Из большой серебристой палатки вышла Львица, высокая, стройная, как стрела, пепельные волосы забраны назад, в серых глазах – спокойная мудрость правителя, на плечах которого – мир. Киса отметила про себя, что бабушке безумно идёт походная форма гвардейцев Клана Диких Кошек. Рядом с бабкой встал крепкий, широкий в плечах мужчина, в котором Киса без труда угадала отца Рэна.

– Нил, помни о своей миссии, что бы ни произошло. Нам нужен мир любой ценой. Тайные вылазки, карательные операции по-прежнему имеют место?!

– Да. Иногда. Сейчас среди людей упрочилось понимание, что противостоять оборотням не имеет смысла. А мы всегда действуем осторожно. И если появляется такая необходимость – прибегаем к крайним мерам. Благо нас никто из населения не заподозрит. Мы настолько слились с ними, что стали единым народом, да простит меня госпожа. Я помню, кто я по праву рождения.

– Прекрасно. Нил, не забывай присылать свои сообщения по нашему каналу. Я знаю, что ты – мой самый лучший шпион и всегда готова отплатить тебе за добрую службу.

С этими словами Львица одарила Нила самым пылким поцелуем, какого, возможно, не получал от неё ни один мужчина с тех пор, как погиб её муж.

О чём говорила бабка с человеком, Киса не поняла, а вот поцелуй её порядком озадачил. Она только отметила для себя, что ей, пожалуй, стоит быть помягче с человеческим ребёнком.

– Госпожа! Прибыл дозорный отряд лунных. Их Предводитель желает говорить с Вами, – юноша, почти мальчишка, стоял перед княгиней, смиренно склонив голову, в ожидании высочайшего решения.

Княгиня чуть улыбнулась. Её рука резко взлохматила рыжие кудри юного воина.

– Мальчик мой, не надо так официально. Мы в поле, а не среди придворных.

Киса прыснула в ладошку.

– Передай Лунному, что я ожидаю его в своей палатке. Тебя, Нил, я прошу остаться. Кто знает, как обернётся разговор, вдруг твоё присутствие будет необходимо. А ты, Лев, поищи Кису, она где-то здесь бродит по лагерю. Пусть её накормят и уложат спать. Скоро утро.

Юный воин с поклоном шагнул во тьму, куда не доставал свет факела, горевшего у входа в княжескую палатку.

– Ах ты, безобразница! Подслушиваешь! – Лев схватил в охапку притихшего в сторонке ребёнка.

Киса завизжала от восторга, хотя её кольнула лёгкая обида оттого, что кто-то смог застать её врасплох.

– Всё. Идём спать. Так бабушка сказала, – категорично произнёс Лев, возвращая девчонку на землю.

– Нет, нет! – запротестовала она. – Ещё рано! Лев, миленький! Отпусти меня, а? А княгине, соври, что я уже седьмой сон вижу. Уж тебя-то она послушает. – Лев присел рядом с девчонкой.

– Может быть. Хотя мать не так просто провести. Ладно, ужасный, капризный ребенок! Я что-нибудь придумаю. Ты главное – не попадайся ей на глаза, иначе нагоняй получим оба.

– Хорошо! – радостно согласилась Киса и в благодарность чмокнула Льва в щеку.

Тот встал, посмотрел ей вслед, вздохнул. Единственный ребёнок его брата, погибшего пять лет назад, был Льву особенно дорог. Эта шустрая, живая, проказливая девчонка заставляла его забывать обо всём на свете. Лев проводил взглядом Кису и отправился к Лунным, передать повеление княгини.

Киса, удостоверившись, что её никто не преследует, желая привлечь к порядку, осторожно вернулась к своему прежнему убежищу под разлапистым кустом поблизости от палатки.

– Тш-ш-ш! Тихо! – оказалось, что Рэн уже занял её место наблюдателя. Он схватил маленького оборотня за руку и втянул под сень густой листвы.

Киса дёрнулась, желая дать затрещину мальчишке, однако нахал сумел переключить её внимание на иной предмет.

– Во! Гляди! – горячо зашептал он ей на ухо.

Киса замерла, чуть приоткрыв ротик от потрясения. Лунные… Они действительно были ИНЫМИ в буквальном смысле слова. Киса, не отрываясь, смотрела, как к серебристой княжеской палатке подошли трое… человек? Внешне они ничем не отличались от людей или оборотней, если бы не одно обстоятельство. Взошла Луна и в её лучах тела воинов стали излучать свет. Подобные живым молниям в облаке небесном, они приближались к временной обители госпожи оборотней. Киса ничего более не смогла разглядеть, до того неожиданным было превращение людей в туманные фигуры с фосфоресцирующей подсветкой.

– Бр-р-р! – Киса потрясла головой.

– А ещё говорят – они обалденно красивы… – задумчиво выдала она.

Лунные вошли в палатку княгини.

– Ну, сейчас не поймёшь. Надо будет днём к ним присмотреться, – мудро рассудил Рэн и уже собрался выползти из укрытия, как его поймала за руку Киса.

– Постой! – она видела, как от трёх сияющих фигур отделилась одна маленькая, – ребёнок?

Скромное облачко тихо дрейфовало к огромному костру, у которого несла вахту стража.

– Теперь пошли, – оборотень быстро выскользнул из-под куста.

Рэн бесшумно последовал за ней. Когда надо, и он мог становиться тенью. Киса поравнялась с «облачком» на границе света и тьмы. На земле играли отблески костра, чёрными силуэтами вырисовывались фигуры стражей.

– Куда ты?! – окликнула Киса, сама удивляясь собственной робости.

Лунный обернулся. Красивый мальчик, удовлетворённо отметила Киса. Значит, всё, что о них говорят – правда.

– Мой отец… – начал Лунный.

– Знаю, – бесцеремонно перебила Киса. – Сейчас разговаривает с моей бабкой.

Рядом засмеялся Рэн. Лунный смутился, не понимая, что так рассмешило незнакомого мальчишку.

– Заткнись уж, – одёрнула его Киса. – Смотри, как ты его напугал! – и к незнакомцу:

– У меня имени нет пока. Зови меня Киса. А этот развесёлый болван – Рэн, сын человека из деревни за лесом.

– Я – как и ты, без имени.

– У вас тоже есть обряд Посвящения? – удивилась Киса.

Прекрасное «облачко» кивнуло.

– Для чужих – мы просто Лунные. Воины проходят особый ритуал Обезличивания. Я тоже буду воином как мой отец, король Лунных – последние слова были произнесены не без гордости. Мальчик не упомянул, что и у них есть свои личные имена, вот только доверить их можно самому узкому кругу.

– Тогда мы будем звать тебя Лунным, – заключила Киса и взяла его за руку.

 Она на удивление показалась ей тёплой, как будто принадлежность к древнему народу диктовала для нового приятеля иные законы физиологии.

Благодаря пустой и задорной болтовне Рэна, и спокойной уверенности Кисы Лунный наконец-то оттаял, улыбнулся и позволил себя увлечь к костру, у которого совсем недавно маленький оборотень и мальчишка из деревни соревновались в стрельбе из лука. Они сидели у огня, перешучиваясь, бросали ветки в пламя. Киса заметила, что в присутствии сияющего, как свеча, мальчишки совсем не хочется выделывать немыслимые акробатические упражнения, искать приключений на свою голову, а лучше вот так сидеть, смотреть в его синие, как море, глаза и грезить… О чём? Нужна игра, какая-то забава.

– А ты знаешь какие-нибудь легенды своего народа? – спросила Киса у Лунного.

– Конечно.

– Я, я знаю! – дурашливо вылез вперёд Рэн, и, не дожидаясь, пока его прервут, выдал следующее:

В старом, диком королевстве

Где всегда гуляет ветер,

Терпко, терпко, чуть медвяно

Расцветает чудный цвет

Он тернистый, словно роза,

 Он лиловый, словно вечер,

 И похож на звёзды неба

 И сияние планет.

Киса недовольно нахмурилась.

– Это что за восхитительная чушь?

– И вовсе нет, – запротестовал Рэн.

– У нас пели что-то похожее, – сказал Лунный, наблюдая, как огонь пожирает тонкую веточку, зажатую в его руке.

– Храмовые Старейшины говорят, что с этой песенкой связано древнее сказание. Но суть его известна лишь Посвящённым. Да и то мой дед рассказывал: многие тайны, и Лунные, и наши, сокрыты от людей в глубинах прапамяти и способны открыться лишь в один день тысячелетия, под особой Луной и звёздами. Правда, я почти ничего не понял из его слов. Может, когда стану воином, раскрою все тайны мира.

– Слышали бы вы наших деревенских сказителей! Вот что любо-дорого. Старые все, бородатые, сядут на скамеечку, а как возьмут в руки лиры – заслушаешься! И голоса чистые звонкие, как у мальчишек, или низкие такие, будто над землёю шмель гудит – бархатистый, пушистый. Ух, красота! – Рэн от избытка чувств закинул руки за голову и опрокинулся на землю.