– Где тебя высадить, Антоха? – спросил Влад, когда они отъехали метров на двести.

– Да хоть здесь, – подойдя ближе и глядя в окно, сказал он. – Пожрать-то я так и не нашел. Пойду дальше искать.

– Оль, дай ему пару консервов из серой сумки, – останавливаясь у обочины, сказал он. Оля сделала, как просили, и Антон, кажется, остался очень доволен. – Давай, пацан, береги себя.

– Вы тоже, – улыбнулся он, выходя на улицу и прижимая к груди полученные в дар консервы. – Может, еще свидимся.

– Конечно свидимся! – Влад дернул рычаг двери, и она закрылась. – Ну, а мы с тобой, Олька, едем на дело, да?

– Едем! – кивнула она. Примерно час ехали молча, а потом Влад заговорил. – Слушай, Оль, – не оборачиваясь сказал он. – А ты про друга своего говорила, который Стас Корнилов, помнишь?

– Да.

– А он твой парень?

– Не знаю, нет.

– Расскажи мне о нем.

– А зачем?

– Нууу… – протянул он. – Фамилия знакомая, Борис ему доверяет, да и вообще, просто поговорить хочется…

   Немногим больше двух месяцев прошло с начала пандемии. Это время было самым страшным для человечества за всю историю. «Супермикробом», как его теперь называют ученые, были поражены абсолютно все гуманоиды на планете. Супермикроб защищал своего носителя: раны затягивались в разы быстрее, о простых болезнях можно было забыть. Аллергия, простуда… даже больные раком исцелялись. Но была у всего этого и темная сторона. Теперь, если человек погибал, то супермикроб в нем стремительно мутировал в новую форму. Он буквально оживлял своего носителя и начинал его трансформацию в новую удобную для себя форму. Ходячим мертвецам хотелось только одного: жрать живых, чтобы получить необходимый для мутации схожий белковый состав. Те зараженные, которым это удавалось, отжирались в жутких ночных тварей – мутантов. В этой войне погибли миллионы людей, а может даже уже и миллиарды. Никто точно не знал. Города вымирали, люди теряли своих родных и близких. Стас Корнилов не был исключением. Когда в его городе начались беспорядки, он отправил жену и ребенка к родственникам в соседнюю Кемеровскую область. Тогда он еще не знал, что безопасных мест не осталось, и поплатился за эту ошибку. Его жена погибла, а дочь была все еще где-то там. К счастью, не одна, а с его старым другом Артемом, который вовремя нашел её. Волнуясь за дочь, Стас не находил себе места, но покинуть территорию убежища, в котором находился, не мог. Гражданским запрещалось выходить за пределы «Красного», это могли делать только военные и люди из поисковых отрядов, которые искали продовольствие и спасали выживших. Последние все еще умудрялись как-то укрываться в мертвом городе, хоть и оставалось их уже совсем мало. Само убежище «Красное» располагалось на территории большого обнесенного высоким забором коттеджного поселка за городом. На территории чуть более семи квадратных километров ютилось огромное количество выживших, треть из которых составляли военные. Убежище так и делилось на два сектора: гражданский и военный. Проход между ними был свободный, но напряжение из-за такого разделения, конечно, чувствовалось. Вступить в ряды военных Стас не мог, хоть и умел обращаться с оружием. Все дело было в его военном билете, где стояла печать «К службе не годен» по причине проблем со здоровьем, которых у него на самом деле не было. В призывном возрасте его ныне покойный отец помог избежать службы, так как, по его мнению, время было неподходящее. Чтобы зарабатывать обменные патроны себе на жизнь внутри убежища, Стасу с его юридическим образованием, которое сейчас было никому не нужно, приходилось заниматься черновой работой вроде уборки мусора и даже пару раз быть помощником на ассенизаторской машине. Стас был не робкого десятка и, конечно, пытался примкнуть к военным разными способами, но каждый раз ему отказывали с насмешками, мол, продолжай заниматься своей грязной работой. Особенно отношения не заладились с одним командиром из патруля внутри гражданского сектора. Зная, что Стас пытался вступить в их ряды, тот каждый раз при встрече жестоко подкалывал его. Эти встречи, конечно же, напрягали, но Корнилов старался не обращать внимания. У Стаса оставался только один вариант: вступить в поисковые отряды, организованные гражданским сопротивлением. Главным там был Кузнецов Алексей, щуплый дядька с хорошо подвязанным языком. С военными он был на короткой ноге, и даже дом его располагался в военном секторе. В ряды поисковиков принимали только крепких и вооруженных мужчин, которые не боялись того, что творилось за забором убежища. Стас был крепким и не боялся… Вернее, боялся, как и все, но этот страх не прогибал, а только злил его. Корнилову пришлось хорошо и грязно потрудиться последний месяц, чтобы купить первое в своей жизни настоящее огнестрельное оружие. Почти новая пахнущая оружейной смазкой СКС с одной полной обоймой теперь висела у него за спиной. Урвать её удалось со скидкой, и в кармане еще бренчало полторы сотни обменных, которые Стас собирался разменять на патроны для своей новенькой СКС по курсу три к одному. Все это после, сейчас ему нужно было разыскать Кузнецова и всеми правдами и неправдами вступить в ряды поискового отряда.

   Как это и бывает по закону подлости, прямо на входе в военный сектор Стас наткнулся на тот самый отряд внутреннего патруля, с командиром которого у него не заладились отношения. Четверо бойцов стояли у пустой проходной будки, и Стас, не обращая на них внимания, попытался пройти мимо, но, конечно же, его сразу окликнули:

– Корнилов! – крикнул вслед тот самый командир, имени которого Стас не знал. – Постой, ты куда собрался?

– К Кузнецову, – ответил он пренебрежительно, и солдаты вразвалочку обступили его полукругом.

– В «самоходы» решил записаться? – с прищуром и улыбкой обезьяны спросил тот, заглядываясь на СКС у Стаса за плечом. Самоходами военные называли не только дезертиров, но и гражданских из поисковых отрядов. – Ну, а что, мужик, дело правое… Стас даже с удивлением посмотрел на него, ведь он никак не мог ждать от этого долговязого ублюдка с излишне выпирающим кадыком каких-либо добрых слов. – Давай иди, Корнилов, только винтовку сдай сначала, – уже без улыбки продолжил он, протягивая руку.

– В смысле? – не понял Стас.

– В коромысле! Правило такое: вооруженным гражданским в военном секторе находиться нельзя. Сдавай оружие и проходи, на выходе заберешь.

– Нет такого правила, я же знаю.

– Для тебя есть, – заулыбался тот, поглядывая на своих бойцов. – Ты у нас обиженный, не дай Бог, накуролесишь тут, мне потом отвечать… да не волнуйся ты, тут она полежит, уходить будешь, заскочишь и заберешь. Спорить с ними было глупо и бессмысленно, поэтому Стас скинул с плеча винтовку и передал её долговязому командиру.

– Ну все, свободен, – сказал тот, направляясь к будке у железного забора. – Никуда твоя винтовка не денется. Вояки все так же вразвалочку отошли от Стаса, потеряв к нему интерес. Долговязый командир сходил в будку и повесил СКС на стену, затем вышел и подошел к своему отряду. Они нарочито не обращали больше внимания на Стаса, куря и хихикая между собой метрах в десяти. Стас зашел в военный сектор, от гражданского этот сектор отличался только большим количеством снующих туда-сюда военных. Много народу, полевой лагерь, полевая кухня возле больших ядовито-зеленых палаток, несколько зданий, отделанных красным облицовочным кирпичом, и некое подобие кафе, где сейчас сидела подвыпившая компания вояк, отдыхающих после дежурства. На Стаса никто внимания не обращал, и теперь нужно было как-то разузнать, где именно искать Кузнецова. В военном секторе ничего не изменилось с тех пор, как Стас был здесь в последний раз. Разве что людей, казалось, стало больше, и техники кое-какой понагнали. Суета и теснота были все те же, что и раньше. Это место обычно затихало только под вечер, а сейчас жизнь кипела, как в военном муравейнике. Схватив за руку второпях проходившего мимо совсем еще салагу, Стас обратился к нему командирским голосом: