– Влип? – горестно спросил я незнамо кого. Но отозвался тот краб.

Голос был жестяной, кое-как синтезированный. Однако шпарил агрегат по некоему странному алгоритму.

– Что значит «влип», землянин?

– Значит, попался, обделался, выхода нет. Точнее, один выход – в космическое пространство без скафандра. Или в набор мясосодержащих продуктов. Что не лучше. Я ничего не понимаю в магнитных редукторах. Полный ноль.

– Вы обделались, землянин, вы – полный ноль, – охотно подтвердил робо-тяга. – Поэтому я и сказал команде, что вы новый полезный член экипажа. Однажды они уже отправили одного в космос без скафандра. И сказали тогда, что «проветрили зайца». Я переберу вместо вас магнитный редуктор и покажу вам, как это делается.

– А отчего вы мне поможете?

– Вы – найденыш. Я – найденыш. Оба мы найденыши. Мусорщики меня нашли, как и вас. Где я был раньше, где изготовлен, даже какой тип процессора мне установлен – неизвестно. Всё контрафактное, перепрошитое, со сбитыми номерами. Переднюю панель для меня вообще с летающей могилы скрутили, ­– пояснил металлический краб.

– Так обычно начинаются истории про потерянных принцев.

– Угнетенные личности должны помогать друг другу, – подытожил краб.

– Сам дошел до такой социальной философии?

Вместо ответа он прыснул мне чем-то в глаза из форсунки, отчего я чуть не заорал и всерьез ослеп, но через 30 секунд у меня на зрачках собрались контактные проекторы, открывавшие виртуальные окошечки – виртушечки, – везде, где надо. Подсказки и надписи, глифы и схемы появлялись в виртушечках, мерцая в "дополненной реальности" поверх деталей редуктора...

Перед тем, как вернулись черепашки-мусорщики, краб Матвей предусмотрительно успел откатиться в сторону.

– Вроде неплохо. Ты вытащил счастливый билет. Оставляем приблудного? – обратился тот, что со скрипучим голосом и «дряблой задницей», к двум другим.

– Если он будет съедать не более двухсот грамм червей в день, в чем я сомневаюсь, глядя на его брюхо, то да, – отозвался второй.

Я инстинктивно поджал живот, в то время как третья черепашка – та, что похожа выпуклостями на женщину – сказала:

– Оставляем, но не думаю, что он надолго у нас задержится, уж больно нежный и пухлый на вид.

– Ладно, как там тебя, добро пожаловать на мусороловецкий траулер «Безнадежный». А теперь по местам, переключаю мощность на главный двигатель, – скомандовал старый мусорщик, который теперь стал моим капитаном.

Где мое место, я так и не успел узнать. Пошла перегрузка, меня вдавило куда-то под кожух резервного генератора, хорошо, что я не успел съесть положенные мне 200 грамм червей.

– Пристыковываемся, у них стыковочный узел «Коитус-12», наш универсальный подойдет, – сообщил капитан.

Потом удар, всё стало крутиться вокруг нескольких осей, но хотя бы ушла перегрузка. Щелчок, толчок, меня стукнуло головой об кожух, и я понял, что пристыковались.

– Шевели батонами, это и тебя касается, лодырь, – кто-то из тех неласково дернул меня за шиворот. – У нас 20 минут, чтобы там хорошо почистить.

– Мы и уборщицы вдобавок?

Я сразу понял, что сморозил глупость. Блин, это абордаж, что ли, какой? Сейчас будет повсеместная резня? Не хватало без носа или ушей остаться.

И хотя меня мутило из-за кручения вокруг нескольких осей, я «вступил» в скафандр, который сам застегнулся на мне. Подошвы моего скафандра и перчатки имели нехилую адгезию и прилипали к поверхностям, что позволяло мне не болтаться туда-сюда. Потом были шлюз и стыковочный узел, похожий на «вороний нос» древних кораблей, и явно недружественное проникновение на борт чужого корабля. По дороге я чувствовал дурноту, которую перекрывал ужас. Вдруг из-за угла появится космический воин в сияющих доспехах, известный из фильмов Хошиминвуда, и располовинит меня с одного удара своим световым мечом, так что на переборку плеснет моя кровища, густая и красная, как кетчуп из дой-пака. Но воин не появился. А на меня навьючили притараненного барахла в виде пузатых баков с одной ручкой, в которых что-то плескалось – на Земле бы они весили килограммов по 100 каждый, – и я поперся назад.

Может, мы были мусорщиками, но заодно разбойниками с большой космической дороги. Как и полагается разбойникам, по возвращении на свой борт мусорщики исполнили зажигательный танец, состоящий из элементов трепака, брейка и «ойся, ты ойся».

Меня, так сказать, повязали, если не кровью, так грабежом. А стопанули они (и я вместе с ними) автоматический транспортник, который неторопливо шел с Цереры к большому орбитальному хабу Земля-3. Улов – три бака с дорогущим ураниксом (топливо такое, как сказал черепашка-капитан – этого количества достаточно, чтобы долететь от Земли до Марса за месяц). А также новенький 4d-принтер, кучу заправленных картриджей и софта к нему; черепашка-женщина сразу напечатала на нём биде, а затем пирожные безе, и засмеялась довольная. Вдобавок мы затрофеили контейнер жизнеобеспечения с жирными вкусными червями, даже у меня слюнки потекли – и главное, что не они будут есть нас, а мы их.

Впрочем, те ребята, которых мы маленько обчистили – они и есть самые бесстыжие пираты, фрибутеры, которые на Землю хоботы закинули и в наглую из нее сосут, меняя даже свойства воды, чтобы высасывать то, что получше. Судя по названию, происходят они напрямую от пиратских банд на какой-нибудь Тортуге, которых сильно приукрасили в кино, хотя те были полные чмошники и акулы капитализма.

Черепашки, кстати, свои экзоскелеты сняли. Тот, что капитан мусороловецкого траулера, оказался старичком с седыми волосиками-перышками, делавшими его похожими на аиста, и председателем артели, читай колхоза, «Апогей». Другой был его щекастым молодым клоном по прозвищу Племяш. А третья – подружкой Племяша, которая очень напоминала известную на Земле актрису Эммануэль Депердье – формами, так сказать, и наглым выражением лица. Она мне поведала краткий курс истории «Апогея». После того как большая часть космического мусора была переловлена, артель завела тоннели с грибами и червями на Дионе, астероид такой, но жила впроголодь и втроём ужинала одним червяком. Но как-то колхозаны заметили, что за беспилотными транспортниками нет особого пригляда, и начали время от времени курочить их. Можно сказать, экспроприировали экспроприаторов. Что стало почином и для остальных артелей. Раньше щипали крупняк – большие транспортники на оживленных трассах. Когда большие контейнеровозы начали ходить конвоями под защитой военных бортов, мусорщики переключились на более мелкую добычу, жизнь стала тяжелее, но на бутерброд хватает.

Лжедепердье явно оказывала мне признаки внимания, интересуясь, какие члены тела у меня не отмерзли, капитан цистерны уже выдавал храпака, прилипнув к потолку, младший колхозан тоже перебрал бузы, сделанной из говна некоторым пересоставлением молекул, и клевал носом длинным, что у твоего журавля. Вечер переставал быть томным, я сбацал на кастрюлях: «

На берегу осталась крошка Мери,

Она стоит в тумане голубом.

А юнга Билл и верит и не верит

И машет ей подаренным платком

», и это возымело успех. Дамочка, придвинув ко мне глубокий вырез комбинезона и полуобняв длинной ногой, многообещающе предложила сыграть в дурака на раздевание, но как раз заголосила автоматика: «Потеря мощности».  Последовало несколько толчков, резво проснувшийся старичок-капитан отключил двигатель и кратко объявил: «Кто-то сел нам буксир, будем резать трос».

4. Отмороженный

Вы просыпаетесь или, точнее, начинаете осознавать пространство вокруг себя. О, ужас, мама миа, вейз мир. Оно столь ужасающе замкнуто. Ваш вопль отражается от таких близких стенок, влетает вам в уши и пронзает мозговое вещество, а биения сердца вдруг становятся ударами многопудового колокола. Поздравляю, вас закопали заживо. Эдгар По, который писатель разных ужасов, привлек к этой теме общественное внимание, хотя и запоздало. И Николай Васильевич Гоголь хотел было написать про это, но не успел, и лично так крутился в могиле, что жилетку изорвал. Стоп, должно быть холодно, под землей-то, а сейчас совсем нет, скорее наоборот, одна стеночка даже горячая. Или это крематорий? Откуда из залежавшейся памяти выплывает стишок: «Воскресенье – радостный день. Крематорий работал весь день…» Но тогда откуда эти светодиоды и пульсирующие трубки, что входят в нос и выходят из задницы и другого популярного места? И инерционные нагрузки чувствуются, как на карусели. Похоже, я в ящике, который летит и притом кувыркается. Что мне совсем не нравится, в космосе можно кувыркаться целую вечность.