— Вашу ж мать… — сдавленно прошипел я, падая на диван, — как же не хватает толковых пропагандистов!

В голове, будто отозвавшись на запрос, промелькнули образы Соловьёва, Скабеевой[vii] и прочей нечисти, так что аж к горлу подкатил кислый тошнотный ком. Сглотнув, я спешно прошёл в ванную, прополоскал рот, умылся и выпил немного воды прямо из горсти.

— С другой стороны… — не отходя от раковины, я задумался, мысленно выстраивая диалоги, — если не доводить дело до крайности, то…

« — … русская армия порядком выдохлась и обессилела, и в настоящее время вряд ли способна к хоть сколько-нибудь длительным боевым действиям. Проблема даже не в экономике и нехватке снарядов — всё это, по большому счёту, ерунда!

К восемнадцатому году на складах скопилось достаточно снарядов…»

— Это потом проверить надо, — ставлю пометку, — Об этом говорили люди, заслуживающие доверия, но сколько там правды…

« — … так что дело прежде всего в нежелании воевать, в непонимании и даже неприятии целей войны. Однако многие ветераны, ещё недавно решительно нежелающие воевать, не приемлют, тем не менее, распада государства на части и…»

— Править и править, — критически оцениваю написанное, и, покусав карандаш в поисках вдохновения, снова принимаюсь писать.

« — …армия устала, и далеко не факт, что она захочет воевать, однако же раздражение, вызванное таким решением, не может не проявить в обществе идеи реваншизма. И чем более унизительным, чем более невыгодным будет отделение территорий с точки зрения российского обывателя, тем большее раздражение и неприятие будет накапливать в обществе.

Несколько лет, и голоса недовольных начнут звучать громче и громче…»

Поёжившись, я очень ярко представил себе гитлеровскую Германию, и аж накатило…

… и яркие, пусть и негативные эмоции подстегнули вдохновение. Не жалея ярких красок, я живописал о Русском Реванше и о том, что в своём стремлении Реванша Россия вряд ли окажется в одиночестве!

Союз Германии и России…

— Экая химера, — бормочу я, не забывая писать, всячески сгущая краски.

… или США, фактически опоздавшие на войну и не успевшие влезть в Европу так уверенно, как им хотелось бы! Под моим пером корпоративные монстры США, подталкиваемые жаждой наживы, заключают тайный союз с реваншистами, жаждущими восстановить Российскую Империю во всём её блеске…

… как бы она при этом не называлась!

« — Да, это будет рыхлое, коррумпированное государство с хунтой во главе, но от этого возрождённая Российская Империя не станет менее опасной. Жупел всей Европы, вынуждающий тратить деньги не на развитие экономики, а на военные расходы…»

На бумаге рождается пока ещё сырая, скомканная, но такая убедительная теория реваншизма!

— Н-да… — не без оторопи констатирую, пробегая глазами по написанному, — самому страшно! А с нагнетанием не перестарался? Хм…

— А пожалуй, что и нет! — решил-таки я, — Буду… хм, сам с собой оппонировать! Дескать, имеряк в целом прав, но в некоторых моментах он сильно преувеличивает…

— Та-ак… — снова перечитываю и на полях пишу то, что считаю нужным добавить пусть не сейчас, так потом, — Автострадные танки? Хм… тысячи, и лучше — десятки, сотня тысяч, неудержимым железным потоком… или всё-таки перебор?

— Да нет… — постановил я, — нормально! Доктрина Дуэ в наземном варианте, недаром же Тухачевский пытался продавить это концепцию, и что характерно, идиотом его никто не называл! Это потом стало ясно, что всё это чушь, а сейчас…

— Необходимость строить укрепления вдоль границ сплошной линией, — записываю напоминалку, — и особое внимание — на крупные узлы обороны.

Мысленно прикинул, сколько денег должно уйти на эту ересь и ужаснулся. А ведь строят! И будут строить, что характерно! Так что должны, должны проникнуться!

— Ну… — я прикусил губу и заколебался, — До ума довести, или так, почти сырые наброски отдавать в редакции?

— Время, месье Пыжофф, — напомнила мне служанка, подходя с подносом, на котором стоит стакан воды и изрядная горсть таблеток на блюдечке, — вы почти поздали с лечением!

— И то верно, — согласился я, запивая таблетки, — Знак судьбы, не иначе!

Приняв лекарства и передохнув, я, не в силах более торчать дома, собрался, взял трость со спрятанным внутри клинком, и вышел, желая прогуляться по кварталу, проветрить мозги и хоть как-то встряхнуться. Медсестра, то бишь служанка, вздумала было выказывать недовольство и поджимать губы, но я не обратил на неё никакого внимания, ибо какого чёрта!

Здесь, в этом времени, считается, что если у человека есть какие-то проблемы с сердцем, то ему необходимо прекратить физическую активность и вести жизнь едва ли не растительную. А я хотя и не медик, но среди знакомых хватало сердечников, и потому прекрасно помню, что спорт при заболеваниях сердца как раз показан, другое дело, что он должен быть умеренным, по возможности без пиковых нагрузок.

Памятуя о проблемах со здоровьем, темп для прогулкивыбрал самый черепаший, а если я забываюсь, сердце начинает напоминать о себе, и я послушно сбавляю шаг. Голова, тем не менее, ясная, и думается замечательно хорошо.

Со всех сторон просматриваю государственный долг Российской Империи, и кажется, потенциал этой проблемы далеко не исчерпан!

— Поделить? — вслух произношу я, и какой-то немолодой прохожий вопросительно мяукает что-то на французском, приняв мои слова за вопрос.

— Пардон, месье… — делаю виноватое лицо, — мысли вслух!

Раскланявшись с любезным прохожим, иду дальше, рассматривая идею поделить долги Царской России сообразно территориям и (в первую очередь!) количеству населения. Если это обыграть достаточно умело (а здесь Александр Фёдорович должен проявить себя), то у националов, противников такой идеи, ситуация получается патовой.

Ежу понятно, что признавать даже кусочек царских долгов они не захотят, что, в общем-то, с их позиции вполне логично. Оккупация, и точка! Россия нам должна и никогда не расплатится!

… и вот здесь-то открывается шикарное поле для политического торга!

Отказываясь признавать долги, национальные правительства не могут, соответственно, предъявлять достаточно весомые претензии на имущество Царской России! Лёд на этом поле, разумеется, достаточно тонкий, но позиция российской стороны в этом вопросе будет выглядеть убедительней с точки зрения международного права.

К примеру, в таком случае претензии Польши на казённые заводы, в любом, хоть сколько-нибудь беспристрастном суде, будут признаны ничтожными. А подвижный состав железных дорог? А суда Доброфлота[viii]? Имущество РПЦ, то бишь на самом деле принадлежащее не Церкви, а Государству через посредство Синода?

Если как следует покопаться, список получается не просто внушительным, но и, пожалуй, неудобным. Одно только отсутствие подвижного состава способно будет парализовать всю экономику молодой страны, причинив ей страшный урон! А задержка его даст хар-рошие зацепки любому, хоть сколько-нибудь толковому юристу.

Опять-таки, с темой оккупации не всё просто. Понятно, что вхождение территорий в состав Российской Империи было не таким добровольным, как это показано в учебниках истории.

Но если, к примеру, Средняя Азия и правда была завоёвана Российской Империей, пусть даже только отчасти, то как быть с Латвией, Литвой и Эстонией?

Это там, в уже несостоявшемся будущем, Советский Союз присоединил к себе вполне самостоятельные государства. Насколько добровольным было это присоединение, вопрос отдельный…

А вот Российская Империя, завоёвывая или же выкупая эти земли, присоединяла отнюдь не самостоятельные государства, а всего лишь — территории[ix]! Ну не было у ливов, латов, эстов и прочих автохтонных народов к тому времени своей государственности! Не было!

Своих городов, к слову, тоже не было. До прихода Российской Империи гордые автохтоны жили преимущественно на хуторах, и притом, как правило, на самых неудобных и бесплодных землях.