Я делаю глубокий вдох и заставляю себя сохранять спокойствие. Я чувствую страх Натали — он проходит по нашей связи, и на нём я должен сосредоточиться. Я нужен ей. Она бессильна из-за эликсира, который мой отец дал магистрату. Мало ли что этот идиот знает, он использует тёмную магию, чтобы остановить ведьм, которых он так боится.

— А, вот и ты, кузен. Ты, кажется, оправился после… — Кэшел стоит в дверях, на его лице написано беспокойство, когда он рассматривает мою современную одежду. — Какого дьявола?

— У меня нет времени объяснять. Мне нужна твоя помощь.

— В чём?

— То, что мы делаем с ведьмами, неправильно. Это безумие. Я должен остановить их. Я должен вытащить их оттуда.

Он скрещивает руки на груди, английский стиль его одежды выдаёт факт, что он совсем не обосновался здесь, в Салеме.

— Я признаю, что это крайность, но они пытаются убить нас, а мы их.

— Мою пару похитили.

— Пара? У тебя нет пары. Если только ты не о Саре Гуд, и, если не ошибаюсь, эта женщина заговорённая и довольно старая.

— Это не Сара. Её зовут Натали. Ей здесь не место. Она должна быть со мной.

— Я впервые слышу о ком-то по имени Натали. Ты заболел, кузен? Ведьма наложила на тебя заклятие, чтобы исказить разум?

— Кэшел, послушай. Я был околдован, ты прав. Я был послан сюда из будущего. Я должен помочь Натали всё исправить. В противном случае, не представляю, чем всё закончится для любого из нас.

Он качает головой и хмурится.

— Ладно. Мне всё равно скучно. Что задумал?

Натали

Кашель и рвота всё, что я слышу. В этой грязной тюремной камере холодно и темно, запах мочи и дерьма витает в воздухе, вызывая тошноту. Как они это выдерживали? Как кто-то мог жить здесь? Такая судьба постигла моих предков? Судьба стольких мне подобных.

— Они скоро придут за нами, — раздаётся низкий женский голос из тёмного угла слева от меня. — Конец близок.

— Откуда ты знаешь? — спрашиваю я, ненавидя дрожь страха в голосе.

— Я могу видеть. Поэтому знаю, что ты не из нашего времени. Ты не должна быть здесь.

Слёзы текут по моим щекам. Она права. Я должна быть в безопасности дома, не предана вампиром Блэкторном, не убита горем из-за того, что он солгал, не заключена в тюрьму в Салеме.

— О, бедная девочка. Приготовься к сегодняшнему вечеру, мы ударим.

— Перестань усугублять, Марта. — Другая женщина шаркающей походкой приближается ко мне. Её руки связаны, и она изо всех сил пытается удержать равновесие. Она выглядит измученной, смирившейся и печальной, но я узнаю её.

— Сара, — шепчу я. — Нет. Я думала, ты в безопасности.

— У Блэкторнов повсюду шпионы. Мы по глупости думали, что они тебя не найдут.

— Я не могу умереть здесь. — В моём голосе слышится настоящая боль. У меня слишком много забот, чтобы торчать в Салеме.

— Почему? — спрашивает Марта. — Мы все когда-нибудь умираем. Такова судьба, которой мы не можем избежать. Стараемся, как можем. Даже вампиры умирают. Ты довела их до конца.

— Ты дура, если так думаешь. — Я не могу сдержать гнев в голосе.

— Придержи язык, маленькая ведьма. Ты говоришь в присутствии самой сильной ведьмы в нашем ковене. Прояви хоть немного уважения.

— Сара. Что мы можем сделать?

— Подойди ближе, Натали, — говорит она. Я подхожу с сильно колотящимся сердцем.

Её глаза, точно такого же оттенка, как у меня, останавливаются на мне.

— Пентакль всё ещё у тебя? — Я киваю и вытаскиваю его из-под рубашки.

— Мне так жаль, что меня поймали. Как будто ждали, что я использую магию. Они просто… набросились.

— Кто-то работает с ними. Ещё одна ведьма. Предательница.

— Я не вернусь домой, если не выберусь отсюда.

— Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы освободить тебя и отправить домой. — Она хмурится. — Скажи, как ты оказалась здесь, в этом месте, в это время?

Я думала, что она перенесла меня сюда. Но теперь не уверена.

— Я произнесла заклинание, почти такое же, которое дала мне бабушка, чтобы открыть мои прошлые жизни.

— И оно привело тебя сюда?

Я киваю, затем хмурюсь.

— Хочешь сказать, что не ты привела меня? Я была уверена, что это ты переворачивала страницы.

— Оно было в моём гримуаре?

— Да. В тайном доме ковена, где ты нашла меня. Я отпёрла его вот этим.

Я поднимаю пентакль и начинаю произносить заклинание, но останавливаюсь, когда она поднимает руку.

— Этого заклинания нет в моей книге. Тёмная магия окутала твою душу, дитя. Злые шипы проклятия, которое ты носишь, впиваются в тебя и не желают отпускать.

— Знаю. Меня прокляли встретиться лицом к лицу со своим самым тёмным страхом.

— Кто-то должен обладать огромной властью, чтобы наложить на тебя такое проклятие.

Кивнув, я крепко сжимаю пентакль.

— Она очень сердита.

— Не знаю, смогу ли я вам помочь. Это проклятие очень сильное. Почему страх привёл тебя к нам?

У меня сводит живот.

— Потому что твоя смерть преследует меня с момента, как узнала твою историю. В детстве мне снились кошмары, что меня повесят.

Все становится чётче, когда я произношу эти слова. Блэкторны, суды над ведьмами, Салем. Всё это вместе взятое составляет самый страшный кошмар, который я могла бы пережить. Это кульминация проклятия. Дело не только в том, что Сайлас — вампир Блэкторн, он ответственность за смерть.

— Мы обеспечим тебе безопасный проход, дитя моё, клянусь.

— Не обещай ей такого, Сара. Несправедливо давать ложную надежду.

Сара кивает Марте.

— Тихо. Ей нужно многое унести с собой, и ничто не должно поставить под угрозу её задачу.

— Что? — спрашиваю я, паника поднимается в моей груди. — Какая задача?

— Ты вернёшься в своё время с каждой последней каплей моей магии, хранящейся внутри.

Я хмурюсь, когда пытаюсь сложить слова во что-то осмысленное. В её голосе звучала грусть, когда она говорила о потере магии.

— Как мы выберемся отсюда? У нас нет магии. Что бы они ни вылили, оно лишило меня силы.

— Я сделала это для них, чтобы вампиры не смогли их принудить. Теперь они используют это против нас.

— Похоже, у этого неприятные серьёзные последствия.

Она наклоняет голову, как будто пытаясь понять меня. Затем протягивает руку и хватает фиолетовый кончик одной пряди моих волос.

— Именно так современные ведьмы укладывают волосы?

— Да. Нам нравится самовыражаться.

— Боже, всё изменилось. И вот до этого мы докатимся, если будем… выражать себя.

Я не знаю, как реагировать. Я ничего не могу сделать, чтобы изменить причёску… не сейчас. И, кроме того, я уже заключена в тюрьму за колдовство. Хуже уже быть не может.

— Так, объясни, как ты собираешься вытащить нас отсюда.

Она глубоко вздыхает и смотрит в окно.

— Мы можем объединить наши силы. Возможно, всего не хватит, чтобы освободить тебя из этого места.

— А как насчёт тебя и Марты?

Марта качает головой.

— Нам никуда не деться, девочка. Ты сама всё видела. Мы этого не переживём. С этим мы ничего не можем поделать.

— Мы можем изменить историю. Подделайте смерти. Ты не должна умирать вот так.

Сара берёт меня за руку.

— Мы знаем. Но нет. Есть ли уверенность, что ты родишься, если я не умру?

Комок страха сидит у меня в животе. У нас общая душа. Она права. Если она не умрёт здесь, я, возможно, не появлюсь на свет. Вся моя жизнь зависит от её смерти.

Сайлас

Кэшел стоит рядом со мной в тени тюрьмы, где держат обвиняемых ведьм. Если бы мы могли легко попасть внутрь. Мы бы их освободили и сбежали в считанные мгновения. К сожалению, решётки на дверях из чистого серебра, поставленные моим отцом, чтобы предотвратить именно такое происшествие. Он слишком хорошо знал, что я глубоко сочувствую ведьмам. Так было всегда.