– Я не понимаю, почему я здесь? – стиснула зубы женщина. – Вам достаточно посмотреть камеры в доме, где проживал Железнов, а они наверняка там есть, и убедиться, что я к нему вообще ни разу не приходила.

– А мы бы с радостью убедились в этом, Марина Сергеевна! Вот только камеры вроде, как и были, но только информацию не писали уже месяца три. Так что именно по этой причине вы и находитесь здесь, – откинулся на спинку стула следователь, слегка ухмыльнувшись. – Так вы назовете мне фамилии тех, кто побывал у вас в квартире за последние пару недель, или напишите явку с повинной?

– Назову, – еле слышно ответила Марина, понимая, что ситуация складывается не в ее пользу.

Всех, посетивших ее квартиру, женщина назвала с легкостью, поскольку чужих припомнить не могла.

– Это точно все? – следователь с деловым видом принялся крутить в руках карандаш. – Всех назвали?

– Вроде да, – задумчиво ответила Марина, еще раз прокручивая в голове весь список. – Стойте! Ирина была у меня дня за два до убийства!

– Кто такая Ирина? – оживился следователь, заерзав на стуле.

– Моя бывшая подруга. Она со мной в одном здании работает. У нас с ней давний конфликт. Это она украла у меня нож! Точно! И мотив есть! Железнов месяц назад ее бросил! – воскликнула Марина, радуясь тому, что вспомнила об Ирине.

– Мы не можем на основе ваших предположений строить обвинение. Вы говорите об Ирине Александровне Васильевой?

– Она! Да! – Марина была готова зааплодировать сама себе. – Она убийца! Все же и так понятно.

В голове женщины все сложилось в единый пазл.

– Интересно как, – Тимирязев задумчиво почесал подбородок. – А она то же самое говорила про вас.

– Я не была любовницей Железнова, – возмутилась Марина, вскочив со стула. – Боже упаси!

– Присядьте на место! – холодно скомандовал Тимирязев. – Но вы имели мотив для его убийства. Железнов изнасиловал вас в семнадцать лет, если не ошибаюсь? А потом вы родили от него ребенка. Чем не мотив?

– Смеетесь что ли?! Он и так мне всю жизнь испортил, еще из-за него в тюрьму садиться? Ну уж нет, – возмущенно ответила Марина, с вызовом скрестив на груди руки.

– О чем вы говорили с Ириной Васильевой, когда она в последний раз приходила к вам?

– Да ни о чем. Она пожаловалась, что ее бросил Железнов, хотя он бросил ее еще раньше. Потом разбила мне кружку и ушла, – задумчиво ответила Марина, и в ее глазах появился странный блеск. – Она специально разбила мне кружку, чтобы я ушла за веником, а сама в это время стащила со стола нож! Это она убийца! Она должна здесь сидеть!

– Мы разберемся, не переживайте, – следователь закрыл папку и встал из-за стола. – Сейчас вас уведут в камеру.

*****

Ирина нервничала, поглядывая на дверь кабинета следователя Тимирязева.

Зачем ее вызвали? Снова дать показания? Но она их уже давала.

Или он что-то заподозрил? Женщина крепко сжала ручку сумки, пытаясь успокоиться.

– Пройдите, – следователь выглянул из кабинета, пригласив Ирину внутрь.

Заметив ее излишнюю нервозность, он дружелюбно улыбнулся и кивнул на стул:

– Я сейчас задам вам пару вопросов, и от того, насколько правдиво вы на них ответите, зависит исход нашей беседы.

– В смысле? Что значит правдиво? Я и так вам уже все рассказала, – Ирина, присаживаясь, едва не села мимо стула.

– Вы были в квартире Марины Сергеевны Осиной накануне убийства?

– Нет, – твердо заявила Ирина. – Что я там забыла?

– А если мы проверим? Сейчас почти в каждом доме установлены подъездные камеры, проверить ваши слова легко. Поэтому советую вам говорить правду и только правду, – следователь расстегнул верхнюю пуговицу мундира.

– Да, я была у нее, но этот факт совсем вылетел у меня из головы. Я не запоминаю то, что мне совсем не нужно, – теребя ручки сумки, ответила женщина.

– С какой целью вы приходили к Осиной?

– Просто так, по-дружески.

– Странно. А вот сама Марина Сергеевна отрицает вашу дружбу. Напротив, упоминает о неком конфликте.

– Какой конфликт? Я вас умоляю, – нервно хихикнула Ирина, – так, небольшое недопонимание.

– С какой целью вы приходили к Осиной? – еще раз, но уже более настойчиво спросил следователь.

– Не было у меня цели. Я просто шла мимом и решила зайти, – повысила голос Ирина.

– А о чем тогда разговаривали с Мариной Сергеевной, помните? – спросил мужчина, уставившись в потолок.

Нудный допрос и упрямое увиливание женщины от прямого ответа на вопросы раздражали его.

– Нет, не помню. Много о чем, наверное, – делая вид, что она задумалась, ответила Ирина.

– Очень плохая память у вас, – мужчина заглянул в папку, – в тридцать семь лет.

– Зато слух хороший, – огрызнулась женщина.

– На наше счастье, у Марины Сергеевны Осиной оказалась прекрасная память. Она помнит, что в тот день, когда вы навестили ее, вы жаловались, что вас бросил покойный ныне Железнов. Это так? – Тимирязев склонился над бумагами, что-то записывая.

– Может, я чего такого и говорила, – Ирина сильно побледнела. – Но я не брала у нее нож!

– Нож? Какой нож? – следователь поднял голову и уставился на женщину. – Кто-то говорил вам о том, что из квартиры Осиной пропал нож?

– Й-а-й-а…д-а-а, – принялась заикаться от страха Ирина, поскольку поняла, что сболтнула лишнего. – Я где-то слышала про это, – взяв себя в руки, попыталась выкрутиться женщина.

– И где же?

– Вы говорили вроде бы, – глаза Ирины испуганно забегали.

– Я вам ничего про нож не говорил, – следователь принялся раскачиваться на стуле, сильно раздражая Ирину. – Так о каком ноже идет речь, Ирина Александровна?

– Й-а-й-а не знаю, не помню…

– Советую вам сейчас же рассказать всю правду, – вздохнул мужчина, заняв привычное положение за столом. – Это вы убили Железнова Эдуарда Алексеевича?

Тимирязев сидел в ожидании, уставившись на Ирину Васильеву. Та раскрыла рот для ответа и на одном дыхании выпалила:

– Я не убивала Железнова.

– Ирина Александровна, а у меня есть все основания считать, что это сделали именно вы, предварительно совершив кражу ножа из квартиры Марины Сергеевны Осиной, с целью подставить последнюю, – хладнокровно проговорил следователь.

– Я не убивала. Когда я пришла, он уже был мертв! – Ирина разрыдалась, понимая, что сама себя выдала.

– Ирина Александровна, вы признаете тот факт, что украли нож из квартиры Осиной и подкинули его на место преступления?

– Признаю.

– То есть, по вашим словам, покойный на момент вашего прихода был уже мертв? – уточнил Тимирязев, что-то записывая на листке бумаги.

– Да, он в луже крови лежал…очень много крови было…

– Если Железнова убили не вы, почему тогда не вызвали полицию, а вместо этого подкинули нож с чужими отпечатками?

– Я испугалась, – Ирина пыталась на ходу сообразить, как же ей выкрутиться.

– И поэтому нож подкинули? С испуга? – Тимирязев не смог сдержать улыбку. – Очень интересно. С каким намерением вы шли с ним к Железнову? Убить?

– Нет, нет, я думала, что мы помиримся, – Ирина закрыла лицо руками и принялась снова рыдать.

– Ну вы же понимаете, как это выглядит? То есть, если бы покойный Железнов не пошел с вами на мировую, вы бы его убили? Я правильно понимаю, – громко хохотнув, Тимирязев встал со стула. – Вы, Ирина Александровна, понимаете, надеюсь, в каком положении сейчас находитесь? Вы, получается, заранее готовились к убийству?

Ирина не убирала руки с лица. Она ревела навзрыд, осознав, какую глупость совершила.

– А может, вы убийцу покрываете? Или вы действовали с ним заодно? – вопросы один за другим погружали Васильеву во все большую депрессию. – А может, вы совместно с Осиной убили покойного, а? У обеих вас очень даже веские мотивы. А потом спасовали и решили на подельницу все свалить?

– Нет, я ни с кем никого не убивала! Я же говорю, когда я пришла, он был уже мертв, – перешла на истерический крик Ирина.