– Когда у тебя под носом начинают бегать вооруженные люди в черном, трудно делать вид, будто ничего не замечаешь.

– А ты постарайся, Юр. Списывай все на нечистую силу.

Их отвлек шум приближающегося самолета.

– Вопросы есть? – поинтересовался Ишевич.

– В целом я задачу уловил, – ответил Юра с тяжким вздохом. – Буду ориентироваться по обстановке.

– Вот и замечательно.

Они заспешили на открытый участок, чтобы встретить доставленный груз, но едва успели выскочить из-за угла кают-компании, как увидели, что самолет уже набирает высоту, а сброшенный контейнер под коротким парашютным куполом рывками опускается метрах в двухстах и вот-вот обрушится на хилый навес для машин.

Ишевич выругался и побежал ловить «посылку». Громов устремился за ним, но тут очередной порыв ветра резко увел парашют в сторону, и стало понятно, что они не успевают.

Контейнер плюхнулся на землю, через мгновение его накрыло куполом, а еще через мгновение купол вновь надулся и потащил груз прямо на ржавый трактор. Трактор оказался устойчивее: контейнер налетел на него со всей дури, громко треснул, и от него отвалилась передняя стенка. К счастью, после этого парашют наконец-то запутался стропами и перестал играть роль тягловой лошади, только сердито хлопал на ветру.

Кашляя и задыхаясь от спринтерского рывка, не рассчитанного на полярную одежку и местный климат, мужчины кое-как сорвали с контейнера остатки парашюта и оттащили выскочившую из пазов стенку, чтобы заглянуть внутрь и оценить ущерб. Им повезло: солнечные батареи не разбились, иначе бы лагерь остался без света и тепла.

– Подъедем на квадроцикле и заберем часть вещей, – сказал Юра. – Уверен, Паганель нам простит, что мы используем его транспорт.

– А где наш вездеход? – Дмитрий задрал голову, прислушиваясь, не летит ли второй самолет. – Второй когда прибудет?

– Второй со второго захода, наверное. Или никогда, – печально ответил Юра и прислонил стенку так, чтобы ветер не засыпал солнечные панели пылью.

***

[1]      Достоверный факт, поведанный автору одним из полярников

[2]      Речь о событии декабря 2006 года, когда военные вертолетчики, продемонстрировав удивительное мастерство, доставили к Южному полюсу директора ФСБ Патрушева в ходе беспосадочного перелета из Южной Америки через пролив Дрейка и далее к американской станции Амундсен-Скотт. Автор не гарантирует, что подобные системы уже установлены на антарктических вертолетах, а лишь фиксирует, что чудесные машины с улучшенными характеристиками в принципе существуют.

[3]Действующие постоянные (5): Мирный, Восток, Новолазаревская, Беллинсгаузен, Прогресс. Сезонные летние и законсервированные (4): Молодёжная, Дружная-4,Ленинградская, Русская Закрытые (16): Союз, Пионерская, Комсомольская, Советская, Восток-1, Лазарев, Полюс недоступности, Мир, Дружная-1, Дружная-2, Дружная-3, Салют, Победа, Содружество, Дружба, Оазис

[4] Официальных требований к границам часовых поясов в Антарктиде нет, хотя континент пересекают все меридианы, сходящиеся в точку на полюсе. Каждая станция сама устанавливает время, ориентируясь на часовой пояс собственной страны или города, откуда чаще всего идет снабжение. Станции разных государств, расположенные в одном оазисе, могут иметь существенную разницу во времени – до нескольких часов

[5] Нунатак - полностью окружённый льдом скалистый пик, горный гребень или холм, выступающий над поверхностью ледникового покрова

***

ПРИЛОЖЕНИЕ: ФОТО КРОВАВОГО ВОДОПАДА В АНТАРКТИДЕ

26. Похищение. Группа туристов

*

Виктория Завадская и Игорь Симорский

Вика пришла в себя, когда самолет давным-давно взял курс на станцию Бельграно – промежуточную цель туристического маршрута. Первым делом она оттолкнула Симорского, сидевшего слишком близко.

– Уйдите, что вы нависли! – проговорила она слабым голосом, отворачиваясь. В ушах шумело, и ломило виски, из-за чего ей очень трудно было сосредоточиться. – Где я?

Сморский, не отвечая, с некоторой тревогой вглядывался в ее бледное лицо. При взлете Вика на несколько минут, как ему показалось, потеряла сознание, и потом еще минут пятнадцать «плавала», блуждая бессмысленным взглядом по салону и не пытаясь позвать на помощь. Такая реакция была для него неожиданной, и он, то и дело щупая ее потный лоб, начал беспокоиться, что ошибся с дозировкой. Усыплять девушку он не планировал, поскольку это выглядело бы совершенно неестественным, и Доберкур предупреждал его об этом.

– Прости меня! – пробормотал он.

– Простить? – от усилий, которые она предпринимала, чтобы ворочать языком, Вика стала задыхаться. – Что вы сделали? Что это гудит?

Она лихорадочно пыталась сообразить, куда попала и кто ее окружает. К собственному удивлению она обнаружила себя сидящей в салоне самолета, и источником низкого гула являлись работающие двигатели. Как она здесь оказалась, Вика толком не понимала, а воспоминания походили на яркие болезненные вспышки. Будет ли толк, если она закричит и привлечет к себе внимание? Сил у нее совершенно не осталось, и неудержимо тянуло в сон.

– Веди себя спокойно! – Игорь прекрасно угадал панические намерения и властным жестом положил руку на ее колено.

Вика дернулась и вспомнила, как продюсер тащил ее от машины к трапу и что-то с улыбкой объяснял недовольному гиду.

– Клешни убери! – она тоже решила не церемониться и перешла на «ты», поскольку сидящий рядом человек не мог больше претендовать на уважение. Гнев в какой-то мере даже очистил ее мозг. – Ты что, похитил меня?!

Симорский перепугался, что она начнет буянить, и, навалившись, заткнул ей рот:

– Тише, дорогая! Скандалить в воздухе бесполезно, самолет это не автомобиль, посреди дороги не затормозит.

– Пусти! – приглушенно выдавила Вика и мотнула головой, в надежде избавиться от его настырного присутствия, но тотчас замерла, потому что Игорь переместил ладонь ей на шею.

– Думаешь, кому-то здесь есть до тебя дело? – нервно зашептал он ей на ухо. – Для всех ты пьяная русская баба, которая надралась, потому что боится летать. А если устроишь скандал, никто тебе не поверит!

– Негодяй… – прохрипела она, ухватившись за его руку и пытаясь ее отодрать. – Я подам на тебя в суд… за насилие и угрозы!

Симорский сжал ее горло сильнее. Вика почувствовала, что вновь задыхается и вот-вот потеряет сознание.

– Советую вести себя прилично! – Внутри у него все дрожало от напряжения и страха из-за того, на что он пошел. – Тебя видели на собрании, ты добровольно подписала договор и прошла инструктаж, поэтому не выставляй себя на посмешище!

От недостатка кислорода у Вики окончательно потемнело в глазах, и она обмякла. Симорский, сообразив, резко отпустил ее. Завадская тотчас со свистом втянула воздух, закашлялась и принялась тереть саднящее горло. На глазах у нее выступили слезы. «Проклятая слабость!»

– Я все равно… буду кричать! – но вышел не крик, а слабый хрип.

– Бесполезно, – Симорский откинулся в кресле. Он сжимал и разжимал кулаки. – В крайнем случае, нас с тобой бросят в отеле на станции Бельграно, а на обратном пути заберут. Мы не попадем в долину, но все равно проведем это время вместе, под присмотром частных охранников.

– Тебя посадят! – она боялась его, но не могла не спорить.

– В Антарктиде нет тюрьмы. И полиции тоже нет. У тебя один способ от меня сбежать: выброситься из самолета на полном ходу. Но наш гид славный парень и самоубийства не допустит.

«Без паники, – велела себе Вика, – что-нибудь обязательно придумается. Только надо сообразить...». Но пока она оставалась совершенно дезориентированой.

– Я больше тебя не трону, успокойся. Но ты сама виновата. Ты меня дразнила.