— Что ты должен был? — Я срываюсь. — Ты заставил своего лучшего друга взять вину за преступление, которого он не совершал! Он умер там! Отец Грейсона мертв, и ты это сделал.

— Ты чертовски права, что я это сделал! — Рычит он, швыряя бутылку виски на стойку. — И я бы сделал это снова! Я получил больше денег от этой аферы, чем когда-либо видел в своей жизни. Я не виноват, что хрупкий маленький засранец не смог справиться с собой в тюрьме.

Я не могу поверить словам, которые слетают с его губ, но еще хуже то, что написано у него на лице. Он выглядит гордым — довольным собой за то, что ему сошли с рук миллионы, в то время как его самый близкий друг потерял свою жизнь. Нет ни малейшей капли раскаяния, и это заставляет мою кровь кипеть.

— Ты монстр, — говорю я ему. — Презренное, печальное оправдание для мужчины.

Его глаза темнеют, как будто гнев в нем начинает выплескиваться на поверхность. — Ты должна поклоняться земле, по которой я хожу. Дерьмо, которое я натворил, уберегло тебя от приемной семьи. Если бы я попал в тюрьму, у тебя бы никого не было!

— Мне было бы лучше!

Он сухо смеется и обходит стойку, чтобы встать передо мной. — Если бы твоя мать могла видеть тебя сейчас — жадную, неблагодарную маленькую сучку, которой ты являешься, — она была бы в ужасе.

— Пошел ты! — Я шиплю. — Я заставлю тебя заплатить за то, что ты сделал. Поскольку я, сама того не подозревая, была одним из ключевых доказательств по делу, я уверена, что ФБР будет интересно узнать, как вы заставили маленькую девочку лгать под присягой.

— Ты бы не посмела.

— О, я бы определенно посмела. — Поворачиваясь, чтобы уйти, я делаю один шаг к двери. — Наслаждайся своим напитком. Пройдет некоторое время, прежде чем у тебя появится еще один.

Прежде чем я успеваю убежать, он хватает меня за волосы и тянет назад. — Только через мой труп.

Его кулак врезается мне в лицо с жестокой силой, вызывая стреляющую боль в челюсти. Он использует свою хватку, чтобы ударить меня головой о стойку и швырнуть на пол. Удар в живот — это как попасть под грузовик. Я пытаюсь защититься, но когда он снова замахивается на меня ногой, я чувствую, как хрустит мое запястье.

— Ты глупая, глупая маленькая девочка, — усмехается он, продолжая избивать. — Я должен был надрать тебе задницу много лет назад. — Еще один удар по моему лицу, и металлический привкус крови наполняет мой рот. — Наконец-то избавиться от тебя будет лучшим днем в моей гребаной жизни.

Боль во всем моем теле настолько сильная, что мне трудно оставаться в сознании. Однако, как бы я ни была неподвижна, он не сдается. Удары ногами и кулаками все так же сильны, и никаких признаков ослабления. Он собирается убить меня.

Когда наступает реальность, я думаю о самых близких мне людях. Брейди. Делейни. Грейсон. С ними все будет в порядке? Что они подумают, что со мной случилось? Моему отцу это тоже сойдет с рук? Это ужасное чувство, знать, что я вот-вот умру. Единственное, чего я с нетерпением жду, это снова увидеть свою маму.

Все начинает расплываться, когда я слышу слабый звук распахивающейся двери.

— Отвали от нее! — кричит человек, и каким-то чудом удары прекращаются. — О Боже мой, Сави. Нет, нет, нет! Черт! Останься со мной, пожалуйста.

Грейсон? Я пытаюсь открыть глаза, но не могу. Это слишком сложно. Я слишком слаба. Проигрывая битву за то, чтобы не заснуть, темнота берет верх, и боль проходит.

Глава 28

Грейсон

Я вдавливаю педаль в пол, нарушая все правила дорожного движения, известные человеку, когда я мчусь через город. Каждый раз, когда я пытаюсь позвонить Саванне, она сразу попадает на голосовую почту. Мой разум сразу же представляет худшее, и мое сердце падает при мысли об этом. Если с ней что-то случится, я никогда себе этого не прощу.

Кусок дерьма ее отца на улице, а это значит, что он явно дома. Я бросаю свою машину на стоянке и взбегаю на шаткое крыльцо, врываясь в дверь. То, что я вижу, сбивает весь мой мир с его оси. Саванна свернулась калачиком на полу в позе эмбриона, когда ее отец злобно пинает ее. Моя ярость достигает уровня, который пугает даже меня.

— Отвали от нее! — Я рычу, подбегая к ней. Ее отец, трус, которым он является, использует мое отвлечение, чтобы сбежать. Я знаю, что должен преследовать его, но я не могу оставить Саванну. Не сейчас. Не так. — Боже мой, Сави. Нет, нет, нет! Черт! Останься со мной, пожалуйста.

Повсюду кровь, и страх ее смерти становится пугающе реальным. Я достаю свой телефон и звоню 9-1-1, говоря им приехать как можно быстрее. Саванна без сознания, и ее пульс слабый.

Я только что вернул ее. Не забирай ее у меня снова. Пожалуйста. Она нужна мне.

К тому времени, когда приезжает скорая помощь, моя одежда испачкана красным — мои руки покрыты от давления на ее раны. Парамедики странно на меня смотрят. Они, наверное, думают, что это сделал я, как будто я какой-то жестокий придурок, который избивает свою девушку. Я не обращаю на это внимания, когда они поднимают Саванну на носилки и выкатывают ее за дверь. Подъезжает полицейская машина, и из нее выходят два офицера, все мрачные, когда они смотрят на ее распростертую фигуру.

— Нам понадобится ваше заявление, но для этого я попрошу кого-нибудь встретить вас в больнице, — говорит мне офицер, и я молча киваю в знак благодарности.

Брейди подъезжает, как только мы выходим на улицу. Его глаза резко расширяются, когда они загружают Сави в заднюю часть машины скорой помощи.

— Сев! Что, черт возьми, произошло?

Я стараюсь сохранять хладнокровие, но каждый раз, когда я думаю об этом ублюдке, мое зрение затуманивается от ярости. — Ее чертов отец. Вот что произошло. — Как раз перед тем, как они закрывают двери, я останавливаю их. — Подожди, я иду с ней.

— Вы семья?

Я качаю головой. — Я ее парень.

Он смотрит на меня сочувственно. — Прости, сынок. В машине скорой помощи разрешено находиться только членам семьи.

— Ты, блядь, издеваешься надо мной? Ее семья сделала это с ней!

Желание бороться со всеми, кто стоит у меня на пути к ней, очень сильно, и я думаю, Брейди это видит, потому что он встает передо мной.

— Грейсон, все в порядке. Садись в мою машину, и я отвезу тебя туда.

— Нет. — Я начинаю идти к своей машине. — Я сам за рулем.

— Я не думаю, что это хорошая идея, — утверждает он. — Ты злишься. Безумный. Если ты недостаточно сосредоточен, ты можешь потерпеть крах. Как ты думаешь, Саванна хотела бы этого?

Когда машина скорой помощи увозит самую важную часть моей жизни, я хватаю Брейди за плечи и прижимаю его к своей машине, держа за горло. — Не говори мне, блядь, чего хотела бы Саванна! Она бы, блядь, не хотела ничего из этого! — Встревоженные офицеры дергают меня назад, и я стряхиваю их, едва в состоянии выдержать пребывание в собственной шкуре.

— Ты прав. Мне жаль, — хрипит он.

Я знаю, что срываю свой гнев не на том человеке. Однако вместо того, чтобы извиниться, я разворачиваюсь и иду к его внедорожнику.

***

Движение в Калифорнии раздражает в обычный день, но когда мы пытаемся добраться до больницы без мигалок и сирен, это мучительно хуже. Я даже не дожидаюсь, пока машина остановится у входа в больницу, прежде чем выскочить и забежать внутрь.

— Я ищу Саванну Монтгомери. Ее только что привезла скорая помощь.

Женщина за столом, кажется, тоже охвачена моей паникой. Она потрясенно смотрит на мою окровавленную одежду, прежде чем стряхнуть ее и что-то напечатать на своем компьютере. Все мое тело дрожит. Я не могу справиться с тем, что не знаю, где она и все ли с ней в порядке.

— Согласно этому, они отвезли ее в операционную, — говорит она мне, и мой желудок сжимается. — Я сообщу доктору, что ты здесь, и он пришлет кого-нибудь, чтобы поговорить с тобой в ближайшее время. Просто присаживайся.