Наконец потолок ушел вверх, и Кирилл встал в полный рост.

– Вау! – произнес он, оглядываясь.

- Куртки тащи! – крикнула Аня, дергая за привязанную к его поясу веревку. – И одевайся!

- Ага! - Кирилл принялся выбирать трос, к концу которого оказались привязаны ледоруб и две куртки – его и Егоровой. Распутав узел, мальчик стал одеваться. – Аня, давай быстрей, здесь такое!

– Уже!

Аня ползла неоправданно долго. Кирилл пританцовывал от нетерпения, забыв об усталости. Он застегнулся, но обнаружил, что потерялась шапка – в карманах ее не было – и натянул на голову капюшон. Если честно, ему было совсем не до шапки. Счастье, что он выполз, сдюжил, вырвался, переполняло его. Он смог! Он свободен! Он скоро будет дома!

– Аня, что ты копаешься? Здесь такая красота!

Впереди, будто обрамленный в рамочку живописный пейзаж, раскинулась снежная равнина, по которой ветер гнал низкую поземку. Коричневые горы, залитые оранжевыми лучами солнца, вздымались неправдоподобно острыми зубьями вдали. Небо было залито вечерним солнцем и украшено красно-синими полосками облаков. Тени, лежащие у входа в их ледяной грот, темными кинжалами рассекали белоснежный покров, рождая иллюзию, будто это бездонные трещины, уходящие к самому земному ядру, а в отдалении среди снегов пестрели разноцветные палатки.

– Там люди! Аня, там и правда люди, представляешь?! Они нас ищут!

Наконец, голова девушки показалась в проеме.

– Фффух, у кого-то слишком узкие двери, – пробормотала она, рывком вытягивая себя на свободу.

Стуча зубами, Егорова быстро натянула на себя куртку, одновременно оглядываясь. Они оказались в светлом гроте, где одна из стен была каменная, вся заросшая ледяными шапками и сосульками, а другая сплошь покрыта ноздреватым льдом. Свод имел идеальную сферическую форму, на полу, похожем на застывшие волны, громоздились кривоватые, но чистые как слеза, прозрачные сталагмиты, а метрах в десяти перед ними находился широкий выход. Залитая вечерним светом Антарктида манила их оттуда своими сказочными просторами.

– Это вертолет! – Кирилл, сияя, дергал ее за рукав. – Ты видишь? Вертолет!

Аня дошла до края и высунулась наружу. Она внимательно разглядывала огромную винтокрылую машину. На ее боку была эмблема, но из-за расстояния различить, что там написано, было невозможно. Было видно несколько палаток – две или три. Вездеход…

Кир искренне не понимал, чего она ждет.

– Бежим к ним!

Он рванулся, но Аня придержала его за плечо.

– Куда? Помнишь,  что говорил Ашор? Прежде, чем кидаться к людям, прикидываем, можно ли им доверять.

– Да это наши! Ты что, вертолет не узнаешь? Там российский флаг нарисован! Мы точно на таком летели сюда. А их всего два в Антарктиде.

– Где два, там и три! – Аня цепко держала его за плечо,  не позволяя стартануть. – Вертолеты сдаются в аренду. Меняют хозяев и дислокацию. Если его на сей раз арендовали военные, нам следует держаться от них подальше.

– Зачем военным брать в аренду вертолет на Беллинсгаузене? У них свои есть или поближе что-то.

– А если эту машину пригнали из Арктики?

– Глупо и дорого. Хватит стоять, наши помощи ждут!

Аня, во власти сомнений, покачала головой:

- Разве что… подкрадемся ближе и подслушаем разговоры.

– Будет проблематично подкрасться, – философски заметил Кирилл. – Мы слишком ярко одеты. Два красных пятна на белом снегу, и никакой маскировки.

– Они тоже все в красном, вдруг за своих примут?

Идти по сугробам было некомфортно, они проваливались то по колено, то по пояс, но спустившись с пригорка, очутились на ровном плато, где рыхлого снега было мало, и Кирилл едва сдерживался, чтобы не побежать.

Их заметили. Люди, толпившиеся возле палаток, замахали им руками и побежали навстречу.

– Не нравится мне эта делегация, – с сомнением произнесла Егорова. – Семь человек. Нет – восемь. У меня нет столько патронов.

– Да ты что?! Не смей стрелять!

Кирилл, не обращая внимания на окрик, все же бросился вперед на всех парах. Аня кинулась за ним. Они падали, вставали и снова бежали. А незнакомцы бежали им навстречу, точно так же оскальзываясь и теряя равновесие.

– Папа! – завопил Кирилл, когда до первых встречающих осталось метров сто. – Это я!

– Кирюша!

Им навстречу действительно спешил отец Кирилла – юрист семьи Долговых Андрей Мухин. Аня так была поражена, что застыла, не в силах сделать и шаг. К ней тоже подбежали, обступили, начали тормошить, куда-то тащить, но она стояла как вкопанная, созерцая сквозь навернувшиеся на глаза слезы встречу отца и сына.

– Откуда вы взялись? – восклицали эти люди по-русски, радуясь так, словно нашли миллионный клад. – Только что никого – и вдруг как из-под земли.

– Мы и правда из-под земли! – отвечал Кирилл, напрочь забыв все инструкции. – Но мы не одни, там еще есть люди! Их надо вытащить, они застряли в подледной пещере.

– Вот, я же говорил, нельзя улетать! – все повторял в экстазе Андрей Мухин и прижимал к груди заново обретенного ребенка. – Хорошо же, что мы задержались, да? Видите, я был прав! Я был прав!! Господи, спасибо тебе за это счастье! Они живы!

Аню тоже тискали, сыпали вопросами. Сунули в руки горячую кружку с чаем, материализовавшуюся словно по волшебству.

– Стоп! – она вырвалась из очередных рук и отступила. – Кто вы?

– Девушка, вы разве меня не помните?  – ответил Андрей Мухин. –Мы вместе плыли на ледоколе. А это поисковый отряд, который я нанял. Мы тут уже почти полтора месяца.

– Сколько?!

– Сегодня уже девятнадцатое февраля. Зима на носу, все разъехались. Вас всех посчитали погибшими, но я не верил! Мне сердце подсказывало, что мой сын жив. Мы методично обшаривали все полости, надеялись, что вы укрылись в пещерах или подо льдом. Я был готов потратить любые деньги!

К ним подошел высокий парень в черной куртке с меховым капюшоном, из-под которого на лоб падали густые рыжие кудри

- Мы со спутника карту местности изучали, - вступил он в разговор, - неподалеку отсюда проходит русло реки. Если уж где вас искать было, так только здесь. Мы ждали, когда «Индрика» привезут.

- Как? – Аня развернулась к нему. – Кого?

- Это мобильная буровая установка, новейшее российское изобретение. Даже у военных такой еще нет, уникальный образец. Мы собирались лед сверлить. То есть, не я лично, я-то пилот, а вот эти милые ребята. Как только они прибыли, я закинул их в лагерь к Андрею Семеновичу.

Только сейчас Аня обратила внимание, что ее обступали мужчины в темно-красных алясках с круглой эмблемой на рукаве. На эмблеме был вышит вставший на дыбы крылатый конь с винтообразным рогом во лбу, и шла по кругу надпись «Глубокое бурение в Арктике».

- После того, как полторы недели назад взрыв стер в порошок часть горного массива, дальнейшие поиски посчитали нецелесообразными, - пояснил один из обладателей вышитого единорога. – Но наша контора поверила интуиции Андрея Семеновича. С помощью «Индрика» можно очень быстро проникнуть в подледное пространство, тем более, что вблизи оазиса толщина купола невелика. Да и на сканере вас было видно.

- Что за Индрик? – Аня по-прежнему держалась настороже.

Кирилл не мог взять в толк, чего она боится и почему не доверяет этим замечательным людям, которые не верили в их гибель вопреки всему.

- Аня, Индрик [1] это славянский единорог, - поспешил пояснить он. – Он бурил для людей с помощью своего винтообразного рога колодцы. Наверное, в его честь бур и назвали.

- Не волнуйтесь, мы вытащим ваших товарищей, - пообещал ей бурильщик. – Вы сможете показать, где вышли на поверхность?

– Меня Саней зовут. Александр Петрушецкий, - представился Егоровой пилот, снова оттягивая ее внимание на себя. - Первого января я отвез в Долину Драконьего Зуба Громова Юру и Ишевича Диму. Скажите, они живы?

– Громов жив, – кивнула Аня, чуть расслабляясь. – А вход вон в тех скалах. Нас осталось очень мало.

- Все будет хорошо, Аня, - Саня улыбнулся. – Теперь все будет хорошо.