В конце дня я собираю свои вещи, когда Картер и остальные неторопливо удаляются по коридору. Я прощаюсь, все еще отвлекаясь на то, чтобы убедиться, что у меня есть все, что мне нужно. Второй день в школе означает, что начинаются домашние задания, и я не могу позволить себе роскошь расслабляться, в отличие от некоторых присутствующих здесь людей. Как только я закрываю свой шкафчик, я оборачиваюсь и вижу Грейсона, прислонившегося к своему. Его глаза впились в мои, но не так, как я представляла себе столько раз за эти годы.

Ясно, что он не собирается мне ничего говорить, поэтому я начинаю уходить. Однако в последнюю секунду я понимаю, что не могу позволить этому продолжаться. Мне нужно знать, что происходит. Я останавливаюсь и поворачиваюсь назад.

— Ты действительно меня не помнишь? — Всей силы в мире не хватило бы, чтобы скрыть боль в моем голосе.

Он засовывает свой телефон в карман и делает шаг ко мне. — О, я помню тебя, милая Сави. — Это прозвище слетает с его губ, как яд, заставляя мои внутренности переворачиваться.

— Т-ты помнишь?

— Конечно, я помню. Я помню о тебе все до последней мелочи. — Он вторгается в мое пространство, прижимаясь своим телом к моему и прижимаясь губами к моему уху. — Но поверь мне, когда я говорю, что ты пожалеешь, что я этого не забыл.

Глава 4

Грейсон

Я протискиваюсь мимо Саванны, мысленно умоляя ее не преследовать меня. Встреча с ней снова грозила выбить меня из колеи. Она такая же великолепная, какой я ее помню, и это может нанести ущерб моим планам.

Часть меня надеялась, что она была так же несчастна, как и я. Что ее жизнь была безвозвратно изменена ее действиями, как и моя. Возможно, это не компенсировало боль, которую она причинила, но это помогло бы. Однако, когда я услышал, как Джейс сказала, что она не была на тренировке на прошлой неделе, потому что ее отец увез ее в отпуск на Бора-Бора, я с трудом сдержал гнев внутри себя.

— Эй, Хейворт! — Картер кричит, когда я выхожу на улицу.

Я вытаскиваю пачку сигарет из кармана, кладу одну в рот и закуриваю, как только сажусь на выступ. Кинсли хмурится, делая очевидным ее отвращение к моему выбору.

— Курение вредно для тебя, Грейсон.

Я фыркаю и выдуваю дым прямо ей в лицо. — Я выгляжу так, будто мне не похуй?

Картер похлопывает меня по плечу, когда Джейс смеется. — Пока ты можешь играть так, как играл, мне насрать, что ты делаешь.

Через несколько минут открывается дверь, и из нее выходит Саванна. Она даже не замечает нас, или меня, если на то пошло, когда она спускается по лестнице и направляется прямо к черному Cadillac Escalade.

— Кто это? — Спрашиваю я, кивая в сторону машины.

Кинсли оборачивается, чтобы увидеть, что я имею в виду, а затем закатывает глаза. — Это Брейди.

Брейди. Я слышал, как Картер произносил это имя раньше, но я был слишком взбешен, чтобы даже осознать важность. Звучит знакомо, но я не могу понять, в чем дело. Даже со всеми исследованиями, которые я провел о Саванне, я ничего о нем не помню.

— Он ее парень или что-то в этом роде?

Джейс поднимает брови. — Почему ты спрашиваешь? Тебе интересно?

Непроизвольное ворчание покидает мой рот. — Нет. Заносчивые сучки на самом деле не мое.

Я бросаю взгляд на Кинсли, надеясь, что она понимает сообщение. Эмма прищуривается, глядя на меня, в то время как Пейдж и Бекка, кажется, не могут сдержать своего веселья.

— Да, это ее парень, — наконец говорит мне Пейдж. — На самом деле она не говорит о нем. Она защищает их отношения.

Я обдумываю это. Было время, когда она тоже защищала наши отношения, прежде чем она пошла и трахнула меня, как будто это была самая легкая вещь в мире. Я вдыхаю никотин, надеясь, что он успокоит меня, прежде чем я вымещу свой гнев на каком-нибудь недостойном дураке. Важно, чтобы я приберег свой гнев для единственного, кто действительно этого заслуживает. Я хочу, чтобы она пожалела о том дне, когда повернулась ко мне спиной.

***

Я вхожу в парадную дверь, слыша, как моя мама хихикает на кухне. Как только я вхожу в комнату, все мое терпение, накопленное по дороге домой, исчезает.

— Какого хрена он здесь делает? — Я рычу, имея в виду бывшего парня моей матери.

Моя мама хмурится. — Грейсон, будь милым. Джастин проделал весь путь из Кэмптона, чтобы повидаться с нами. Меньшее, что ты мог бы сделать, это проявить уважение.

— Да, Грейсон, — насмехается Джастин. — Прояви немного уважения.

Я делаю шаг вперед, крепко сжимая кулак. — Заткнись нахуй, придурок. Ты не можешь говорить со мной после того, что ты с ней сделал.

— Грейсон Мэтью!

Переводя убийственный взгляд с Джастина на мою мать, я тычу пальцем в его сторону. — Ему здесь не место. Я хочу, чтобы он ушел, и ты тоже должна этого хотеть.

Я не даю ей ни секунды на ответ, прежде чем вылететь из комнаты и подняться по лестнице. Как она посмела позволить ему прийти сюда после той ночи, когда мне пришлось оторвать его от нее. Он некоторое время жил с нами — что, по сути, было способом сообщить вашему сыну, что ваш парень переезжает, — когда однажды ночью он вернулся домой, потеряв свою задницу. Моя мама начала кричать на него, взбешенная тем, что от него пахло духами какой-то другой сучки.

Я зашел в свою комнату, пока не услышал в наушниках грохот, от которого завибрировала вся стена. Я выбежал, чтобы найти его на ней, с руками вокруг ее шеи, когда она цеплялась за его руки. Приняв решение за долю секунды, я набросился на него со всей силы. Это сбило его с ног и освободило мою маму из его рук, но это не остановило меня. Я столько раз бил его кулаком по лицу, что потерял счет, когда он потерял сознание.

В ту ночь пришли копы и арестовали его, и моей матери был выдан судебный запрет. Он был приговорен к году тюремного заключения, но, судя по тому факту, что прошло всего девять месяцев, и он вышел, я предполагаю, что он условно-досрочно освобожден. Ублюдку повезло, что я не убил его той ночью. Если бы моя мама не закричала на меня, чтобы я остановился, я, вероятно, так бы и сделал.

Я захлопываю за собой дверь с такой силой, что звук эхом разносится по всему дому. У него чертовски большие яйца, чтобы прийти сюда. Я хватаю ближайшую ко мне вещь, рамку для фотографий с моего комода, и швыряю ее через всю комнату. Она разлетается на миллион кусочков, как только ударяется о стену, и только тогда я понимаю, что я только что бросил. Я смотрю, как фотография мягко падает на пол, прежде чем подойти и поднять ее из разбросанных осколков стекла.

Я всего лишь ребенок на фото, стоящий перед обоими моими родителями с широкой улыбкой на лице. Мой отец обнимает мою мать за талию, прижимая ее к себе, в то время как моя мать счастливо сияет. Это именно то, что я представляю, когда вспоминаю счастливые времена своего детства, но, как и рамка, в которой была фотография, те времена — всего лишь воспоминание.

Я подхожу к окну и смотрю на дом через дорогу. Синие окна и бежевый сайдинг выглядят так же, как и всегда, но что-то в этом ощущается по-другому. Часть меня задается вопросом, живут ли она и ее отец все еще там.

***

— Грейсон? — Мой отец зовет снизу. Я в своей комнате играю с новыми игрушками-динозаврами, которые я получил на Рождество. — Иди сюда. Есть кое-кто, с кем я бы хотел тебя познакомить.

Я тихо стону, когда встаю и оставляю свои игрушки. Когда я спускаюсь по ступенькам, я вижу своих родителей, стоящих с другим мужчиной и маленькой девочкой у входной двери. Она выглядит застенчивой, ее светлые волосы собраны в хвост, и она крепко держит медведя в руках. Я соскальзываю с перил, смеясь всю дорогу, пока мой отец не ловит меня.

— Дорогой, что я говорила о том, чтобы скатываться вниз? — ругается моя мама.

Я опускаю глаза в пол. — Что однажды мне будет больно.

Мой папа опускается передо мной на одно колено. — Твоя мать просто хочет, чтобы ты был в безопасности, Грей. Она не пытается испортить тебе веселье.