Дом, понемногу, становился чище. Но обжитым все равно не выглядел. Не хватало уюта. Хотелось раскрыть все эти темные шторы и пустить солнечный свет. Неужели он не понимает, как сильно это давит на психику, вызывая депрессию? Или его устраивает такое состояние души?
Не знаю. Но теперь, задавать эти вопросы я не решусь, потому что сама отвергла его предложение поговорить. Возможно, если бы я смогла рассказать из-за чего мне снятся кошмары, то он смог бы открыться мне. Может, нам обоим стало бы легче. Но в тот момент я совершенно не желала ни о чем говорить. Тащить старые страхи наружу, переживать все заново…Нет, я все еще не готова делиться этим с кем-то. Да и он, скорей всего, не захочет рассказывать о своем прошлом.
После обеда Михаил вручил мне стопку листов, которые нужно было набрать. Мы работали почти в абсолютной тишине. Это снова нервировало. Казалось, подсознательно я жду какого - то подвоха от него. Но мужчина совершенно не обращал на меня внимание, занимаясь своими делами.
Когда с бумагами было покончено, я с облегчением выдохнула, покидая кабинет. Чувствовала себя так, словно из меня откачали всю энергию.
Решила немного прогуляться по саду, чтоб прийти в себя.
***
- Как ты, мам? – прижимаю трубку к уху, нарезая овощи для салата.
- Мне надоело здесь. Домой хочу – капризничает она. Я лишь вздыхаю в ответ.
- Нужно долечиться. Ты ведь знаешь, как это важно.
- Но я устала уже! Бесконечные уколы, таблетки, физио… Я чувствую себя значительно лучше, чем раньше. Когда ты заберешь меня домой? – хнычет она в трубку. Вот кто действительно ведет себя как ребенок.
Это очень трудно. Мама пережила тяжелый инсульт почти два года назад. После него, у нее возникло очень много проблем со здоровьем, решением которых мы занимаемся до сих пор. Но болезнь сильно повлияла на мозг и двигательную активность. Помню, как сильно напугалась, когда она ни с того, ни с сего начала кричать. Я вызвала скорую, и ей поставили успокоительное. Но тот приступ был только началом. Дальше все становилось хуже и хуже.
Но теперь, когда я оплатила реабилитацию, появилась маленькая надежда на улучшение. В любом случае, она находится под присмотром врачей. Надеюсь, это хоть немного облегчает ей жизнь.
- Потерпи, родная. Скоро я приеду в гости – ласково стала уговаривать ее – Что ты хочешь, чтоб я привезла?
Смена темы пришлась как нельзя кстати. Мама даже забыла о том, что только что просилась домой и начала перечислять сладости, которые ей бы хотелось. Я пообещала, что куплю все, что доктор разрешит. Она не особо поняла это, а лишь в предвкушении сказала, что ждет встречи.
Нужно будет поговорить с Михаилом насчет выходных. Возьму отца, и съездим навестить маму.
Ночью мне снова приснился кошмар. Не знаю, кричали ли я во сне или нет, но облегченно выдохнула, не обнаружив хозяина дома в своей комнате. Встала, и, подойдя к окну, долго смотрела в ночную мглу.
Сердце стучало слишком быстро, и я вся была покрыта холодным потом. Явно сейчас не смогу заснуть, потому все еще пребываю в событиях прошлого. Очень бы хотелось никогда не вспоминать о том что было, но случайная встреча в супермаркете воскресила все события к жизни. А случайная ли она была? Колючие мурашки прошлись по телу. Стало страшно и неуютно.
Решила сходить на кухню и сделать себе какао. Надеюсь, когда успокоюсь, смогу снова заснуть.
На мне была пижама, состоящая из майки и шорт, поэтому, решила выйти так. Все равно он спит. А я ненадолго. Надеюсь.
Пока закипал чайник, я смотрела в окно.
***
Тогда мне удалось кое-как справиться с веревками и освободить руки. Не знаю, сколько я провела времени в этом подвале, и какое время суток было сейчас, потому что солнечного света здесь абсолютно не было. Была лишь тусклая лампочка под потолком.
Я ходила из угла в угол, пытаясь не паниковать. Было страшно. Но еще страшней становилось от того, что я отсюда никогда могу не выбраться. Что если похититель решил закрыть меня здесь навсегда, заживо похоронив? Господи, помоги…
Услышав, как открывается дверь, я вцепилась руками в веревку и напряженно смотрела, как медленно открывается металлическая преграда, что держит меня здесь взаперти.
Вошедший Руслан самодовольно ухмылялся. Его забавляла вся эта ситуация. Нездоровый блеск глаз говорил о том, что этот человек очень опасен. Колючие мурашки прошлись по телу. Я едва сдержалась, чтоб не отшатнуться назад, когда он стал приближаться ко мне. Было противно до омерзения.
- Вижу, тебе не нравится здесь – саркастически произнес он, останавливаясь почти вплотную.
- По – твоему, это смешно? – процедила я, зло посмотрев на него. Свой страх я старалась не показывать.
- Очень даже. И собираюсь повеселиться еще – он вдруг протянул ко мне руку, по которой я треснула изо всех сил, оцарапав ее ногтями.
- Кошка дикая – зашипел он, резко двинувшись ко мне.
Конечно, я сделала попытку убежать, но он нагнал меня на лестнице, больно дернув за волосы. А потом развернул и сильно стукнул об стену так, что у меня аж потемнело перед глазами.
- Не смей вырубаться – удар по щеке и собственный вкус крови во рту – Сейчас мы с тобой поднимемся наверх. Ты ведь хочешь увидеть свою подружку, иначе не пришла бы ко мне сама – язвительно произнес он, глядя мне в лицо.
Он потащил меня вверх по лестнице, больно сжимая волосы. Я вцепилась ногтями в его руку, пытаясь убрать. Ничего не выходило. Он матерился и сжимал сильней, но отпускать не собирался.
Протащив меня по коридору, пнул ногой одну из дверей и зашвырнул меня внутрь, и тут же запер.
Я упала, содрав колени и руки. Зашипев от боли, стала подниматься и тут услышала Катин плач:
- Отпусти меня, Руслан. Я обещаю, что больше не стану сбегать…
Я резко поднялась на ноги, плевав на накатившую тошноту и головокружение и в ужасе уставилась на широкое окно, разделяющее две комнаты: там, в углу, сидела плачущая подруга, прикованная цепью за ногу…
От открывшейся картины и осознания всего ужаса ситуации, у меня перехватило дыхание. Я смотрела на подругу, впадая в еще больший шок. Этот мерзкий ублюдок издевался над ней.
Она всхлипывала и закрывала лицо руками. На ней была разорванная футболка, которая едва прикрывала ее, покрытое синяками и ссадинами, тело. Тварь, какой же он тварь. Выберусь и добьюсь того, чтоб эту мразь посадили. Он ответит за все, что сделал с Катей. И за мое похищение тоже ответит.
Я подбежала к окну и начала стучать по нему и звать подругу. Но она меня не слышала. Я не сразу поняла, что ее всхлипы доносятся через динамик сверху. Получается, обе комнаты звукоизолированные. Она не слышит меня. А я слышу ее только потому, что этот псих так захотел.
Его жуткая ухмылка была явно адресована мне. Этот скот знает обо всем и демонстрирует это в открытую. Забавляется, наслаждаясь нашей беспомощностью.
- Встань и иди ко мне – приказывает он Кате, усаживаясь на стул. Подруга, сдерживая плач, кое-как поднимается на ноги, и идет к нему, волоча за собой цепь. Боже, как же мне ее жалко. И помочь ни чем не могу, я заперта здесь, как в чертовом склепе.
Я метаюсь возле окна, пытаясь всячески привлечь ее внимание, но она, словно не видит меня. Даже ее взгляд, брошенный прямо на меня, ничем не выдает того, что она заметила меня.
Я снова колочу руками по стеклу, но все тщетно.
Почему она не видит меня?
- На колени – приказывает он и Катя неловко опускается на пол, морщась от боли – А теперь покажи мне свое раскаянье – он опускает руку ей на затылок, придвигая к себе.
Чокнутый сукин сын! Он собрался делать это с ней на моих глазах!
Отворачиваюсь и затыкаю уши руками, но звуки становятся еще сильней, так, словно кто-то увеличивает громкость.
Осматриваюсь, чтоб найти хоть какой-то выход. В этой комнате тоже пусто. Нет даже окна, которое бы выходило на улицу. Есть только дверь, которая заперта.
