– Проклятье, – выругалась Натт.

Деард точно использует его для чего-то! А теперь, когда у магистра в руках воссозданная книга из запретной библиотеки, кто знает, на что теперь способен южанин. Девушка поставила кадку с саженцами около первого же надгробия и рванула к Рё’Тену.

– Вы! Вы не посмеете! – она зло смотрела на некромантка, и тот ответил ей не менее тяжелым взглядом.

– Что такое, милый? – заволновалась Йоханна, приподнимаясь на локтях в своей импровизированной повозке.

– Ничего. Адептка Мёрке недовольна промежуточными оценками и решила выбрать не самое подходящее время для возмущений, – пропел Деард, вот только взгляд его был холоден и не сулил девушке ничего хорошего.

Он больно схватил её за плечо и сжал с такой силой, что у Натт на глаза навернулись слёзы.

– Ханни, не переживай. Мы прямо сейчас обсудим оценки адепки Мёрке, раз ей так неймется.

Некромант быстро увёл девушку в сторону, и только когда они оказались на достаточном расстоянии, грубо развернул к себе.

– Вы мне больно делаете! – возмутилась девушка, продолжая с вызовом смотреть на наставника.

– Не смей. Ничего. Говорить. В присутствие. Йоханны, – он чеканил каждое слово и был вне себя от ярости.

– Я всё знаю! У вас сфера с книгой, Хассел наверняка создает для вас филактерию с воспоминаниями госпожи Стаат. И Эн здесь не случайно. Кто она такая? Что за существо?

Мёрке не боялась своего преподавателя, она боялась того, что он может сделать с близкими ей людьми. Фирс не откажет, он слишком привязался к Йоханне. Он слишком добрый и доверчивый.

– Я не ошибся, когда назвал тебя лучшей студенткой, – это не было похвалой, скорее скрытой угрозой. – Не лезь. Хассел своё дело сделал, и его это уже не касается. Эн Ню Вэн свою роль тоже сыграла. Я в жизни не подвергну студентов опасности.

Но Натт не верила ему, она помнила адских гончих, помнила ярость и одержимость Деарда, когда он не нашёл в библиотеке искомого фолианта.

– Йеден знает, что вы задумали? А Йоханна?

– А ты сама-то знаешь? – надменно спросил некромант и усмехнулся.

У Натт была лишь слабая догадка, но недавнее происшествие с треонде в лесу показало ей, каким образом можно вернуть к жизни любимого человека.

Ответ был рядом. Глина. Вава. Старые родители. Филактерия. Отсутствие аппетита.

Вы точно весьма любопытная… куколка, – вспомнила Натт слова Ноккереля. Так он и назвал Эн…

– Кукла. Вы хотите оживить куклу и наделить её воспомин…

Деард зажал студентке рот. Он был безумен и едва контролировал себя в этот миг.

– Ты будешь молчать, адептка Мёрке. Иначе, твои родители спустятся в склеп и увидят осквернённое тело собственного сына. А прямо сегодня инквизитор Скьерзилдена узнает обо всём, и тогда не только тебя накажут. Подумай о своём огненном фениксе, что ждёт его? Кровь Василиска, пытки и смерть. В том году он едва не умер от одного глотка. Ты хочешь этого?

У Натт по щекам текли горячие слёзы, только когда капли коснулись руки некроманта, он опомнился и отпустил её.

Злилась ли она на мужчину, охваченного горем? Нет. Но видеть того, кто во много был для тебя примером, настолько сломленным и слабым, в один миг сломило и её. Если Деард не справился, то где ей найти силы противостоять таким естественным и вечным вещам как смерть.

Она быстро вытерла лицо рукавом и спокойно сказала:

– Это будет уже не ваша Ханни. А лишь эхо. Тень. Образ, который пропустит через себя Хассел. Поверьте, я знаю. Он уже случайно создал Треонде с воспоминаниями моего Квелда. Ничего хорошим это не закончилось, лишь причинило всем боль.

– Я не Фирс Хассел. Не стоит недооценивать меня, адептка Мёрке. Я все сказал. Захочешь утянуть меня на дно, я утоплю тебя следом. Я не какой-то жалкий келпи, и твой огненный птенчик тебя не спасёт.

21.3

Его слова были слишком жестокими. Они пригвоздили девушку к земле, заставили вспомнить самый страшный кошмар в её жизни. Ледяная вода накрывала её с головой, лёгкие стонали, и холод пробирался в самое сердце. Только собственные горячие слёзы помогли ей прийти в себя. Натт зло стиснула зубы. Ей было больше не жаль Деарда. Он перешёл черту, коснулся запретной темы и вновь вернул её к прежнему оцепенению.

Когда она немного пришла в себя, некромант уже ушёл. Натт обтерла лицо рукавами и вернулась к остальным, взяла инструмент, саженцы и отправилась в дальний конец старого кладбища. Она выбрала самое уродливое надгробие и принялась осторожно счищать мох с камня, чтобы не повредить и без того нечитаемую надпись. Кто бы не покоился здесь, никому нет до него дела. Никто не тревожится и не плачет. Идеальная смерть.

Работа успокаивала, приносила какой-то терапевтический эффект и позволяла немного отвлечься. Маленькой щеточкой Натт прошлась по буквам, вычистила из них грязь, подула и провела ладонью. Все равно ничего не читалось.

– Это Счастливая Фремида, – раздался бодрый голос Йоханны. Свежий воздух явно шёл ей на пользу.

Преподавательницу нёс на руках брат.

– Посади меня на землю, Йеден.

– Холодно, – отрезал мужчина и крепче прижал к себе сестру.

– Ничего со мной не случится, боги! Йенси, отпусти же ты меня. Дай мне тоже что-то сделать, я так устала сидеть в четырех стенах. Буду больше двигаться, быстрее поправлюсь, – капризно сказала она и начала постукивать брата в плечо.

Он сдался и осторожно посадил Йоханну рядом с могилой. Девушка тут же принялась выдергивать сорняки, и у неё даже румянец на щеках появился, а глаза заискрились от восторга.

– Принесёшь луковицы и мой совочек, Йенси? – попросила девушка, и Йеден как-то неуверенно посмотрел на Мёрке, словно она в его отсутствие навредит сестре. – Иди же. Быстрее закончим, быстрее опять запрёте меня дома и будете сдувать пылинки. Но только мне нужен именно мой удобный совечек с жёлтой ручкой. Кажется, я забыла его в тележке.

Господин Стаат какое-то время колебался, взвешивал все за и против, затем тяжело вздохнул и пошёл выполнять просьбу сестры.

Когда его шаги стихли, Йоханна вытащила из рукава свою лопатку и по-детски улыбнулась Натт.

– Это его задержит.

Но юной некромантке было не до смеха. Кажется, в Тэнгляйхе волей-не-волей все становятся лжецами. Она отвела взгляд и снова занялась надписью на надгробье. Как ни крути, но умершую явно не звали Фремидой, как сказала Йоханна.

– Почему же она счастливая? – вдруг спросила девушка. – Скорее уж одинокая. Никому не нужная.

– Никто не грустит по ней и не плачет. Она ушла себе тихо, и никому не разбила сердце, – Ханна почти слово в слово повторила мысли Натт. – Хотелось бы и мне так…

Натт совсем не была настроена сопереживать кому бы то ни было, особенно после общения с Магистром, потому буркнула, не подумав:

– Тогда вам не стоило начинать отношений с Деардом Рё’Теном. Вы же с детства болеете, знали, чем все кончится.

Но Йоханна не обиделась, а продолжала улыбаться:

– Знала бы ты, сколько раз я отказывала ему. Но он хуже твоего Хассела.

Натт снова дёрнулась, потому что эти слова повторяли сказанное Деардом.

– Я не Фирс Хассел. Не стоит недооценивать меня, адептка Мёрке.

– Он что-то наговорил тебе, да? И речь была явно не о заваленной контрольной. Не отвечай, я всё вижу и так. До слёз тебя довёл. Деард не в себе. Остались считаные дни, а он все никак не смирился. Не отпустит меня. Мне в жизни перед ним не загладить вины, за всю ту боль. И ты права. Мне не стоило начинать эти отношения, нужно было оставаться холодной и отстранённой… Но я не смогла, не быть мне Счастливой Фремидой с вот такой вот тихой и заросшей могилой. Я даже остановить Деарда не смогу от задуманного. Мне сил не хватит…

– Попросите Йедена. Пусть он остановит.

Йоханна принялась рыть ямки для луковиц.

– Брат ещё хуже Деарда. Если они что-то и задумали, то действуют сообща. Скажи мне, Натт. Умоляю! Что они собрались сделать?