не про вчерашнее же соревнование рассказывать.

– Совсем забыл. – Дядя Леша так и не сел в машину, а, наоборот, захлопнул дверь. – Бабушка дома? Мне с ней поговорить надо.

– А что такое? – еще больше испугалась Аринка и уставилась на плечи Славкиного отца. Если он сейчас ими передернет…

– Кто-то утащил камни у меня со двора и разворошил гуреевский стожок. Про камни вот не знаю, а про стожок есть у меня одно подозрение. – И он выразительно посмотрел на Аринку.

Аринка с облегчением замотала головой. Она не сомневалась, что стожок – дело рук Квадро. Не ушел он далеко ночью. Обратился и тут же заночевал.

– Говори, вы постарались? – придвинулся к ней дядя Леша. – Или мой опять чего учудил? Найду его в усадьбе у спортсменов – все ноги повыдергиваю.

Аринка прикрыла глаза. А если дядя Леша и есть тот самый богатырь? Тогда хорошо, если он доберется до усадьбы. На этом их беды закончатся. А если не богатырь? Тогда все станет еще хуже. Они со Славкой справиться не могут, а с его обращенным отцом и подавно.

– Не ездите никуда, пожалуйста, не надо, – зашептала она. – В этой усадьбе сила темная поселилась. Они Славку к себе забрали. И Квадро. И вас заберут. У них гроб есть. Они всех в него кладут, проверяют. Там жутко. Я была. Еле убежала. Мне чумичка помогла. А камни – это Квадро был. Перешел черту – и превратился. Как тролль. А потом он как-то обратно собрался. И, наверное, в стогу ночевал. Они все в усадьбе. Не ходите туда. А Славку мы спасем. Наверное. Сегодня. Надо только придумать, как это сделать.

Дядя Леша внимательно выслушал ее. Не перебил.

– Это что у тебя? – быстро спросил он, как только Аринка замолчала. – Песня какая? Старина? Бабушка рассказала?

Аринка замотала головой:

– Это не песня, это правда. Не надо туда ездить. Они вас тоже оборотнем сделают.

К Аринкиному лбу протянулась рука:

– А ты, часом, не перегревалась последнее время? По голове тебя никто не ударял?

Аринка отклонилась, не сводя глаз со взрослого.

– Вы не знаете, где богатыря взять? – спросила она упавшим голосом.

– Кого? – Дядя Леша зашарил по карманам в поисках телефона.

– Богатыря. Такого большого и сильного. – Аринка показала руками. – Чтобы темную силу победил.

– Никуда не уходи, – пробормотал дядя Леша, прикладывая телефон к уху. – Мне надо… – Не договорил. Комариным писком до них долетел звук мотора. – Что такое? – нахмурился дядя Леша.

– Я же совсем забыла! – сорвалась с места Аринка. – Это Лука! А вдруг это он!

– Какой Лука? Наш Лука?

– Да, с Толиком. Они какого-то гостя везут на лодке берег показывать. – Аринка побежала к мосткам.

Забыв про звонок, дядя Леша пошел за ней.

Сначала был только звук, потом появилась черная точка. Она приблизилась. Стало видно, что это лодка, от нее по воде расходился красивый рисунок волн. Моторка налетела, пошла вдоль берега, проскочила их дом, заложила большой крюк, возвращаясь и сбрасывая скорость. Волна зашелестела по камням, утки недовольно закрякали, стали подтягиваться, ожидая кормежки. На руле сидел Толик.

По всем правилам его, конечно, надо звать «дядя Толя» – он возраста отца Славки. Но слово «дядя» не клеилось к этому улыбчивому доброму человеку. Говорил он всегда легко, умел слушать и смотреть. Смотреть не назидательно, а внимательно, как на равного. Ходил все время с фотоаппаратом: считал, что на телефоны правильные карточки не делаются.

Лука вертелся вокруг Толика, старательно делая вид, что он тоже при деле. Хотя, конечно, больше мешал. Круглое курносое лицо, густые светлые волосы – с их последней встречи он здорово оброс и стал делать себе короткий хвост. Зато нисколько не вытянулся, был все так же коренаст и крепок. Виделись они последний раз в начале лета. Тогда еще с ним была мать. Но потом она уехала, и Лука зажил вольной жизнью, под присмотром соседей и дальних родственников в конце деревни, которые быстро про него забыли. Летом всегда много дел.

На передней лавке сидел худой мужчина с узким загорелым лицом. Черты лица резкие, брови черные и черные волнистые волосы. Легкая улыбка блуждала по его тонким сухим губам. Гость, которому показывают берег.

Не дожидаясь, когда лодка пришвартуется, Лука выпрыгнул на мостки и, сразу забыв, что он очень деловой и должен кому-то помогать, побежал к Аринке:

– Привет!

Будь они помладше – наверное, обнялись бы. Да и постарше – тоже. Но сейчас Аринка смогла только густо покраснеть, а Лука – остановиться на приличном расстоянии: рукой не дотянешься.

– Привет, – выдавила из себя Аринка. – Ты здорово оброс.

– Сама обросла. Не стригут тебя?

Аринка коснулась волос. Обросла, да еще как! Чего это она? Но сейчас не до этого. Она сунула мешающуюся в руках буханку под мышку, придумывая, с чего бы начать разговор.

– Ты чего с хлебом? – хохотнул Лука. – Проголодалась?

Забыв все смущения, Аринка сгребла Луку за руку.

– Мне нужна помощь… – начала она, но ее прервал громкий голос Толика:

– Ну что, селянин, ловится в вашем озере чудо-рыбка золотые перья?

– Три раза невод забрасывали, но все пусто, – засмеялся дядя Леша в ответ.

– А ты отдай дань морскому царю – и лови вволю, – в тон ему отозвался Толик. – Как сказки? Собираются? – Он закрепил лодку у мостков и пошел к дяде Леше, распахнув руки.

– Идут потихоньку. Какими ветрами в наш захудалый край? – Дядя Леша похлопал приятеля по плечам и спине. – Неужели за чудо-рыбкой?

– Да поговаривают, удивительные вещи у вас стали случаться. Аринка, привет! Шамиль вот про каких-то людей рассказывает, в ваш заброшенный гостевой дом зовет.

Аринка во все глаза смотрела на гостей. Кажется, раньше они так активно не обсуждали сказочные темы. Может быть, богатырь – это Толик? Худой он, правда, и сутулый. Но под доспехами и на высоком коне это будет незаметно.

– А что там с этой рыбкой? – осторожно спросила Аринка. Из рыбок она знала только золотую, исполняющую желания. Для ее поимки действительно нужна сеть.

– Глянь, может, плещется у мостков? – отозвался Толик.

Он, конечно, шутил, никакой рыбки тут быть не могло. Но она все равно подошла к краю досок. Золотистое тельце мелькнуло на солнце, блеснул перелив большого вуалевидного хвоста.

– Рыбка! – вскрикнул Лука. – Смотрите!

С волной рыбка поднялась навстречу, и Аринка машинально подставила ладони. Холодное тельце скользнуло в них, забилось в остатках воды. Аринка вгляделась в поверхность озера, заметила огромные зеленые глаза и распластавшиеся по воде волосы с желтой лентой.

Чумичка.

– Держи ее! Держи!

– В пакет сажай!

– Что у вас там?

Голоса кружили. И среди них вдруг раздался отчетливый:

– Так это ты? А пугали, что огромный. Величиной с гору. Богатырь…

Аринка обернулась. Это говорил таинственный гость, темноволосый, с узким загорелым лицом.

– Спасибо, Толя, что привез меня на этот берег, – сказал темноволосый.

Паника билась в голове. Вдруг до нее дошло – гость звал в заброшку. Но как же так?! При свете дня, при толпе народа! Нет, он ничего не сделает!

– Вольдемар просил привет передать, – добавил мужчина и столкнул Аринку с мостков.

«Вольдемар!» – вспыхнуло в голове, и она оказалась в озере. Гости же из Типиниц. А разве Типиницы тоже… Точно, она же сама отправила Вольдемара туда за хлебом.

Аринка перехватила пакет с буханкой и сделала два резких гребка. Будет она еще в своем озере тонуть! Не на ту напали!

Вода не выпускала. Из легкой и податливой – какой была всегда – превратилась в свинцово-тяжелую: облепила со всех сторон и тут же утянула на дно.

От испуга Аринка вдохнула. И подавилась воздухом. Кругом была вода, и она должна была захлебнуться. Но не захлебывалась. Дышала. Аринка взглянула наверх. Над головой темнело, дневной свет мерк. Мотнула головой, проверяя, заложило ли уши. Не заложило. Ноги коснулись дна, из-под кед взлетел потревоженный ил. Его становилось все больше. Он взвихрялся, сгущаясь, обозначая огромное чудище. И оно все увеличивалось, раздаваясь вправо и влево. Стал заметен покатый кумпол с шевелящимися водорослями на макушке. Из загривка короной торчала большая раковина с зубчатым краем. На зубчики этой короны были нанизаны кольца с массивными камнями. И это тоже теперь было видно. Темнота отступила, все засверкало и запереливалось. Каждый камешек, каждый обломок блестел множеством граней, словно поверхности обклеили осколками зеркал. Как же это было красиво!