— Жаль разочаровывать. Я отвез ее домой, вот и все.
Он громко стонет, поворачивается и бьется головой о стену. — Я действительно надеялся, что вы двое уже выбили гнев друг из друга.
— Нет. — Я заканчиваю собирать свои книги и закрываю шкафчик. — И, кроме того, даже если бы я это сделал, это ничего бы не изменило. Я терпеть не могу эту суку.
Развернувшись, чтобы идти в класс, я лицом к лицу сталкиваюсь с самой Саванной. Я изо всех сил стараюсь оставаться стойкой, но я бы солгал, если бы сказал, что выражение обиды на ее лице не было похоже на удар в живот. Тем не менее, это именно то, чего я боялся, и именно этого я не могу допустить. Она не что иное, как лгунья — предательница в худшей степени — и мне нужно это помнить.
***
День тянеться так медленно, что я начинаю задаваться вопросом, не искажено ли мое представление о времени. Было бы неплохо, если бы это было так, что-то, что мог бы исправить простой сон или хороший ночной сон. К сожалению, это не так, и я точно знаю, в чем проблема, или, скорее, в ком.
Каждый раз, когда я вижу ее, я представляю, как она выглядит под этой униформой. Звук ее голоса напоминает мне о том, как она выкрикивала мое имя, когда разваливалась на части. Клянусь, я провел большую часть дня наполовину в этих и без того неудобных брюках.
Если я не могу прожить несколько часов, не трахая ее глазами, как я буду сопротивляться ей до конца выпускного года? Мстим мы или нет, но мы никогда не сможем стать чем-то большим. Больше, чем враги. Я бы никогда этого не допустил.
— Грейсон? — Кинсли привлекает мое внимание на четвертом уроке. — Ты в порядке? Ты выглядишь рассеянным.
Саванна оборачивается, чтобы посмотреть на нас, грустно улыбаясь мне, прежде чем прищурить глаза на Кинсли. Это похоже на то, что они ведут тихую ссаную войну, и только один осознает это. Тем не менее, похоже, что школьная шлюха, в конце концов, не может быть бесполезной. Я одариваю ее одной из своих лучших улыбок и беру ее за руку в свою.
— Я в порядке, детка. Но все же спасибо, что проверил меня.
Она мечтательно вздыхает. — Не за что.
Саванна фыркает, прежде чем вставить наушники в уши. Хорошо, она раздражена.
***
Я бросаю футбольный мяч на поле, наблюдая, как Хейден ловит его и запускает в конечную зону. Мой взгляд скользит к чирлидершам, несмотря на все те разы, когда я говорил себе не смотреть. Саванна показывает им новый трюк, а они все пристально наблюдают за ней. Лиам подходит к ней сзади, кладет руки ей на талию и приподнимает ее. Вид того, как он прикасается к ней, даже в такой невинной обстановке, заставляет меня видеть глубокие оттенки красного. Между грубым обращением во время приветствия и танцем с Брейди, она делает достаточно, чтобы заставить меня думать, что мое желание запереть ее в моем домике на дереве в восемь лет было не такой уж плохой идеей.
Каждая частичка меня знает, что я не должен хотеть ее, но, черт возьми, она как наркотик. Зависимость, которую я позволил себе попробовать и теперь не могу бросить. Я думаю обо всем, что сказал Тайсон, и, возможно, он был прав. Что, если я смогу получить лучшее из того и другого? Это опасная грань, которую я обычно не решаюсь переступить, но пока я могу сохранять свои чувства чисто сексуальными, я не понимаю, почему мы не можем этого сделать.
Я внимательно наблюдаю за ней, ожидая момента, когда она войдет внутрь — как она делает каждый раз, когда у них тренировка. Ее действия настолько предсказуемы, что я мог бы следить за этим. И действительно, пятнадцать минут спустя у меня появляется шанс взглянуть туда и обнаружить, что ее нет.
— Я сейчас вернусь, — говорю я тренеру, бегом направляясь к трибунам.
С того места, где я стою, никто не может меня видеть, если только они не идут из школы. Саванна выходит, даже не подумав посмотреть в мою сторону. Я свищу, чтобы привлечь ее внимание, и она поворачивается ко мне со смущенным выражением на лице.
— Что ты делаешь?
Я ухмыляюсь. — Жду тебя.
Она усмехается, скрещивая руки на груди. — У тебя в голове расшаталось несколько винтиков или что-то в этом роде? Какого хрена я должна хотеть иметь с тобой что-то общее после того дерьма, которое ты сегодня вытворил?
Прежде чем она успевает сказать что-нибудь еще, я хватаю ее сзади за шею и притягиваю к себе, обжигая наши рты вместе. Она взвизгивает от удивления, но, не колеблясь, целует меня в ответ. Ее руки хватают меня за ворот рубашки и притягивают ближе. Мой язык переплетается с ее языком в борьбе за доминирование, хотя это бессмысленная битва, в которой у нее никогда не было никаких шансов победить.
— Ты моя, Саванна. Я буду использовать тебя так, как захочу, и обращаться с тобой так, как мне заблагорассудится. Если тебе это не нравится, то мне жаль. Расскажи кому-нибудь, кому не все равно. — Я не оставляю места для дискуссий. — А теперь хватит разговоров. Я весь день ничего не делал, но позволил мыслям о тебе разыграться в моем воображении. — Стягивая шорты вниз, я вытаскиваю свой уже твердый член и накачиваю его в руке. — И мы собираемся воплотить это в реальность, прямо, блядь, сейчас.
Ее глаза расширяются, когда она оглядывается вокруг. — Грейсон, мы не можем. Что, если люди увидят нас?
— Тогда люди увидят нас. — Я опускаю взгляд на свой член и снова поднимаю на нее. — Если только ты не хочешь сходить за Кинсли для меня. Я уверен, что она без колебаний встала бы на колени.
Это именно то, что мне нужно было сказать, потому что она немедленно отмахивается от моей руки и заменяет ее своей. — Она подойдет к тебе вот так, и ты увидишь во мне ту сторону, которая посрамила бы даже самого сумасшедшего из психопатов.
— А-а. — Говорю я. — Что я говорил о разговорах?
Она закатывает глаза, прежде чем опуститься. В ту секунду, когда я чувствую ее рот на себе, мне кажется, что я умер и попал на небеса. Как я вообще мог ожидать, что буду отказывать себе в этом? Я протягиваю руку и хватаюсь за перекладину надо мной.
— Черт, у тебя хорошо получается.
Низкий гул сотрясает ее рот, и я откидываю голову назад, пытаясь удержать звуки чистого экстаза. Она вытаскивает мой член, прежде чем провести языком по нижней стороне. Затем она улыбается так, что это показывает ее решимость. У меня нет ни секунды, чтобы задуматься о смысле этого, потому что она снова берет меня в себя и запихивает до упора в заднюю часть своего горла. В ту секунду, когда она сжимается вокруг меня и начинает стонать из-за этого, я полностью истощен.
Моя хватка усиливается, когда я взрываюсь, высвобождая себя внутри ее маленького лживого ротика и покрывая ее грехи своими собственными. Она берет все, что я даю ей, и проглатывает это, прежде чем облизать губы. Это эротично и сексуально, и я готов трахнуть ее до беспамятства прямо здесь — но я не могу.
Она встает, подтягивая мои шорты вместе с собой и надежно засовывая в них мой размягчающийся член. — Ты готов вернуться?
И вот так просто я чувствую, как моя решимость начинает ускользать. Она не пытается поцеловать меня или спросить, что это значит. Возможно, Тайсон ошибался, и если это так, то у меня еще большие проблемы, чем я думал.
— Ты иди первой. Я подожду несколько минут.
Ее глаза сужаются. — Почему?
— Потому что. Никто не должен знать об этом. — Я ухмыляюсь, вытирая немного спермы с уголка ее рта. — Это просто избавление от некоторых накопившихся сексуальных разочарований. Называй это детскими фантазиями, если хочешь. Это не будет длиться вечно, и как только это закончится, все вернется на круги своя. — Я делаю шаг назад. — И, кроме того, я бы не хотел, чтобы Кинсли узнала.
Она свирепо смотрит на меня, практически стреляя огнем из своих глаз. — Ты действительно мудак, ты знаешь это?
— Никогда не утверждал, что это не так, детка.
Качая головой, она уходит и возвращается к своей команде. Может быть, это был идиотский поступок — вот так швырнуть ей в лицо ее так называемого друга, но я не хочу, чтобы она спутала это с чем-то, чем это не является. Ей нужно помнить, кто мы такие.
