Драматизм и пьянство никогда не бывают хорошим сочетанием. В конце концов я, конечно, пришла в себя и поняла, что чья-то одежда, висящая рядом с моей в шкафу, не имеет никакого отношения к «отношениям». Это было четыре — пять недель назад. Я не из тех, кто быстро учится.

Я одеваюсь в узкие синие джинсы, сапоги до колен, черную футболку, и завязываю волосы в низкий хвост. Достаточно свободно, чтобы не раздражать мою головную боль и различные раны. Даже если я не такая крутая, как Лиса, то, по крайней мере, могу казаться способной. Может быть.

С повязками-бабочками я ничего не могу поделать, но консилер скрывает худшие из моих синяков. Черная подводка для глаз и тушь для ресниц, которые я наношу, заставляют меня чувствовать себя немного более нормально, даже если моя жизнь выходит из-под контроля. Когда дело доходит до макияжа, я не склонна беспокоиться о естественном внешнем виде. Предпочитаю винтажную атмосферу шестидесятых. А-ля Софи Лорен с ее бедрами и сиськами, прославляющими пасту и вино. Она знала, что к чему. Есть гораздо более важные вещи, чем тонкая талия. Возьмем, к примеру, любовь к себе и наслаждение жизнью.

Что касается остальных покупок, то я сгружаю их в спортивную сумку, также предоставленную и тоже дизайнерскую. На бирке написано, что она была куплена по выгодной цене всего за три тысячи долларов. Ворону определенно понравилось прожигать деньги Тома. Во всяком случае, приятно одеться и привести себя в порядок. Как будто у меня действительно есть немного контроля в этой безумной ситуации.

Кофе не прибывает в разумные сроки, поэтому самое время отправиться на его поиски. Том, вероятно, предпочел, чтобы я спряталась. Но я ненавижу не иметь представления о том, что происходит. И с полудневной дистанцией между мной и допросом, я набралась смелости, чтобы отправиться на разведку.

Я никого не обнаружила в коридоре. Потертая терракотовая плитка украшала обе стороны. Однако тихий гул разговоров доносится слева, так что я иду туда. Любопытство заставляет меня совать голову в любые открытые двери по пути. Только голый матрас и несколько прикроватных тумбочек в соседней комнате. Тоже самое в следующей. По-прежнему никаких фотографий, личных вещей или чего-либо, напоминающего реальные признаки жилья.

Голоса непрерывно плывут по коридору.

Подождите-ка.

На бежевом ковре перед дверью шкафа во второй комнате есть подозрительного вида пятно. Кто-то оставил след. Из-за того, что шторы задернуты, оставляя комнату в тени, пятно кажется черным, может быть. Или темно-коричневым. Но чем ближе я подхожу, тем меньше в этом уверена. Металлический привкус наполняет комнату, насыщенный запах меди, и мой желудок тошнотворно скручивается. У меня плохое предчувствие по этому поводу.

Шкаф был закрыт не до конца, и из щели торчит край ботинка.

Нужно позвать Тома. Дать задний ход и убраться к черту отсюда. Но что, если тот, кто истекает кровью на пол, еще не мертв, и моя задержка — это то, что убьет его?

Боже.

Дрожащей рукой я хватаюсь за ручку двери и распахиваю ее.

Тело внутри темное, окровавленное и ужасное. То же самое касается ножа, торчащего у него из груди. Воняет всевозможными гниющими телесными жидкостями, и я сглатываю желчь. Снова блевать не вариант. Никогда раньше не видела мертвого тела. Не могу отвести взгляд, мозг не в состоянии переварить эту ужасную информацию.

Наверное, мне стоит кому-нибудь рассказать. ДА. Правильно. В этом есть смысл.

— Том? — зову я слабым и бесцветным голосом. Делаю шаг назад, за ним еще один.

Не паниковать, потому что паника не поможет.

— Том!

Шаги, более чем одна пара, несутся по коридору. Затем крепкие руки хватают меня за плечи, мягко отталкивая в сторону.

Том осматривает содержимое шкафа и вздыхает.

— Это Паук.

Кто-то ругается у меня за спиной.

— Может, тебе… э-э… проверить, жив ли он? — спрашиваю я.

— Никто не сможет встать снова после такой потери крови. — Он оглядывается назад, сканируя собравшихся. Пока я спала, к вечеринке присоединились еще несколько человек. Лиса и Барсук все еще здесь. Но появился еще высокий блондин, похожий на Тора, и женщина с холодно-рыжими волосами.

— Это не я, — говорит Лиса. — Он был жив и здоров, хотя и без сознания, когда я вчера бросила его в последней спальне по коридору. Когда зашла проведать его позже, его там не было, и я решила, что он куда-то улизнул, чтобы спрятаться от Волка.

— Волк и Паук схлестнулись? — интересуется рыжая.

— Я его предупредил, на этом все. — Том сжимает челюсти. — Это нехорошо.

— Это точно, — говорит высокий блондин.

Глаза у Барсука красные, пальцы постоянно постукивают по боку. Бог знает, как долго он усердствовал со своими поисковыми системами и энергетическими напитками. Он моложе остальных, жилистый и мускулистый.

— Итак, я просто озвучу то, о чем все думают. Это один из нас.

— Возможно, — говорит Том. — Возможно, даже, скорее всего. Если бы кто-то прорвался через наш периметр, они бы не остановились только на одном из нас. Они бы продолжили. По крайней мере, так бы я поступил. Такое чувство, что кто-то играется с нами ради забавы. К тому же охранная система дома не обнаружила никаких признаков проникновения.

Чувак, Тор, поворачивается ко мне, протягивая руку.

— Привет. Ты, должно быть, невеста Волка. Я Медведь.

— Бетти.

Его пожатие нежное, взгляд серьезный.

— Ястреб, — говорит рыжая, шевеля пальцами и глядя на меня с неопределенным интересом. На ней маленькое зеленое платье, а к бедру пристегнут большой нож. — Если двое убиты, то шестеро из нас остаются в живых в качестве возможных подозреваемых. Семь, если считать Бетти.

Том занимает позицию передо мной, скрывая из виду. Видимо, его защитные инстинкты реальны. Или, по крайней мере, так кажется.

— Это очень плохо. Ничего против вас не имею, но я переезжаю до особого распоряжения. — Барсук качает головой и, не теряя времени, протискивается мимо Лисы и Ворона к двери.

— Попробуй еще раз передать сообщение в штаб перед отъездом, — приказывает Том. — Если они отключат связь до тех пор, пока все не будет улажено, мы все должны знать об этом сейчас.

Ястреб хмурится.

— Вот ублюдки.

— Нет ничего лучше небольшой лояльности, — говорит Медведь.

Никто, кажется, не согласен с этим мнением.

— Из-за полного игнорирования можно с уверенностью предположить, что помощи свыше не будет. — Том бросает на меня быстрый взгляд через плечо. Он не выглядит обеспокоенным, но и не выглядит счастливым. — Давайте не будем забывать о работе. Нам нужно выяснить, кто это, и остановить их, прежде чем мы все умрем.

Лиса закатывает глаза.

— Воодушевляющая речь, как всегда, Волк.

Вместо ответа он хватает меня за руку и ведет обратно в комнату. Он указывает на упакованную сумку, лежащую на кровати.

— Это все?

— Да.

В следующую минуту он перекидывает спортивную сумку через плечо и большими шагами идет по коридору, ведя меня в гараж. Там нас ожидают две машины. Стильный Ламборджини и громоздкий внедорожник. Он, конечно же, запихивает нас во внедорожник. Никакой сексуальной спортивной машины для меня, нет. А жаль. Мне бы хотелось прокатиться на чем-нибудь подобном перед смертью.

Потому что мне кажется, что она не так уж и далеко.

— Я могу и сама пристегнуться. — Говорю я, отталкивая его руки в сторону. — Господи, Том.

Он кладет мою сумку на заднее сиденье, достает куртку, пистолет и запасной магазин из какого-то тайника и закрывает дверь. Каждое его движение быстро, но в каком-то смысле грациозно. Пистолет засовывается за пояс джинсов, магазин — в карман, и дверь гаража начинает подниматься. Делая что-то в своем мобильном, он проскальзывает на водительское сиденье и заводит двигатель. Старый Том был дерьмом в этом деле, но этот Том явно может работать в многозадачном режиме. Держу пари, он мог бы жонглировать ножами, если бы я его попросила.