Тот гневно смерил её взглядом.
"Ух ты, как умеет!"
"Настоящий высокородный. Какой бы ветошью ни прикидывался, выучки и привычек не скроешь."
– Остановимся. На. Алессо. – строго отчеканил тот каждое слово. – И вот только не называй меня полным именем, пожалуйста… Вот тут уже я сильно разгневаюсь. И не стану с тобой далее беседовать. Это вообще ни разу не дружественное обращение… Меня передёргивает от воспоминания о том, что именно так оно звучало, когда меня хотели подозвать мать или отец в нашем Оме.
– Как прикажете, Вашшство. – покорно вздохнуло полульюс.
Алессо в отчаянии возвёл очи долу.
– …я же просил…
– Это не имя. – безапелляционно парировала собеседница.
Праймец задумчиво нахмурился.
– Будешь меня так называть… назначу тебя своей фрейлиной. Ты в курсе, насколько это сложная работа? Нужно в равной степени владеть боевыми навыками и знанием этикета, уметь одинаково изящно выглядеть как с оружием в руках, так и со столовыми приборами…
– …носить дурацкую неудобную обувь и подбирать словеса… Вообще не мой вариант. Я буду позорящей свой Ом и тебя неуклюжей фрейлиной.
"А я хотела бы попробовать! Да высокий статус как-то не позволял и высокий же уровень жизни к тому не принуждал… Жаль. Это так романтично – играть с опасностью, сохраняя обворожительную улыбку на лице." – мечтательно вздохнула Офи.
"Фу-фу-фу. Ни за что! Лучше подавиться редким деликатесом или вовсе помереть с голоду." – "поморщилась" Ами. – "К гнусам эти игры с облачением в жуткие драпировки… Как в них вообще можно что-то сделать. Пустая трата времени. Дорогу реальным героиням. Типа ме… Аэллисс."
– Меня и так уже позорить дальше некуда. Так что, хуже не будет. – тем временем отмахнулся праймец.
– Да я тоже тут не самая популярная персона ныне… – фыркнуло Аэллисс. – Мой круг общения сузился практически до тебя, Лейви и Джона.
– Ты уже называешь молчание Джона общением! – хмыкнул Алессо. – Значит, ты действительно близко с ним познакомилась… Поздравляю. Не всем удаётся. Обычно он убегает раньше.
– Я познакомилась с ним ближе, чем ты думаешь… – заговорщицки сощурилось полульюс. – Он со мной… разговаривал! Да-да, и больше пяти слов изрёк к ряду… Если ты не был бы тогда ещё менее вменяемым, чем сеймомент, был бы тому свидетелем. Мне удалось из него целую историю вытянуть. Долго. Старательно. По слову…
– Какая жуткая жестокость!.. – слабо всплеснул руками юноша. – Не… не говори мне об этом. Не хочу знать подробностей… То-то он последнее время такой тихий да молчаливый… Ужас.
– Думаешь, он в тот свет всю большецикловую норму выговорил? – недоверчиво покосилось на него нечеловеческое существо.
– Возможно, даже больше! – округлив глаза, сделал сценически широкий жест праймец. – Не надо с ним так. В моё отсутствие.
Аэллисс состроило скептическую гримаску.
– Можно подумать, ты сам никогда ни о чём его не расспрашивал.
– О чём же?
– Ну… О его жизни, например.
– Нет. Зачем. Бестактно ведь. Это только тебе полное отсутствие манер и совести это позволяет.
– И ты привыкай быть таким же, если собираешься остаться в Кантине. Иначе в этих местах не выжить. Мало того что ничего не получишь, пока громко не попросишь, так ещё и тебя вкопают под ближайший ягодный куст в качестве удобрения вместе с твоей деликатностью, если не начнёшь голосить.
– Послушать тебя – так страшное тут место.
– Ужасное. Любое болото после него курортом покажется.
– Мне здесь нравится гораздо больше, чем у себя в Прайме. Вот уж куда не возвращаться бы до конца жизни…
"Дурилка."
– А я не дождусь отбытия туда! Меня ждёт уйма вкусной еды и интересной информации! А ты сиди тут, в клетке среди полей.
– И посижу, подожду… И даже рад буду. Чего я там не видел.
Ами завистливо фыркнула через полульюс.
– Зажравшийся гнус! Ну, да, пожалуй… Здесь можно расслабиться. Теперь вместо ненавистной тебе жизни на родине тебе предстоит лишь перманентная социальная изоляция и крайне неопределённое будущее с весьма сомнительными перспективами… Однако, всё это ненадолго, потому как, скорее всего, болезнь укорачивает жизнь… Знаешь, я бы согласилась и на это, лишь бы не задерживаться ни светом больше, чем это необходимо в Кантине.
– Ага. Лучше так, чем со стаей упырей, по чьему-то недосмотру именуемыми моей семьёй…
– Ну вот тогда… Можно сказать, дела идут на лад! У меня тут, кстати, была такая же стая. И я их, по счастью, больше не увижу. Только если вдруг и случайно. Как и ты своих, да? Не затем же ты отстрадал столько, чтобы и дальше участвовать в счастливых семейных вечерах и тёплых душевных встречах, верно?
Ангелессо печально вздохнул и скривил лицо в грустную гримаску.
– Судьба, видно, решила, что я страдал недостаточно… В довесок ко всему этому – к галюнам болезни, к кошмарному отходняку с ознобом и к тошнотной слабости… моя "удача" вновь улыбнулась мне. Семье, видно, всё-таки донесли наши заботливые доброжелательствующие, что со мной тут "что-то не так". Официально отозвать меня, по счастью, не могут… но тут им на радость, ни раньше ни позже случилась большая королевская Гала… Во время которой должны присутствовать и быть пересчитаны по головам все, что могут присутствовать и быть пересчитаны… И у кого есть головы. Под это дело можно отзывать своих со службы, командировок и прочего… Хоть со смертного одра, если встанет. Конечно, вместо меня могли бы принести табличку. Я ведь практически мёртв. По тошнотворным ощущениям… Но нет же! Мои чудесные родственники не упустят повода заставить меня пострадать вместе с ними на общеизвестно ненавидимом мною мероприятии… Никогда не упускали… И заодно будет повод… слухи и донесения проверить.
Высокородный с печальным вздохом вновь устало опустился спиной на прутья. Впрочем… после еды он выглядел уже гораздо лучше. Даже румянец словно бы возвращался на бледное лицо… Впрочем, в этом скудном освещении сложно было сказать точно.
– А болтаешь вполне себе как живой.
– Придворцовая жизнь. Она вся в этом и состоит. Происхождение бутсой не прихлопнуть… Чего ты хотела.
– Но ведь ты же и практически мёртв! Я так понимаю ситуацию, укушенные к старой жизни не возвращаются.
– Мы с Элдрианом оставили всё это в тайне… На мне даже клейма пока нет, видишь? – Алессо повертел белёсым запястьем с вылезшими совсем близко к поверхности венами, демонстрируя Аэллисс всё ещё нездорового оттенка, но чистую кожу. – Может, и не будет вообще…
– Значит, придётся идти обратно в придворцовую жизнь?
Праймец вновь печально вздохнул.
– Придётся… унеси её гнусы. Я уже хочу это клеймо.
– Будет тебе… но позже, наверное. Как всё болотно-то!
– Болотно – не то слово… Хорошо отлажено, скорее… Ты, на твоё счастье, до конца не понимаешь, как всё это работает, да?
Аэллисс просто развело руками.
– Да. И рада этому. Зачем мне дополнительные печали. На гнусов тут надеяться не приходится, да? Не унесут?
Алессо согласно кивнул.
– Не вытянут. Да и зачем им это. Может, оно и к лучшему, что и ты не понимаешь… Так на самом деле жить спокойнее.
– Ага. Это роднит меня с гнусами. Я очень хочу хоть немного спокойнее жить. У меня и так стрессов хватает.
Они мрачно помолчали.
– Ну, слушай… – прервала паузу ведьмарка. – Ну… Ладно. Стаскают тебя разок нюхнуть старого существования. Но это же на один раз! Потом – отдыхай. Или… вдруг в тебе взыграет перемешавшийся с королевской кровью вирус, ты там всех перекусаешь! И… не знаю… будешь править Праймом… как Первокус! Ладно… не испепеляй меня взглядом, само вырвалось…
Праймец состроил злобную гримасу. Полульюс отшатнулось в притворном испуге.
– Я бы на твоём месте поосторожнее был… Дотянуться я до тебя не смогу – но запустить чем-нибудь – вполне себе… Или и того хуже – потом припомнить. И дотянуться.
– Экий злобный кусака… Тебя вообще выпускать нельзя, ты опасен в принципе. Ладно. Буду осторожнее… Зачем мне титулованная вражи… В смысле, у меня и так близкий круг превратился в совсем узкий круг. Поделом мне… Прости. У меня на самом деле нет цели тебя выбесить. Я… вообще затрудняюсь сказать, с какой целью я это делаю.
