Раздав команды полевым игрокам, подошёл Матиас:

– Дмитрий, – немец говорил на английском лучше, чем Арон, но определённый акцент, так знакомый по игре в Дортмунде, всё равно давал чётко понять, откуда в Хайфе взялся молодой амбициозный специалист.

Ладно, будем говорить прямо. Не в Хайфе, а в Кирьят-Шмоне. И молодой амбициозный специалист, полностью проваливший последний сезон на своей предыдущей работе во втором дивизионе чемпионата Германии.

– Добрый день, тренер, – поздоровался Дима.

– Дмитрий, можем ли мы пройти в офис для разговора? – «Фор э смол токин» – передразнил акцент про себя Дима.

– Разумеется, тренер, – не оглядываясь, он поплёлся к ближайшему зданию. В кабинете – первый уселся в кресло перед тренерским столом. Дима понимал, что хамит, но остановить себя не мог.

Пусть скажут спасибо, что ноги на стол не кидаю, – мелькнула мысль, и сразу же захотелось забросить ступни наверх.

Матиас уселся, Арон застыл у стены, скрестив руки на груди.

– Дмитрий, – третий раз назвал по имени Диму Матиас и замолчал, нерешительно вертя ручку между пальцев. Дима доброжелательно кивнул – мол, давай, вещай, – и отвёл глаза в сторону, – он прекрасно знал, что ему сейчас будут говорить.

Очнулся он внезапно, на словах «отстранён на ближайший месяц».

– Что?! – попытался вскинуться он, но мягкое глубокое кресло не дало.

Матиас вздохнул, Арон демонстративно покачал головой:

– Дмитрий, вы систематически нарушаете режим и даже не пытаетесь скрывать это. Я могу закрыть глаза, когда это делают молодые футболисты – один, два раза в месяц, но ваш образ жизни – это… – тренер замялся, пытаясь вспомнить подходящее слово, – ekelhaft!

– Disgusting! – автоматически подсказал Дима и тут же осёкся: – Sorry, coach.

Арон вздохнул. Матиас продолжил:

– Руководство клуба не хочет скандала, поэтому пока мы не будем применять более жёсткие санкции. Штраф, прописанный в договоре, и отстранение на ближайший месяц. Мы скажем, что… – он покосился на тренера вратарей.

Арон прокашлялся:

– Что у тебя опять проблемы с задней. Скрыть правду в твоих же интересах. Игроки будут молчать, нам сейчас шумиха не нужна…

Кресло наконец-то отпустило Диму.

Он вскочил на ноги:

– А играть-то кто будет? Ариэль? Давид?!

– Ребята будут чередоваться в воротах, до тех пор, пока ты не придёшь в форму.

Дима задохнулся:

– Я в любой форме в сто раз лучше парней! И вы это знаете!

Матиас скорбно кивнул. Арон закатил глаза.

– Ты – отличный вратарь, – это слово немец произносил с растяжкой – goooooalkeeper, – но твоё поведение мешает команде и штабу.

Научи их нормально играть – и ничего мешать не будет, – Дима проглотил едва не сорвавшиеся с языка слова и уселся обратно в кресло.

– В ближайшую неделю мы тебя не ждём на тренировки, – продолжал Матиас, Арон еле слышно прошептал: «Так он совсем сопьётся», – Подумай о своём положении, сходи, – немец протянул лежащую на столе, заранее приготовленную визитку, – к доктору, это очень хороший доктор в Тель-Авиве, он тебе поможет.

– У меня сейчас семейные проблемы! – попытался гаркнуть Дима, но слова family business прозвучали жалко, тихо, улетели в никуда, канули в пустоту, да и кресло отказалось вновь выпускать его из своих цепких объятий.

– Ты должен всегда быть профессионалом. Ты опытный игрок, ты должен вдохновлять и воспитывать молодежь.

– Спасибо, тренер, – Дима поднялся. – Я всё понял.

Он вышел за дверь, побрёл по коридору. Сзади раздались торопливые шаги, чья-та рука схватила его за плечо. Это был Арон.

– О, и что мой тренер, бывший трёхкратный чемпион славного Израиля хочет сказать своему воспитаннику? – с тренером вратарей Дима привык не церемониться.

Лицо Арона дёрнулось, словно ему залепили пощечину. Он покачал головой, отвернулся и ушёл обратно в кабинет главного тренера.

Стучать побежал, – подумал Дима.

Он зашёл в раздевалку, открыл шкафчик, и вовремя – поставленный на беззвучный режим телефон вовсю вибрировал.

Схватил телефон. Это был не доктор, не Женя, и не мама.

Звонил Пауло.

Быстро узнал…Арон нажаловался? Нет, Арон в целом нормальный мужик. Матиас. Больше некому.

Искушение не брать трубку было велико, но Дима всё же ответил, предварительно убедившись, что пропущенных вызовов или сообщений от других абонентов нет.

Пауло сразу же принялся орать. Его английский был не супер, а итальянский темперамент ещё более затруднял понимание.

– Я ни черта не понимаю из того, что говоришь, Пауло! – дождавшись паузы в потоке речи, вставил Дима. – Давай ты успокоишься и перезвонишь, дружище!

Пауло на том конце трубки взорвался:

– Дружище! Да как ты смеешь так меня называть, после всего, что я для тебя сделал, а ты испортил! Ты кем себя возомнил! Ты не Яшин, ты средний русский вратарь, который когда-то отсидел два сезона на скамейке под Нолланом и пять раз играл за сборную. Ты из всех своих команд уходил со скандалом! Тебе плевать на всё, кроме самого себя! Думаешь, я до бесконечности буду искать тебе клубы? Ты у меня на Колыму играть поедешь!

– На Колыме играют в хоккей, а не в футбол, Пауло.

– Что? Ах ты…

Дима повесил трубку. Быстро переоделся. В душ не пошёл – смысл, он едва успел размяться. Взгляд на мгновение задержался на валявшихся в глубине шкафчика вещах: каких-то смятых чеках, нескольких початых пачках жевательной резинки. Тут же лежала потрепанная «Защита Лужина» в мягкой обложке.

Ход конём…– подумал Дима отрешённо. – Ход конём… Ход конём – это не выход.

Он вышел из здания. Вытащил сигарету, щёлкнул зажигалкой. Сбоку раздался тяжёлый вздох.

Арон стоял у стены в тени и молча, даже без какого-либо осуждения, смотрел на своего подопечного.

Гнев, пылавший внутри Димы последние минуты, внезапно сам по себе закончился, как это часто и бывало. Ему стало стыдно за своё поведение в кабинете, за отношение к Арону – на деле толковому специалисту, хоть и беспредельно далекому по уровню от тренеров, с которыми Дима работал в Питере, Москве, Дортмунде и Бордо. Больше, чем стыд его теперь мучало только отвращение к себе.

Даже перед Пауло – хитрым итальяшкой, жирующим на таких, как Дима, было чуточку неудобно.

Сглотнув ком в горле, он отправил незажжённую сигарету в мусорку, подошёл к Арону:

– Я извиняюсь за своё поведение, тренер, и отдельно – за свои слова в коридоре. Я возьму себя в руки, обещаю.

Достав ключи, Дима направился к автомобилю.

Надо было попробовать позвонить Жене. Вдруг в этот раз она возьмёт трубку. Хотя бы для того, чтобы послать его куда подальше, как в прошлый раз….

Закурил он, уже выехав с территории клуба.

…Гриньков отдаёт пас вразрез наискосок. Дима ракетой вылетает из ворот, скользит по траве на перехват…

Виктор успел добраться до дома. Точнее до места, которое было его домом в этом городе. На улицах уже становилось немноголюдно, во дворе тоже практически никого не было, только два пожилых козла зависали над расстеленной на облезлой скамейке газетой, упираясь друг в друга рогами. Судя по уловленному краем уха, они никак не могли вспомнить обладателя «Золотого Мяча» за 2018 год.

– Мээээсси! – блеял один.

– Роналду! – отвечал другой.

– Попробуйте Модрича. – подсказал старикам Виктор. Те попробовали и благодарно замекали в ответ, но он уже заходил в подъезд.

– Я дома, – открыв входную дверь, нарочито весело крикнул Виктор, не особенно ожидая ответа. Снял ботинки, бросил на стол пакет из магазина.

Квартира была необычной. Начиналась она с кухни – именно сюда, без прихожей, без коридора, вела входная дверь. Над современной газовой плитой чернел замурованный выход дымохода, шкафчики с посудой были покрыты цветастым ковром наклеек из упаковок жвачной резинки.