– Ну что, уважаемые даны, отказываетесь или повышаете?

Найдер с ухмылкой кинул на стол еще две купюры в тысячу линиров, Раз ответил тем же. Взгляд Тикана сиял:

– Повышаю! – яростно воскликнул он и погладил лысеющую макушку.

Раз и Найдер продолжили повышать, Адван – тоже. Хотя тот все чаще тянулся к бокалу – блефовал и нервничал?

На четвертом раунде торговли Раз и Тикан столкнулись взглядами, как два опытных соперника. Дядя выложил на стол пять червовых карт. Раз – пять пик.

– Моя карта старше, – холодным голосом произнес парень.

– Я вижу, – яростно ответил Тикан. – А вы, дан, вскрывайтесь же!

Найдер бросил карты на стол.

– Одна пара? И вы так повышали? – вскричал Тикан.

Двое других игроков, озлобленно переглядываясь, вышли из-за стола. Дядя вслед им сложил ладони у груди с таким видом, словно показывал средний палец, а не делал знак уважения.

– Нет, ну я скажу вам, вы играете, как кионцы! Откуда вы, мальчики? – в голосе дяди послышалась теплота.

Раз взяли в руки восьмерку и потер пальцем число. Вся семья в прошлом. Не семья это, и не надо поддаваться на обманчивый голос.

– Мы из Киона, вы правы, – кивнул он. – Вы тоже?

– Я уехал оттуда двадцать лет назад и давненько не приезжал. Паршивый город, скажу я вам!

– Неужели у вас не осталось там родных? Или все здесь?

Найдер вышел из-за стола. Людей в комнате поубавилось, и пока никто не подсаживался.

Тикан печально улыбнулся:

– Женой и детьми не обзавелся, все не до того было. Брат был да умер, один из племянников тоже. Старший приезжал, но не ради меня, а из-за дел. А что вас привело сюда?

В голове крутился миллион вопросов. Раз с большей силой потер нарисованную восьмерку.

– Работа. Кто поедет на проклятый север по своей воле? – ответил он, подбивая дядю на новый рассказ.

Тикан сложил руки на животе и широко улыбнулся:

– Я из тех сумасшедших, кто приехал в Норт сам. Кион – красивый город, город возможностей, но он строг. Чуть позволил слабину – тебя съели. Норт тоже суров, но его суровость я понимаю. Тут, если тебя ударили, будь уверен – за дело.

– А ваш брат, его дети? Почему они остались в Кионе?

Раз знал, что это лишние вопросы, ненужные. Они приближали его не к Лаэрту в настоящем, а к самому себе в прошлом. И он, вроде бы, так хотел забыть того мальчишку, но не мог удержаться от вопросов. Каждый трогал рану, хотя знал, что будет больно, и Раз делал то же самое.

Дядя скривился:

– Эртаз всегда был себе на уме. Его только наука и интересовала. Настоящий кионец! Он не боялся идти по головам ради того, чтобы продвинуться.

«Тысяча один, тысяча два, тысяча три…» – начал Раз и, убрав руку с восьмеркой под стол, смял карту.

– И как, получилось у него?

Вернулся Найдер, неся в руках графин с бренди. Тикан заметно оживился:

– Вот за что люблю кионцев, они знают толк в развлечениях! Чтобы вы понимали, дан Шейкар – кионец. Стал бы кто из Норта устраивать такой вечер! Нет, все здесь слишком строгие, все за проклятую мораль держатся, а сами такие тайны хранят! Вот…

– Согласен! – Найдер прервал поток слов и наполнил бокал дяди. – Так вы из Киона? Дан…?

Он сел, продолжая держать на лице дружелюбную улыбку. Уголок рта подрагивал – ну да, это же куда сложнее, чем вечно ухмыляться. Раз тоже улыбнулся, продолжая держать руки под столом и все сильнее сминая карту.

– Адван, Тикан Адван. А вы, мальчики, так и не назвали своих имен, – он покачал пальцем, точно строгий учитель.

Найдер кивнул. Что, проверял, правда ли Раз нашел дядю Лаэрта?

– Меня зовут Дерран, это – Риар.

Раз молча согласился. Риар так Риар. Каких имен он не носил!

Тикан поднял бокал, кивнул им и выпил – не маленькими глоточками, наслаждаясь мягким гармоничным вкусом, а как простой работяга.

– Дерран, вы ведь из народа оша, верно?

Найдер сразу нахмурился.

– Да, и что?

– Про оша многое говорят, но их самих нечасто увидишь в городе, особенно на севере. Это интересно. Судя по речи, вы из городских. А ваши родители? Вы получили образование?

Друг сжал трость так, что побелели костяшки пальцев.

– Интересно… – протянул он с нехорошей ухмылкой.

Раз, схватив графин, снова наполнил бокал дяди и торопливо произнес, не давая оша продолжить:

– А у кого из нас нет интересных историй! Дан Адван, расскажите о своей семье, а потом мы расскажем, как здесь оказались.

Дядя засмеялся:

– Да что там говорить? Родители мечтали, что мы с братом оба будем учеными. Стали, да только я увлекся путешествиями, бросил работу, затем влез в долги. Зато Эртаз не подвел их. Он трудился на славу гильдии, а я все время проводил в разъездах. Издал пару книг, где описал жизнь разных народов, но никто их не читал. На севере, – он махнул рукой в сторону. – провалился под лед, сильно заболел, да так долго лечился, что остался в Норте навсегда. Так и закончились мои путешествия.

Восьмерка вконец изорвалась, и Раз швырнул карту под стол. Он достал из колоды следующую – опять проклятая восьмерка, черви – и погладил ее по рубашке. Число, которое в Кионе называли семейным. Вот она, встреча с семьей. Дядя – пьяница и неудачник, отец, идущий по головам, да старший сын ему под стать.

– А дети вашего брата?

– Раз вы из Киона, вам, должно быть, знакомо имя Лаэрта Адвана – это старший сын Эртаза. Он, кстати, тоже в Норте. Вот весь в отца! – Тиран вздохнул и сделал еще глоток. – Себе на уме, ну ни слова лишнего не скажет. Лаэрт, знаете, приехал чуть меньше месяца назад. Тогда мы увиделись первый раз за последние года три так. Затем куда-то исчез, а тут вернулся снова. И ведь ни слова не сказал, где был, да и зачем вообще в Норте! Звал в Кион на День прогресса, чтобы показать свою работу, «которая станет новой революцией», а вот что это за труд, не сказал – ну что мне, самому догадаться?

Тикан осуждающе покачал головой и быстро осушил бокал. Найдер услужливо подлил бренди и ему, и себе. Одной рукой он продолжал сжимать трость, и дядя, скользнув по ней заинтересованным взглядом, спросил:

– Дерран, чья это работа? Я видел похожую трость у дана Лидана. Это их семейный герб, знаете ли, – Адван пальцем указала на набалдашник в виде головы коршуна, сжимающего в клюве шар.

Раз предостерегающе уставился на Найдера, но оша не отказал себе в удовольствии рассказать историю:

– Да, все верно, только это его сына Кивара. Парня во время дуэли ранили в ногу, и тот, вообразив себя калекой, стал повсюду ходить с тростью. Но Кивар был так добр, что когда увидел, что я нуждаюсь в ней больше, отдал мне.

Раз ткнул оша в бок локтем. Да, этот самый Кивар с дружками был виноват в смерти его отца, и никакая месть явно не заглушила горечи Найдера, но сейчас нужно было подумать о деле, а не вспоминать о…

«Двести тысяч один, двести тысяч два, двести тысяч три», – начал Раз. Он ведь сам думал не о задании, а о мести. И та точно также могла не дать ничего, кроме минутного удовлетворения. А потом – лишь горечь.

Ну и пусть. Минута – это уже хорошо. Целых шестьдесят секунд.

Дядя снова покачал пальцем:

– Все знают о характере оша. Признайтесь, Дерран, как было на самом деле?

Раз быстро вытащил из колоды пятерку и положил наверх. Тикан, увлеченный бренди и рассказом, не заметил этого, но Найдер увидел знак – напоминание об обещанных пятидесяти миллионах. Вздохнув, он отложил трость и как можно спокойнее улыбнулся:

– Дан Адван, как же наш уговор? Вы расскажете о своей семье и как оказались в Норте, затем мы. Ставлю сверху историю о Киваре. А вы продолжайте.

Раз, изображая такую же улыбку, спросил:

– Ваш племянник, Лаэрт, не приглашен на сегодняшний вечер? Он же в Норте?

– Что же вы так вцепились в меня с расспросами о семье, – дядя добродушно улыбнулся. – Она у меня не из лучших, чего о ней говорить. Да, Лаэрт еще в городе, но послезавтра утром он уезжает. Это все, что я знаю, представляете? Негодник даже адреса своего мне не раскрыл! И чего так прятаться? Сдается мне, он перешел кому-то дорогу, а в Норте просто скрывался от проблем. А может, искал что-то. Я его совсем не понимаю.